Ивонн Линдсей - Мы не друзья
– Мы могли бы ею стать.
И с этими словами он накрыл ее губы своими.
Глава 7
Через секунду после того, как их губы встретились, Дилан понял, что это было ошибкой. Хотя бы потому, что они находились в общественном месте и тут невозможно будет довести начатое до конца. Даже если его тело требует так поступить.
«Но это вовсе не значит, что сейчас нельзя сполна насладиться этим поцелуем». Подумав так, Дилан одной рукой бережно обхватил затылок Дженны, продолжая пить нектар с ее теплых и податливых губ.
Да, Дилан хотел ее, отрицать это было бессмысленно. Но он приготовился действовать неспешно, как бы болезненно для него это ни было, если только так можно убедить Дженну в серьезности своих намерений.
Она обхватила ладонями его лицо, и Дилан понял это как разрешение углубить поцелуй, чтобы еще немного подразнить ее. Их языки встретились и затеяли игру.
Дилану хотелось прикоснуться к каждому дюйму ее тела. Дженна была беременна его ребенком, а он даже ни разу не видел ее голой. Мысль о ее обнаженном теле мгновенно разожгла страсть до предела, подталкивая не останавливаться и идти до конца. Но все же Дилан не сделал этого, заставив себя ослабить натиск и немного отодвинуться.
– Подумай об этом, – сказал он, перекатился на спину и встал.
– О чем? – удивленно взглянула она на него снизу вверх.
Дилан подал ей руку, помог подняться с земли, затем свернул плед и перекинул его через руку.
– О нас. О том, что мы могли бы быть вместе. Стать парой.
Дженна уже хотела отрицательно покачать головой, но он нежно взял ее за подбородок и повторил:
– Подумай об этом. По крайней мере, дай мне шанс доказать тебе, как хорошо нам может быть вдвоем. И не только как любовникам, хотя я знаю, что в постели для нас не хватило бы баллов по шкале Рихтера, но и как паре. – Его рука скользнула к легкой округлости ее живота. – Как семье.
Не дав ей времени для ответа, Дилан подхватил сумку-холодильник, повернулся и зашагал к машине. Ему не хотелось прочесть в глазах Дженны отказ. Не сейчас, когда он понял, как сильно ему хочется того, о чем он только что сказал. Он потерял родителей в возрасте четырех лет, свою приемную мать, тетю Элли, всего через три года после этого. Дилану повезло больше, чем многим другим: у него в жизни было четверо родителей, нет, пять, если считать и Марлен. И каждый из них запомнился своей самозабвенной любовью к нему. Эти воспоминания были настолько неизгладимыми, что побудили Дилана дать себе обещание: когда он создаст собственную семью, то будет очень много времени уделять своим детям. Чтобы они всегда чувствовали родительскую любовь и защиту, как он сам когда-то.
Дилан укладывал вещи в багажник, когда Дженна подошла и протянула уже опустевшую корзинку для пикника.
– Обещаешь хотя бы подумать над этим? – спросил он, с глухим стуком захлопнув багажник.
Она подняла взгляд, и в ее карих глазах отразилась уязвимость.
– Ладно.
Это короткое слово имело власть все изменить в судьбе Дилана. Вместо того чтобы обескуражить своей неопределенностью, оно неожиданно вызвало восторг и облегчение: возможно, увенчались удачей его поиски чего-то эфемерного, чего так всегда не хватало в его столь богатой в остальном жизни. Того, что он искал в многочисленных путешествиях и романах с женщинами, но не мог найти. Дилану захотелось схватить Дженну и закричать от радости. Он сунул руки в карманы джинсов, чтобы сдержать порыв, и произнес:
– Спасибо.
Обратно они ехали молча, но это было уютное молчание. Большую часть поездки Дилан, положив одну руку на руль, другой держал спутницу за руку, сплетя их пальцы. Ему казалось, что связь между ним и Дженной стала чуть крепче, и это было на удивление хорошее чувство. К тому времени, когда он высадил ее из машины и проводил до дома, в голове уже начали зреть планы на завтра, в которые, разумеется, входила Дженна Монтгомери.
Когда в понедельник утром Ласситер зашел в свой ресторан, чтобы проверить, как идет подготовка к открытию, ему в нос ударил запах свежей краски. С удовлетворением отметив, что доставка мебели идет полным ходом, Дилан замер на секунду, чтобы насладиться этим ощущением новых возможностей. Он, конечно, радовался открытию предыдущих трех ресторанов «Гриль Лассистер», но этот был для него особенным.
Вслед за восторгом пришло сожаление, что Джей Ди не сможет увидеть, как их мечты воплотились в реальность. Дилану до сих пор верилось с трудом, особенно в такие моменты, что его неординарный, стойкий отец действительно умер.
Боже, как же он скучал по нему! И хотя скорбь была все еще очень острой, надо выполнить свой долг перед стариком: убедиться, что новый ресторан станет не хуже уже существующих, а то и лучше.
Удовлетворенно кивнув, он прошел мимо массивной барной стойки, сверкавшей полировкой, к двойным дверям, ведущим на кухню. Именно тут рождалось то, что сделало марку «Гриль Ласситер» такой известной. Здесь он чувствовал себя как дома среди рабочих столов из нержавейки, пара, звуков чего-то шкворчащего и булькающего и организованного хаоса поварской работы.
Последнее кухонное оборудование было установлено неделю назад. Прошедшее с тех пор время персонал потратил на то, чтобы как следует отработать процесс приготовления традиционного меню и фирменных блюд.
«Вот ведь парадокс, – подумал Дилан, обводя взглядом свой тщательно отобранный персонал. – Большую часть взрослой жизни я провел уклоняясь от семейных уз и ответственности, а за последние пять лет все изменилось. Ясно, я созрел для того, чтобы остепениться».
Еще не так давно эта мысль испугала бы его, но в последние месяцы она вновь и вновь возникала у него в голове. Может быть, внезапная смерть Джея Ди заставила Дилана осознать собственную бренность и задуматься над тем, как жить дальше. Или он наконец в тридцать пять лет понял, что жизнь – это больше, чем вихрь наслаждений.
Довольный тем, что его работники прекрасно справляются со своими обязанностями, Ласситер отправился в салон Дженны. Войдя, он ощутил царящие здесь ароматы, абсолютно не схожие с запахами, наполнявшими его ресторан. Как и в прошлый раз, за прилавком никого не было, но в глубине салона кто-то фальшиво напевал. Пение стало громче, приближаясь, и с охапкой свежих маргариток появилась Дженна.
– Я не слышала, как ты вошел, – сказала она, ставя цветы на прилавок.
Дилан взглянул внимательнее на ее усталое, чуть бледное лицо. Казалось, ей тоже не спалось прошлой ночью, как и ему. Не удержавшись, он провел пальцами по ее щеке.
– Ты в порядке? Не переутомляешься?
– Все нормально. Поверь, я не сделаю ничего, что может причинить вред ребенку. Пусть я его и не планировала, но теперь хочу его больше всего на свете.
