Дэй Леклер - Очень тесные связи

— Тебе, наверное, было непросто все это слушать.

Под столом Ники крепко сжала его руку, и Джек благодарно на нее взглянул. Ведь он так мечтал быть частью той жизни, о которой говорил отец, мечтал принадлежать отцу так же, как и другие его дети, мечтал, чтобы у него были любимые братья и сестры, с которыми можно было бы веселиться и драться и всегда быть с ними рядом. Быть принятым.

И после того разговора он окончательно понял, что ему этого не суждено, что он всю жизнь проведет сам по себе, всегда останется для них чужаком. Его не примут. Не назовут Кинкейдом. Тот день стал худшим днем в его жизни, и именно тогда в нем загорелся огонь соперничества. Победить. Доказать, что он достоин занять место в их жизни, даже если для этого ему и придется применить силу.

Вот только Элизабет сейчас нужно было услышать нечто совершенно другое, и по какой-то непонятной причине Джеку казалось, что он просто обязан ей это сказать.

— Отец говорил, вы одна из самых великодушных женщин, которых ему доводилось встречать. И моя мать такая же. И что вы, в отличие от большинства представительниц вашего круга, очень добрая. Он сказал, что я могу винить его сколько угодно и что он вполне это заслужил, но чтоб я и плохого слова не смел сказать о вас или о матери, что вы обе действовали, повинуясь одной лишь любви, и что вы обе, в отличие от него самого, всегда умели поставить интересы других людей выше своих собственных. И я должен с ним согласиться, ведь иначе мы бы не оказались в этом положении. А еще он сказал, что из всех людей, которых он когда-либо ранил, вы были самой невинной и болезненнее всего перенесли удар. И с этим я тоже должен согласиться.

Какую-то секунду Элизабет молча на него смотрела, а потом залилась слезами и прижалась к Каттеру. А потом, немного придя в себя, она в очередной раз подтвердила своими словами, что отец в ней не ошибся.

— Я даже и не знаю, как тебя отблагодарить, Джек. То, что ты сейчас сказал… По-моему, это лучше любого письма.

— Но мне кажется очень странным, что он не оставил вам письма, — нахмурился Джек. — Может, он собирался вам написать, но умер раньше, чем успел это сделать? Ведь я не сомневаюсь, что письмо для вас ему написать было трудней всего.

— Сомневаюсь, — покачала головой Элизабет. — По-моему, сложнее всего ему было писать тебе, ведь он столького тебя лишил. А можно спросить, что он тебе написал?

— Я так и не открыл письмо и даже хотел его сжечь.

— Но ты же этого не сделал. Просто тебе нужно собраться с мыслями, перед тем как его прочитать. Ты поймешь, когда придет нужное время. Только обещай мне, что не станешь делать ничего такого, о чем потом пожалеешь.

— Ну, раз вы просите, то я просто не в силах вам отказать.

— Полагаю, что ты получил приглашение на свадьбу Мэтью и Сюзаны, она состоится на следующей неделе.

— Получил.

— Надеюсь, ты придешь. И буду очень рада, если Ники придет вместе с тобой.

— С радостью. — Джек просто не смог отказаться от такого предложения.

Несмотря на протесты Каттера, Джек заплатил за всех, а потом попытался пожать Элизабет руку, но та вместо этого крепко обняла его, а потом повернулась и ушла, и Джек с какой-то непонятной радостью заметил, что сейчас она шагала намного бодрее, чем когда шла сюда.

Черт, ну зачем она его обняла? Ведь несмотря на то, что он не сдержался и рассказал ей о том разговоре с отцом, Джек все же сумел сохранить заботливо возведенные вокруг себя стены, а эти дурацкие объятия легко и непринужденно пробили его оборону. Джек впервые почувствовал себя таким уязвимым. И это ему совершенно не понравилось.

Как только они с Ники вышли из кафе, Джек сразу же взялся за мобильник.

— Гарольд Парсонс.

— Гарольд, это Джек Синклер.

— А ты не знаешь, что сегодня суббота? — угрюмо поинтересовался адвокат. — Позвони в понедельник.

— Если у тебя выходной, то зачем ты ответил?

— И что тебе нужно? — Гарольд тяжело вздохнул.

— Мой отец всем оставил по письму. Но Элизабет ничего не получила. Почему?

— А мне-то откуда это знать? Его не было в общей пачке, так что ей ничего не досталось.

— Отец не мог так с ней поступить. Когда он написал эти письма?

— Когда последний раз изменял завещание. Он всегда при этом изменял и письма.

— А раньше письмо для Элизабет там было?

Гарольд немного помолчал.

— Было. — Адвокат наконец-то понял, к чему он клонит. — Раньше было. И для Алана письмо тоже было.

— С Аланом еще ладно, он ведь не был его сыном, но Элизабет… отец никогда бы так с ней не поступил, не поставил бы ее в такое неловкое положение перед всей семьей. Я готов поставить свою компанию, что он написал ей письмо. И я хочу, чтобы ты его нашел, а если не сможешь, то хотя бы узнал, когда и почему оно пропало.

— Я постараюсь.

— В чем дело? — спросила Ники, как только Джек убрал мобильник.

— Я думаю, отец написал Элизабет письмо. — Джек покачал головой. — Нет, не думаю, совершенно точно знаю, что написал.

— И что, по-твоему, с ним случилось?

— Либо адвокаты случайно его засунули куда-нибудь не туда, либо оно осталось в отцовском кабинете.

— Тогда нам следует попросить Реджи его поискать.

— Ага, вот прямо сейчас возьму и позвоню ему. Он наверняка будет рад меня слышать после нашей вчерашней милой беседы.

— Но это же ради его матери.

— Ты правда хочешь, чтобы я ему позвонил?

— Да.

— И ты от меня не отстанешь, пока я этого не сделаю?

— Именно.

— Ну и денек сегодня! — Джек даже и не пытался скрыть своего отвращения. — Сначала Элизабет, а теперь еще и Реджи. Ты же прекрасно знаешь, что я не переношу этих моих родственничков и в лучшие дни, а уж когда у меня паршивое настроение, то и вовсе готов их прикончить.

— Знаю. — Ники примирительно погладила его по руке.

— И я хочу их уничтожить, отобрать любимое дело и разрушить их счастливую спокойную жизнь. Это ты тоже знаешь?

— Да, ты пару раз что-то такое говорил, — мягко признала Ники.

— И не вздумай мне в этом мешать, — сурово велел Джек, а потом улыбнулся. — Скорее уж рассчитывай на то, что я заставлю тебя помогать мне.

— А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь?

— Ну, если ты так себе представляешь помощь, то, похоже, я крепко влип.

— Ничего! — раздраженно рявкнул Реджи.

Ники вдруг поняла, что просьба Джека всколыхнула в нем надежду, и теперь он жестоко разочарован.

— И здесь ничего, — добавил Мэтт, недружелюбно глянув на Джека. — Впрочем, ни на что другое я и не рассчитывал.

— Надеюсь, — Реджи повернулся к Ники, — что ты не дала маме никаких несбыточных надежд.