Линн Грэхем - Счастливый билет
Тоуни испытала огромное облегчение, когда двери лифта открылись, и она увидела перед собой блондинку-телохранителя. С Элизой она сможет вылезти из этих дорогих шмоток, натянуть пижаму и расслабиться. Именно этого ей больше всего сейчас хотелось.
От Наварра не укрылось облегчение, с которым Тоуни восприняла представившуюся ей возможность покинуть на время его общество. Двери лифта закрылись за ней, и Наварр нахмурился. Никогда еще женщина не уходила от него, не удостоив его словом и даже взглядом.
Глава 5
— Ничего себе! О боже! — завопила Тоуни Наварру прямо в ухо и прижала нос к стеклу, чтобы получше рассмотреть средневековую крепость, над которой они пролетали. — Это замок, настоящий замок! Мы правда в нем остановимся?
— Qui, — сухо подтвердил Наварр.
— Ты ужасно избалован! — громко воскликнула Тоуни и бросила на своего работодателя укоряющий взгляд. — Ты будешь жить в замке, но даже не рад этому.
— Твоей радости с лихвой хватит на нас обоих, — парировал Наварр.
Ее оживление влекло его. Взрослые люди редко себе такое позволяют. И ее эмоциональная несдержанность ему импонировала, ведь сам он чувства и эмоции всегда держал под замком.
Вертолет сел неподалеку от замка. Наварр спрыгнул на землю и протянул руки к Тоуни.
— Я справлюсь сама!
— В такой юбке… Сомневаюсь.
Накануне Тоуни спала как убитая в комнате у Элизы. А перед сном они долго болтали. А теперь Тоуни оказалась в Шотландии. Причем она узнала о том, куда едет, только за завтраком в номере у Наварра. Там же он рассказал ей о хозяевах дома.
Тоуни нервничала перед встречей с Сэмом и Катриной Коултер. Сэм был владельцем крупной корпорации. Катрина — по признанию Наварра, его бывшая — вторая жена Сэма, который был намного ее старше, в прошлом успешная британская модель.
Седовласому Сэму Коултеру было за шестьдесят, он носил очки, за стеклами которых блестели очень живые глаза. Катрина, красивая брюнетка с яркой улыбкой, была на голову выше мужа. Недостаток роста магнат с лихвой компенсировал яркостью индивидуальности. Они пили коктейли у камина в потрясающем воображение зале с дубовой мебелью. Катрина долго и не очень искренне восхищалась кольцом с бриллиантом на пальце Тоуни. А когда бывшая модель отвела Наварра и Тоуни в приготовленную для них гостевую комнату, до Тоуни вдруг дошло, что им приготовили одну кровать.
— Мы что, должны спать в одной кровати? — прошептала она, как только за хозяйкой дома захлопнулась дверь.
— А чего ты ожидала?
К сожалению, Тоуни совсем упустила это из виду. Она нервно огляделась. Ни дивана, ни кушетки, одна только большая двуспальная кровать. Ее охватила паника.
— Ты мог бы сказать, что храпишь, и я из-за этого не могу заснуть…
— Ну ты же не настолько наивна. Мы должны спать вместе. Это всего на две ночи.
— Я стесняюсь спать с кем-то в одной кровати, — предупредила его Тоуни.
— А я нет, — сказал Наварр и лукаво ей улыбнулся.
Тоуни вся залилась краской, и ее сердце забилось чаще.
— Я правда не хочу жить с тобой в одной комнате.
— Ты должна была это предвидеть, — сухо сказал Наварр. — В наше время помолвленные пары обычно спят вместе.
«Справедливое замечание», — с тоской подумала Тоуни.
— Я как-то об этом не подумала.
— У нас нет выбора, — сказал Наварр таким тоном, словно это дело решенное. — Или весь этот спектакль лишь для того, чтобы стребовать с меня еще денег? Ты поэтому начала себя вдруг вести как старомодная скромница?
Тоуни изумленно застыла:
— Нет, черт возьми! Да как ты смеешь? Просто я еще не спала в одной постели с мужчиной…
Наварр иронично вздернул черную бровь:
— Что? Никогда? Не верю.
— Ну мне плевать, веришь ты или нет. Может, ты и спишь со всеми подряд, но я так себя не веду!
— Я и не говорил, что ты спишь со всеми подряд. И от тебя таких наглых заявлений я тоже не потерплю.
— Понятно, но я верю в то, что всегда лучше говорить правду, данный случай не исключение! — ответила Тоуни, все еще кипя от злости.
— Сегодня мы с тобой будем спать в одной кровати, малышка, — безапелляционным тоном заявил Наварр.
Тоуни открыла чемодан и достала из него одежду, чтобы переодеться к ужину. Ее бесило то, что он считал ее настолько низкой и беспринципной, но спорить с ним смысла не было. Если кто-нибудь услышит их разговор на повышенных тонах, он еще, чего доброго, предъявит ей потом претензии.
— И, кстати, чтобы ты знала, я никогда не изменяю женщине, пока у нас с ней отношения.
Согнувшаяся над чемоданом Тоуни подумала — невелика заслуга, ведь он никогда не остается подолгу с одной женщиной.
— Это не мое дело, — пробормотала она.
Наварр старался дышать глубоко и медленно, глядя на ее бедра, на грудь под полупрозрачной блузкой, которая стала видна, когда Тоуни сбросила кардиган. Черт подери, да он ведет себя как школьник, пускает слюни, словно в первый раз увидел женщину!
Тоуни взяла одежду и пошла переодеваться. И тут же наткнулась на тяжелый бархатный взгляд Наварра. Дыхание у нее перехватило, когда она разглядела в его глазах горячее сексуальное желание.
— Не смотри на меня так, — резко сказала она.
Наварр протянул к ней руку:
— Не могу.
— Можешь, — дрожащим голосом возразила она. Каждая клеточка ее существа жаждала прижаться к нему как можно крепче. А мозг кричал, чтобы она бежала от него, пока не поздно.
Но этот его взгляд… Наварр как-то умудрялся дать ей почувствовать, какая она женственная и сексуальная. А она ведь никогда и не думала, что в ней это вообще есть.
Наварр положил руку ей на бедро, а костяшками другой руки, едва касаясь, нежно провел ей по щеке.
— Ты такая красивая, малышка.
Тоуни никогда не думала, что она красивая. Одно это слово произвело на нее почти гипнотический эффект. Она подняла на него свои голубые, ледяного оттенка глаза. В школе ее дразнили из-за рыжих волос, она выросла по-мальчишески худой, у нее не было форм и изгибов, необходимых для привлечения противоположного пола. Она дружила с парнями, а не встречалась с ними. Многие из них сближались с ней только для того, чтобы сойтись с ее лучшей подругой-блондинкой. Так что собственной красоты девушка совсем не замечала.
Тоуни стало жарко, ей хотелось вжаться в его пальцы, в животе у нее спиралью закручивалось напряжение. Пораженная собственной слабостью, Тоуни застыла, не зная, подойти ближе или отстраниться. И тут Наварр наклонился к ней и поцеловал.
Этот поцелуй не был похож на тот первый дразнящий поцелуй в Лондоне. В нем была неприкрытая страсть, от которой в крови у нее резко прибавилось адреналина. Пока его жадный и требовательный рот прижимался к ее губам, она вплела пальцы в его черные волосы и притянула его ближе. Он просунул язык ей в рот и тем самым пробудил в ней такой голод, что она ахнула и инстинктивно прижалась набухшими грудями к его широкой груди. Он опустил руку ей на бедра, и тут же она ощутила силу и мощь его эрекции. Коленки у нее подогнулись, а все тело откликнулось на его возбуждение.
