Элли Блейк - Гость на свадьбе
— Спасибо, — отозвалась она.
Не могла же она сказать, что все нервы — от него?
Лифт заметно опустел, и Ханна воспользовалась возможностью, чтобы отойти от него подальше. Двери опять закрылись.
— Кстати, зря ты не согласился на экскурсию. Тогда тебе не пришлось бы сопровождать меня на эту предсвадебную вечеринку.
— Я не против.
— Слушай… — Она понизила голос на случай, если среди оставшихся в лифте гостей были подружки Элизы. — Там будет только кучка местных. Меня ущипнут за щечку, напомнят, как я голышом бегала по улице, и все. Ты со скуки заснешь.
Когда он не ответил, Ханна вынуждена была поднять на него глаза.
— Ты бегала голой по улице? — спросил он, стиснув зубы.
— Мне было два годика, и я ужасно не хотела мыться.
Странное выражение ушло из его глаз.
— Ты была сорванцом?
— Я была идеальной старшей дочерью. Вечно сидела за учебниками, вежливая, послушная. Мама хотела, чтобы я занималась танцами и пением, — я ходила на занятия четыре года, хотя мне медведь на ухо наступил и обе ноги у меня — левые. Но всякие глупости я тоже совершала — обычно на глазах у целой улицы.
— Заходите? — спросил охранник у входа.
Ханна поняла, что они с Брэдли стоят первыми в очереди, но она по-прежнему прижимается к нему, словно в лифте полно народу.
— Еще бы.
Охранник улыбнулся:
— Покажите им всем.
Ханна широко улыбнулась ему, в первый раз предвкушая успех. Все же она больше не застенчивая неуклюжая дочь местной королевы красоты.
— А знаете что? Я так и сделаю.
Брэдли положил ладонь ей на поясницу и вполне ощутимо подтолкнул вперед.
— Кое-кто завел поклонника, — пробормотал он, когда они вышли из лифта.
— А вот и нет.
— Этот мускулистый качок у дверей счел тебя очень привлекательной. Он думает, ты сногсшибательна. И знаешь что?
У нее даже голова закружилась.
— Что?
— Он прав.
Клубная вечеринка была в самом разгаре. Среди толпы можно было увидеть мужчин в запачканных медной пылью джинсах, с порезами на руках, и бизнесменов в деловых костюмах, и туристов, и типичных кутил.
И среди них — Ханна.
Брэдли никогда еще не был на свадьбе, но он присутствовал на нескольких мальчишниках, и оставлять Ханну без присмотра считал грубой ошибкой. Слишком уж она была хороша. Глаза с поволокой и розовые губы. Распущенные блестящие волосы и наряд, который только на первый взгляд казался скромным, но на самом деле открывал все нужные места. Его воображение и так было распалено до предела. Все эти разговоры о пробежке в голом виде заставили его вспомнить происшествие с ванной и воспроизвести его в трехмерном формате. В тысяче оттенков.
Если она вернулась на Тасманию в поисках интрижки, то приехала не зря. Даже не напрягаясь, Брэдли видел дюжину мужчин, жадно пялившихся на нее. У самого Брэдли даже в глазах потемнело от ярости. Он обнял ее за плечи, чтобы не потерять в толпе. Ее волосы упали ему на руку, шелковистые и мягкие. А если вдруг разглядывающие ее мужчины примут прикосновение как знак собственности — это не его проблема.
Может случиться так, что один из них завоюет ее и заставит сомневаться в том, что утомительная работа под началом упрямого перфекциониста так уж ей необходима.
Ханна почувствовала его настроение и, оглянувшись, вопросительно приподняла брови. Брэдли указал ей на бар и убрал руку с ее плеч, чтобы сделать заказ.
Она просияла; даже в сумраке помещения ее глаза взволнованно блестели. В ней было столько радости и непринужденности, что находиться рядом с ней было безумно приятно. Пускай все ее воздыхатели покурят в сторонке. Она незаменима.
Толпа расступилась, и вперед вышел пьяный парень с подносом, нагруженным пивом. Брэдли инстинктивно обхватил Ханну за талию и чуть приподнял, оттаскивая в сторону. Она вскрикнула и с трудом увернулась от крайней банки с пивом, которая чуть не вылилась прямо на нее.
Он нашел более или менее укромное местечко возле колонны, обвитой искусственным плющом, и поставил ее на землю.
— У тебя вошло в привычку меня спасать, — поддразнила его Ханна, подвинувшись так, что его рука, все еще лежавшая у нее на пояснице, сползла на бедро. — Мой рыцарь.
— Нет, — прорычал он, изумленный собственным необъяснимым желанием погладить нежную кожу у нее на спине, проверить, такая ли она на ощупь, как он думал. — Я не сэр Галахад. Я все время думаю только о себе. Сколько неприятностей достанется на мою долю, вымокни ты с ног до головы в пиве.
В его голове тут же возникла картинка: блестящая кожа, белый топ, прилипший к телу и просвечивающий насквозь, язык, облизывающий губы…
Он никогда еще так быстро не возбуждался.
Но это же Ханна. Женщина, которой по работе положено делать его жизнь проще. Ханна, чьи волосы пахли яблоками. Которая смотрела на него снизу вверх огромными, ясными глазами не мигая.
Он пару секунд собирался с мыслями и все же осторожно, не спеша снял руки с ее талии, засунул одну в задний карман джинсов, а другой оперся о колонну над ее головой.
— Ну и, — произнес он, — ты до сих пор хочешь выпить?
Она кивнула, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не запустить пальцы в ее роскошные локоны и не притянуть ее к себе для поцелуя.
— Виски с вишневым соком? — спросил он.
Она снова кивнула, и на этот раз его нос уловил вкусный запах ее духов. Его пальцы так крепко впились в колонну, что на ладонях остались следы от пластика.
— Тебе пиво? Импортное. С кусочком лайма. — Она улыбалась, и в голосе улавливались несмелые игривые нотки, которых он прежде от нее не слышал.
Она знала его любимый напиток. Он знал ее.
— Оставайся здесь, — приказал он. — Никуда не уходи. Не для того я спасал тебя от высокоградусного душа, чтобы ты ввязалась в какую-нибудь переделку, пока меня нет.
Он сделал шаг в сторону, чтобы принести ей выпить и налить себе что-нибудь по-быстрому, но она успела протянуть к нему руку и смахнуть воображаемую соринку с рубашки.
— Хочешь ты это признать или нет, но за фасадом грубияна скрывается очень добрый парень.
Добрый? Правда об ее отношениях с матерью нашла в его душе отклик: у него самого была похожая история. И в порыве солидарности он вызвался помочь. Он не был добр. Он просто выбрал сторону в сражении. Но границы между противниками расплывались с каждой минутой. Пора было подвести черту, чтобы она поняла, что к чему.
— Милая моя, — протянул он, — моя забота о тебе в эти выходные будет просто вложением в бизнес. Мне надо, чтобы ты вернулась на работу во вторник, не похмельная и не скучающая по дому, вся в романтических мыслях о свадьбе. Вот и все. Конец истории. Думаешь, твоя мать эгоцентричная? Я ей фору дам.
