Рейчел Томас - Запретные чувства
Автомобиль остановился, и, когда дверь открылась навстречу шуму людной улицы, Дестини улыбнулась, к удовольствию Зафира. Она осторожно, чтобы не запутаться в своих новых одеждах, выбралась из машины.
– Идем, – велел шейх. – Мы прогуляемся по рынку, а потом перекусим.
– Ты ходишь прямо по улицам? – изумленно спросила она, и Зафир подавил смех.
– Как бы еще я показал тебе город?
– Но я не думала… то есть… – Она взмахнула рукой. Зафиру очень хотелось обнять ее, успокоить. Но на публике им следовало придерживаться протокола. Что бы ни случилось.
– Это мой народ; ходить среди них – честь для меня. От меня это ожидается.
Во время прогулки ее внимание захватила суета города – по крайней мере, такое впечатление она создавала у Зафира. Он с улыбкой смотрел, как Дестини осматривается по сторонам, стараясь ничего не пропустить. Приятно будет провести вместе несколько часов, даже с Миной в качестве постоянной тени. И предвкушение предстоящей ночи от этого только обостряется.
Необходимость лавировать по людным улицам несколько отвлекала от наблюдения за девушкой, но Зафиру было необходимо постоянно следить за тем, чтобы Дестини оставалась в безопасности. Он сходил с ума от потребности прикоснуться к ней; его рука то и дело тянулась к ее пояснице, но отдергивалась.
– Какое потрясающее место. – Дестини повернулась к нему и улыбнулась, широко, беззаботно; до сих пор Зафир не видел у нее такой улыбки. – Краски, запахи, звуки… Замечательно.
Ее глаза сверкали от восторга. Она была так красива, так полна жизни, что все вокруг отступало в тень. Что она с ним творит! Зафир так сильно ее хотел… но что, если он причинит ей боль, огорчит, подведет так, как Табину?
– Зафир? – нахмурилась она. – В чем дело? Ты как будто привидение увидел.
Может, и так. Может, он увидел призрак мужчины, которым он мог бы стать, если бы ситуация была другой.
– Нет, все в порядке. Я рад, что тебе нравится. Ты много работала с Машидом.
Дестини застенчиво улыбнулась и отвела глаза. Неужели она настолько не привыкла к похвале? Он подавил глубокий вздох, признавая, но не принимая то, что он не подходит ей как мужчина. Может, между ними и пролетают искры, но ей нужно больше, намного больше. И он не мог ей этого дать.
– Когда будешь готова, мы поедим, а потом поедем обратно во дворец. Сегодня жарче, чем я ожидал.
Слова прозвучали резче, чем он хотел бы, потому что ему снова приходилось подавлять чувство вины за смерть Табины. Дестини не нужно знать подробности их последней перепалки перед смертью сестры, потому что тогда она будет смотреть на него совершенно другими глазами.
– Ты прав, – сказала Дестини и отвернулась, чтобы рассмотреть полотно ярко-красного шелка, пытаясь скрыть разочарование от внезапной холодности Зафира. Она не могла не почувствовать, как страстный мужчина, который показался ей в машине, исчез. Теперь его взгляд стал жестким и холодным, тело напряглось – вернулся все контролирующий правитель. – Действительно жарко. Я уже готова возвращаться.
Спустя считаные минуты она снова оказалась в машине, которая медленно пробиралась по запруженным улицам обратно ко дворцу. Зафир рядом с ней был мрачен.
– Сейчас меня ждет работа. – Он смотрел прямо перед собой, словно не мог даже взглянуть на нее. Неужели она снова неправильно его поняла?
Автомобиль остановился перед дворцом. Дестини чувствовала, что нужно что-то сказать.
– Зафир? – Вопросительный тон в ее голосе раздражал ее саму, но мужчина повернулся и посмотрел на нее, как раз когда двери открылись. Дестини лишилась храбрости под его темным взглядом. – Спасибо за приятный день…
Она совсем не это хотела сказать! Мысленно она кричала совсем другие слова. Но на лице Зафира не отразилось ни малейшей эмоции.
– Не за что, – сказал он коротко и покинул автомобиль, немедленно начав обмениваться быстрыми репликами с персоналом.
Потом открылась дверца и с ее стороны, и Дестини вышла навстречу дневной жаре. Она поспешила оказаться в тени дворца, но расслабилась, только когда оказалась в своей комнате. И все равно она чувствовала себя потерянной как никогда.
Хотя она скучала по сестре, но сейчас ее мысли обратились к матери. Что бы мама ей посоветовала? Дестини прикусила нижнюю губу, пытаясь остановить подступающие слезы. Она не позволит внезапной холодности Зафира лишить ее покоя. Она сильнее этого.
В попытке снова почувствовать близость матери, она открыла шкаф и вынула свою сумку, а из нее – шкатулку, в которой хранила дневник матери. Как обычно, она сначала погладила крышку шкатулки, а потом открыла ее и прикоснулась к дневнику внутри. Это была последняя ниточка, связывавшая ее с матерью. Она открыла его на обычной странице и проследила пальцем выведенные слова:
«Я думала, что нашла любовь в мужчине, за которого вышла замуж, что мы будем любить друг друга вечно; но теперь я не знаю, что делать. У нас прекрасная дочь, которая связала наши судьбы, и еще один ребенок скоро родится, но его чувства все холоднее, и мне кажется, что он никогда меня не любил».
Дестини бережно закрыла дневник и положила обратно в шкатулку, а ее – обратно на дно сумки. Ее мать хотела любви, но так никогда и не обрела. Размышления о прошлом не помогут ей в сегодняшнем дне. А вот сон поможет, решила она, прилегла на кровать и погрузилась в дрему.
Ее сны были полны образов шейха, которому она отдала сердце, мужчины, которого она желала больше всех других – и не могла получить.
Когда она проснулась, было темно, только неяркий свет лампы в углу озарял комнату. Дестини села на кровати. Она чувствовала себя еще более эмоционально истощенной, чем когда засыпала. На столе она заметила накрытые крышкой блюда и поняла, что Мина, наверное, заходила, пока она спала. Однако есть ей не хотелось.
Она чувствовала себя как зверь в клетке. Ей необходимо было выйти из комнаты, ощутить на коже теплый ночной воздух. Как будто он сможет исцелить ее раны после холодности Зафира, которая после ее признания, что она хочет мужчину, казалась болезненной, как удар. Не следовало ей ничего говорить. Не следовало открывать ему сердце, обнажать чувства и желания только для того, чтобы Зафир отбросил их, как вчерашнюю газету.
Она вышла из апартаментов в покой дворцового сада, практически полностью погрузившегося в темноту, не считая мерцающих огней вдоль тропинок. Ночной воздух был полон ароматов экзотических незнакомых цветов, а небо над ней выглядело как бархат с редкими блестками. Картина была совершенно волшебной, и Дестини замерла, глядя вверх, за пределы гладких белых стен дворца, на ночное небо, не похожее ни на что виденное ею прежде.
