Боюсь, что да - Анфиса Ширшова
– Я тоже могу, – дернул щекой Павел, – тем более, нам с тобой по пути, не забыла?
Я растерянно взглянула на Беляева, но тут вмешался Аверин старший, что-то тихо сказал Павлу, а нам с Костей велел ехать. Мы устроились на заднем сидении его авто, впереди сидел водитель, который очень вежливо со мной поздоровался.
– Ты живешь с братом? – неожиданно спросил Константин, продолжая меня разглядывать.
В его взгляде вроде бы не было ничего пошлого и развязного, но я все равно чувствовала себя неловко. Наверное, зря я согласилась на совместную поездку, он может расценить это двояко, а я уж точно не собиралась крутить шашни с другом Александра.
– Да. Временно, – кратко ответила я, а сама задумалась: а почему я, собственно, до сих пор живу у Паши? Для чего ему это надо, раз вместе нам быть никак не возможно? Неужели надеется снова уговорить меня? Но это же глупо!
Я рассеянно попрощалась с Беляевым и скрылась в подъезде. Внезапно пришло волнение. А что, если Пашка сегодня придет ночевать? Как мне себя вести, как не позволить ему снова переступить черту?
Но Павел не пришел, зато утром мне позвонила секретарь Аверина и велела приехать в офис. Я была, мягко говоря, в недоумении. Что Александру понадобилось от меня в выходной, да еще после того, как мы вчера весь вечер провели вместе? Подобные частые встречи не сулили мне ничего хорошего, но я даже представить не могла, что сегодня моя жизнь перестанет мне принадлежать.
Александр Романович ждал меня в своем кабинете, где даже в выходные дни продолжал решать рабочие вопросы. Он разговаривал по телефону, когда я вошла, и жестом велел присаживаться за стол. Чувствуя, как быстро бьется сердце от волнения, я села на краешек стула и сложила руки на столе. Аверин закончил разговор и повернулся ко мне. Он улыбался, но глаза оставались настороженными и даже казалось, что он немного раздражен.
Отец не стал ходить вокруг да около, а заявил сразу:
– Кристина, надеюсь ты понимаешь, что твоя жизнь сейчас круто поменялась. Одно дело быть студенткой и жить с матерью-одиночкой в небольшом городке, и совсем другое – быть представленной влиятельным людям в качестве моей дочери. Это накладывает на тебя определенные обязательства. Например, в благодарность за то, что я всю твою жизнь обеспечиваю тебя и мать, ты можешь не только помочь мне, но и устроить собственную судьбу, удачно заключив брак с достойным человеком. Не надо делать такие глаза! Послушай меня. Я бы никогда не посоветовал тебе плохого. Поверь, лучшего варианта не найти. О тебе уже знают многие мои знакомые, их поразила твоя невероятная красота. Знаешь, я уже отказал некоторым весьма влиятельным знакомым, которые всерьез хотели за тобой приударить. Однако я подумал не только о своей выгоде, но и о тебе – оцени мои старания. Один человек, добропорядочный, умный, состоятельный и, как мне думается, довольно привлекательный, будет счастлив взять тебя в жены и стать моим родственником. Не скрою, мне выгоден союз с ним, но в первую очередь я был бы счастлив, если бы моя дочь устроила свою судьбу, стала женой весьма известного в области человека. Ты будешь обеспечена на всю жизнь. Он мне это обещал. Ну так что? Я надеюсь на твое благоразумие. Не разочаруй меня, Кристина. Ты показалась мне весьма смышленой девушкой.
Я сидела, совершенно обалдевшая, и хотела спросить только одно: «Это шутка?» Но такой человек, как Александр Романович Аверин, вовсе не умел шутить, а вся эта долгая речь была произнесена явно не с целью разыграть меня. Слишком много чести. Нет. Этот человек говорил серьезно и его раздражение сводилось только к одному: нежеланию слушать мои вопли на его якобы разумные аргументы.
Из горла вырвался истеричный смех, но я быстро сжала рот ладонью, глядя на него расширившимся глазами. Аверин привык добиваться своего, а сейчас, чтобы получить наверняка существенную выгоду, он вынужден подкладывать свою дочь под нужного ему человека. И все эти слова о его стараниях, заботе обо мне – ужасное вранье.
– Вы же понимаете, что я никогда не соглашусь на это? – хрипло произнесла я, кое-как взяв себя в руки.
Аверин закатил глаза и даже выругался сквозь зубы. Раздражение рвалось наружу, но он пытался держаться. Нервно дернул пальцами узел галстука, взъерошил начинающие редеть волосы.
– Что ж, видит Бог, я хотел по-хорошему. Три месяца назад твоя мать обратилась ко мне с просьбой помочь с лечением. У нее есть проблемы со здоровьем, ты знала? Нет? Хмм. И правда, зачем тебе быть в курсе, ведь ты никак не можешь ей помочь. Твоей матери нужны деньги на операцию. Если ее сделать вовремя, то есть все шансы, что она проживет еще очень долго. А если нет, сама понимаешь… Я согласился. Я дал денег посторонней мне женщине. А ты? Ты не хочешь помочь родному отцу? Тому, кто обеспечивал вас все эти годы. Тому, кто собирается спасти жизнь твоей матери.
– Это неправда, – крикнула я, вскочив на ноги. – Мама ничего мне не говорила! Нет никакой болезни!
– Зачем мне врать? – пожал плечами Аверин. – Позвони ей прямо сейчас.
Я действительно схватилась за телефон и набрала мамин номер. Она ответила спустя несколько секунд, а услышав мой срывающийся от слез голос, сама разрыдалась и призналась, что все, что сказал этот ужасный человек, правда. Но мама уверяла меня, что операция действительно поможет ей, нужно лишь заплатить. Оказалось, что Аверин никаких денег маме не переводил, но собирался сделать это в понедельник.
Я устало опустилась на стул, положив телефон на стол. Теперь все ясно. Я попала в ловушку, и Аверин прекрасно знал, что я в его власти и сделаю то, что он сказал. У меня нет выбора и нет денег, чтобы помочь маме. Да, до восемнадцати лет Александр действительно содержал нас, а потом лишь дарил некоторые суммы на мой день рождения. Я училась, подрабатывала, мама тоже пыталась заработать, но у нас не было больших накоплений. В новый для себя город я приехала со смехотворной суммой, которую уже потратила на квартиру, где прожила один день. Аверин умело расставил свою ловушку, из которой мне теперь не выбраться.
– Кто он? – обреченно спросила я, упорно глядя в стол.
– Вы познакомились вчера. Константин Беляев.
Я вздрогнула и вскинула голову. Аверин смотрел на меня торжествующе. Он знал, что сопротивляться я теперь просто не могу. У меня же в голове не укладывалось такое коварство. Константин показался мне приличным мужчиной, а выходит, что он купил меня у человека, которого назвать отцом язык больше не
