Кэтрин Спэнсер - Мой нежный цветок
Она прерывисто вздохнула.
— Внезапно мне стало жаль, что в конторе меня ожидает клиент.
— Это и хорошо, — ответил он. — Следующий раз мы будем заниматься любовью за закрытыми дверями, а не в публичном месте.
Она кивнула и жестом жены или любовницы стерла крохотное пятнышко в уголке его рта.
— Губная помада, — пояснила она.
В молчании они возвращались по шумной улице.
— Полагаю, что нет смысла мне просить тебя не переутомляться? — спросил он, когда они остановились около лотка уличного торговца цветами.
— Я обещаю не переусердствовать. — Она наградила его обворожительной улыбкой.
Из разложенных на прилавке цветов он взял букетик и протянул Касси.
Она взяла его и склонила голову, чтобы вдохнуть нежный аромат цветов.
— Фиалки! Какая прелесть! Откуда ты знаешь, что я их люблю?
— Счастливая догадка, — сказал он, не отрывая восхищенных глаз от изящного изгиба ее шеи. Они маленькие и хрупкие, как ты. И такие же красивые.
— Иногда ты говоришь удивительно приятные комплименты. — Она сопроводила свои слова легким кивком, слегка дотронулась кончиками пальцев до его руки. — Прости меня за поспешные выводы относительно событий прошлого вечера.
— Улажено и забыто. Думай о будущем.
— Да. — Она стояла, словно не зная, уйти или остаться. Потом в своей манере, которую он находил очаровательной, сморщила носик. — Мне действительно надо идти. Нельзя заставлять клиентов ждать.
— Мы еще поговорим, — сказал он. — И очень скоро.
— Да. — Она шагнула в сторону, повернулась в последний момент и поцеловала его в щеку. — Спасибо еще раз за ленч, — прошептала ему в ухо, — и,.., за все остальное.
И исчезла, грациозно взбежав по мраморным ступеням и проскользнув через вращающиеся двери. Бенедикт смотрел вслед до тех пор, пока ее белокурая головка не затерялась в массе других людей, снующих по коридору здания.
Мысли его были растревожены. В Калабрии его ожидали серьезные проблемы. Справедливо ли по отношению к Кассандре везти ее с собой, не предупредив семью? Но ведь она носит его ребенка, и как бросить ее одну?
Он не может. И не станет. Что рождало новые вопросы. Как сообщить новость семье? Именно сейчас, когда многое пошатнулось, ввести в их круг женщину, чужую им по воспитанию и пониманию жизни?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Обед закончился, кино прокрутили, свет приглушили. Откинувшись на кожаные подушки, Кассандра отрегулировала кресло на полулежачее положение. Рядом с ней, в салоне реактивного самолета, находился ее супруг. Он оторвался от изучаемого доклада, чтобы спросить:
— Удобно?
— Так себе. — Она поудобнее обернула ноги шерстяным одеялом.
— Как думаешь, сможешь немного подремать?
Касси кивнула и прикрыла глаза. Но сон, единственное, чего ей никак не удавалось получить в достатке с самого начала беременности, бежал от нее. Вместо этого перед мысленным взором начали разворачиваться события прошедших шести дней…
— Как он заставил тебя изменить решение? изумилась Патриция, стоило Кассандре вернуться со свидания и поведать подруге, что предложение Бенедикта принято.
— Ошеломил меня доводами настолько сладкоречивыми…
— Добавляя там и тут белозубую улыбку? И обольстительный взгляд со взмахом пушистых ресниц?
— Не скрою, это тоже. — Она сунула нос в мокрые, сладко пахнущие фиалки. — При желании он умеет быть очень убедительным.
И очень деятельным. Не оставляя ей времени передумать, он срочно занялся приготовлениями.
Через семьдесят два часа они получили лицензию на брак, условились о времени проведения скромной церемонии, забронировали билеты в Италию, получили консультацию у гинеколога, который, услышав о предполагаемой поездке, потребовал немедленно пройти ультразвуковое обследование «просто на всякий случай».
— Неделя-другая отдыха — именно то, что ей нужно, — заверил доктор, когда они пришли к нему на следующее утро, — в то же время, поскольку показания ультразвука на этих периодах беременности могут быть неточны, надо обратить внимание на состояние шейки матки. После вашего возвращения мы, возможно, примем другое решение, а пока рекомендую вам воздержаться от супружеских отношений. Не самый подходящий совет для пары в медовый месяц, но риск, существующий для младенца…
— Я впервые слышу о существовании какого-то риска, — сказал Бенедикт, укоризненно взглянув на Кассандру. — Поясните пожалуйста, доктор, с какими трудностями может столкнуться моя жена.
Позднее, за обедом, она опять предложила отложить медовый месяц до того времени, пока они смогут провести его по-человечески.
— И обсуждать нечего, — отрезал Бенедикт. Брак — нечто большее, чем обычный секс, Кассандра. А в нашем случае речь идет не только о нас двоих. Безопасность малыша — прежде всего.
Его безукоризненное соблюдение рекомендации врача вместе с подчеркнуто вежливым, практически деловым обращением с ней делало прощальный подарок Патриции — полупрозрачный пеньюар — бессмысленным, подумала Кассандра, ощущая непривычную тяжесть обручального кольца на пальце. Такую же непривычную, как и факт, утверждающий, что человек, сидящий в соседнем кресле, — ее муж. Повтори она хоть сто раз: «Теперь, и навсегда, я превратилась в миссис Бенедикт Константине», — ничего не помогало, реальность не достигла ее сознания.
— Я даже не знаю день его рождения, — плакалась она Патриции. — Не знаю, какой размер рубашки он носит. Не знаю, любит он пижаму или вообще спит голый, какую машину водит.
Патриция, практичная, как обычно, советовала:
— О дате его рождения ты можешь узнать из лицензии на брак. С автомобилями проще, достаточно взглянуть на человека, чтобы понять, какую машину он предпочитает — «порше» или «феррари». А уж как он спит, ты узнаешь очень скоро.
Прекрати беспокоиться о мелочах, Касси. Иан давно ждет в машине. Мы ведь не хотим заставить жениха или муниципалитет нас ждать.
— Я не могу идти, — запротестовала Касси, внезапно впадая в панику. — Мне кажется, меня опять тошнит.
— Придется потерпеть до окончания церемонии, — Патриция была настроена решительно. Если тебя начнет сейчас рвать, то весь макияж насмарку.
Но тошнота оказалась упрямой. И не по причине беременности или воздушных ям. Ее угнетало сознание, что она бросилась в объятия человека, практически незнакомого.
Сколько придется привыкать, не пугаясь всякий раз, когда к ней обратятся как к синьоре Константине? И когда Бенедикт опять станет тем, кто так яростно домогался ее? Так, что она согласилась стать его женой всего через двадцать четыре часа после того, как узнала о своей беременности.
