Морин Чайлд - Ненастоящая невеста

Да, он как раз думал о нем в эту минуту. О поцелуе и его последствиях. Черт возьми, он никогда прежде так быстро не возбуждался. От одного лишь прикосновения ее тела он буквально возгорался желанием. Это означало, что эти два долгих месяца воздержания дадутся ему куда более сложно, чем он ожидал. Это разозлило его, но он нисколько не жалел об их поцелуе. Хуже того, он хотел еще.

– По-моему, довольно хороший поцелуй, – сказал он, повернулся к ней и бросил на нее оценивающий взгляд.

Ее кожа была особенно красива при лунном свете, а платье подчеркивало все достоинства ее фигуры и переливалось миллионами огоньков. Создавалось впечатление, что она вся светится. Она была восхитительна. Все, что ему сейчас хотелось, – схватить ее, прижать к себе и целовать до потери сознания. А Шон не привык себя сдерживать. Хотя все внутри его говорило, что он больше не должен прикасаться к ней. Этот запрет еще больше подогревал его желание. Ему хотелось ласкать ее, вызвать у нее стон наслаждения. Он не мог ни о чем больше думать. Будь его воля, он затащил бы свою невесту в номер, и они бы предались сладостной любви. Он бы положил ее на первую же плоскую поверхность, задрал подол ее платья, затем вошел в нее, продолжая смотреть ей в глаза. Он бы чувствовал, как ее ноги обхватывают его бедра, пропуская его все глубже, возводя его к вершинам блаженства. Он упивался бы ее стонами. После того как она достигнет оргазма, он бы последовал за ней. Потом, немного отдохнув, они начали бы с самого начала…

– Больше этого не повторится, – сказала она, прерывая его фантазии.

Он переминался с ноги на ногу, чтобы как-то уменьшить напряжение, – не помогло, потряс головой, надеясь вытряхнуть образы, поглотившие его мысли.

– А почему бы и нет? Поцелуи – это еще не секс.

– Не в твоем случае.

Он усмехнулся, хотя напряжение его все возрастало.

– Ты мне льстишь.

– Это не комплимент.

– Кого ты обманываешь, – сказал он, прижав ее к перилам.

Она отвела взгляд. Он не хотел, чтобы что-то причиняло ей дискомфорт. Наоборот, Шон больше всего хотел, чтобы в ней тоже проснулось желание, и она стала бы такой же чувственной и нежной, как во время поцелуя.

– Это всего лишь поцелуй, Мелинда. Если, конечно, ты не захочешь большего, – сказал он мягко.

– Я не хочу, – тут же ответила она, посмотрев на него, – я не могу.

– Значит, не будем. Если мы не можем позволить себе большего, почему бы нам просто не допустить эту маленькую слабость?

Она прикусила губу, по ней было видно, что она мучается сомнениями.

– Может, он не был так хорош, как нам показалось, – сказал он, проводя кончиками пальцев по ее подбородку. – Может, мы просто не ожидали такого. Может, нам нужно еще раз попробовать, чтобы понять.

– Я так не думаю.

– А мне кажется, это хорошая идея, – сказал он, глядя на нее голодным взглядом. – Ты не думай.

Он наклонился и снова поцеловал ее. В этот раз он был еще более страстным, он еще больше захотел почувствовать ее, попробовать на вкус. Он был уже почти не в силах себя сдерживать. Ее кожа, такая теплая и нежная, манила его. Ее сладкое дыхание, вкус ее язычка – все это все больше возбуждало его. Он не мог остановиться, хотя знал, что должен.

Этого не было в их договоре. Да и потом, такого не случалось с ним раньше. Если он хотел женщину, он, как правило, тотчас же получал ее. Но это был не их случай, и, черт возьми, он не знал, что с этим делать. В то время как его тело находилось во власти страсти, его разум вопил об осторожности. Он дал слово. Он сдержит его во что бы то ни стало, думал Шон, наслаждаясь поцелуем. Но в настоящий момент он не мог остановиться. Он прижал ее еще крепче, чувствовал ее грудь, слышал бешеный ритм ее сердца. Он знал, она испытывает то же самое, что и он. Поэтому он позволил себе отдаться чувствам. Он расстегнул молнию ее платья, а услышав сквозь поцелуй ее стон, немного приспустил его, оголяя грудь. Затем оторвался от ее губ, прильнул сначала к одному розовому упругому соску, потом к другому. Она вздрогнула и тихонько простонала:

– Шон!

Он напрягся, его член уже болел от нетерпения, но он не перестал ласкать ее. Шон не хотел, чтобы это заканчивалось. Он восхищался вкусом ее сосков, и, покусывая их, он чувствовал, что она дрожит. Мелинда обвила руками его плечи. Одной рукой он ласкал одну грудь, в то время как его язык скользил по другой. Он не мог насытиться ею. Но тело его уже было готово к вершине блаженства. Лунный свет, приглушенная музыка, доносившаяся из зала, – все это было им сейчас безразлично. Шон чувствовал, как энергия переходит от нее к нему и наоборот. Он знал, что причина ее дрожи вовсе не прохладный ветерок, а он, его прикосновения. Она теребила его волосы, пока он ласкал ее грудь. Малейшее ее прикосновение пронзало его тело миллионами разрядов. Он не хотел ни одну женщину так, как хотел Мелинду Стэнфорд… то есть теперь уже… Кинг. Мысль об этом вернула его с небес на землю. Она была его женой. И, вопреки их договору, он собирался заняться с ней любовью здесь, на балконе. Простонав, он с трудом сдержался (чем, к слову, всегда гордился) и вовремя вышел из нее. Шон выпрямился и застегнул молнию ее платья. Потом он обнял ее и постарался как-то успокоиться.

– Шон?

Он посмотрел в ее глаза, немного смущенные, но чертовски сексуальные. Ему так захотелось послать куда подальше чувство собственного достоинства и овладеть ею. Но он не станет этого делать. Во всяком случае, не сейчас. Для начала надо, чтобы Мелинда расторгла их соглашение. Она держалась за его плечи, словно боялась упасть. Он прекрасно понимал ее, так как сам еле держался на ногах, и это было довольно заметно. Черт возьми, его еще никто так не возбуждал, как она.

– Шон, это было…

– Мелинда, – сказал он, – еще пара таких минут, и…

– О! – вздрогнув, сказала она. – Не могу поверить, что мы только что…

– Да, – с печальной улыбкой произнес он. – Трудный был день.

Она немного разочарованно улыбнулась:

– Я не должна была… Не могу поверить, что позволила тебе…

Шон немного отодвинулся и обхватил ладонями ее лицо:

– Мелинда, все хорошо, в этом нет ничего страшного. – «Лжец, лжец!» – завопил его разум, но он не обратил на него внимания. – Мы же женаты, верно? Мы поцеловались, и… Не вини себя только, хорошо?

– Шон, ты должен кое-что знать.

Он с опаской посмотрел на нее, а она продолжила:

– Я была помолвлена. Мой жених, Стивен Хардести, погиб в автокатастрофе год назад.

Ее глаза были полны сожаления, боли и чувства вины. Минуту назад она была охвачена страстью, но сейчас от прежних эмоций не осталось и следа.