(не)хорошая девочка (СИ) - Найт Алекс
— Андрей, можешь отключить камеры в комнате Кристины? — спросил он, не отрывая взгляда от сжавшейся у стены меня. Внутри я похолодела от неприятных перспектив. Пусть мы и были близки, жили вместе, но сейчас я абсолютно, категорически не хотела даже разговаривать с ним, не то что заниматься сексом. — Никто ее не насилует, — зло возразил Стас. — Само собой она согласна. — Не знаю, какие будут последствия, но сейчас я с отчаянием уставилась в камеру и отрицательно замотала головой. Стас вновь подступил ко мне, закрывая от камеры, сжал плечо ладонью. Всхлипнула от новой боли. Стас слушал Андрей, мрачнея с каждой секундой. Рука его сжималась все сильнее, оставляя синяки на коже. — Иду.
— Стас дерганным движением опустил телефон в карман брюк. — Мы к этому еще вернемся. — Его слова повисли в воздухе грозовыми облаками. Он ушел, а я еще минут десять стояла у стены с бешено бьющимся сердцем и дрожащими руками. Ненавидела Андрей, но сейчас даже была ему благодарна, что заступился за меня. Стас не вернулся и только тогда я с облегчением сползла по стене и расплакалась. Я уже давно не надеялась на лучшее. Была уверена, что после разговора со Стасом, Андрей больше за меня не заступится. Мне придется спать со Стасом, пусть я и не понимаю, для чего ему это нужно. Может, это новый способ напугать меня, заставить сотрудничать?
Сумела собраться себя с пола и выйти только к ужину. Тимур к тому времени уже отбыл, я не была уверена, что встречу его когда-нибудь еще. Правда переживания за Тимура быстро ушли на второй план, когда я узрела свой поднос. Мне выдали большой кусок торта и шампанское в чашке, продукты о которых приходилось только мечтать. Нехорошее предчувствие поселилось в сердце.
— Последний ужин, — с усмешкой бросила Лена. Ленар подтолкнул ее в плечо, взглянув на меня с сочувствием, но быстро отвел взгляд. Неужели, она права и мне, как смертнику, предоставили вкусный ужин напоследок?
Полночи я не могла сомкнуть глаз из-за беспокойства. Весь этот месяц на базе я отчаянно храбрилась, убеждала себя в безразличии перед лицом конца, так было легче жить. Но ключевое слово именно «жить». Я не хотела умирать. Даже не так. Я отчаянно хотела жить! В эту ночь мысли хороводом носились в голове. Я вспоминала родителей и жалела, что перед исчезновением мало общалась с ними из-за занятости на работе. Они были строги ко мне, даже слишком строги, но это не значило, что я их не люблю. Иногда я ругала их. Винила их в том, что не жила. Но причем здесь родители? Они не ограничивали меня после окончания института, считая, что я уже повзрослела, лишь мама причитала по привычке. Я сознательно загоняла себя в рамки. В эту ночь я жалела о многих вещах, иногда о глупостях, как, например, о том, как в первом классе не поцеловала мальчика, когда он попросил. Испугалась, как всегда. Я была такой трусихой. Боялась сказать лишнее слова, боялась помешать, боялась высказать свое мнение. Даже в институт я поступила не столько по своему желанию, я готова была идти на юридический, как того хотела мама, но отец заметил, что я увлекаюсь компьютерами и предложил факультет «программирования». Даже этот выбор сделала не я. Дальше только хуже, я стеснялась себя. Моя подруга Вероника, тоже толстушка, неунывающая и веселая, уже год как счастливо замужем, копит деньги на очередной отпуск, путешествует, занимается любимым делом и уже достигла высот в кулинарном ремесле. Что мне мешало просто жить? Просто выбираться из дома в театр, кино, клуб? Знакомиться с людьми, общаться. Только угроза смерти заставила меня очнуться, найти работу по душе, но и это заслуга Стаса. Знакомство с ним показало, что нужно лишь желание, чтобы что-то поменялось. Что мне мешало раньше пролечиться, заняться спортом, усидеть на диетах, если меня так смущал лишний вес? Ничего не мешало, только я сама. Привыкла сидеть дома, привыкла недооценивать себя. А теперь я маюсь всю ночь с осознанием того, что в моей жизни не осталось надежды, счастья, даже вспомнить почти нечего. Был бы у меня шанс все исправить, но жизнь слишком жестока ко мне. Может, потому что в свое время я не наслаждалась этой самой жизнью?
Глава 8
На утро встала разбитая. Умылась, оделась в опостылевшую одежду оранжевого цвета. Боже, как же я ненавижу этот цвет. Эмоции за ночь перегорели, я слишком устала переживать. Когда в комнату зашли двое охранников и Андрей, я встретила их почти невозмутимо. Что ждет меня дальше? Неизвестность, она ожидает меня постоянно, поражая своей изощренной фантазией.
— Как вы себя чувствуете? Есть изменения?
— Да. Я не выспалась. Стас меня напугал. — Андрей недовольно поджал губы, глаза сузились, глядя уничижительно.
— С вами пытались по-хорошему. — Он вышел, оставив меня с охранниками, казалось, поставив точку в нашем недолгом сотрудничестве. Сегодня меня вели не через столовую. Я даже была рада, что не поймаю очередной язвительный взгляд Лены. Меня вывели из ангара, потом провели за пределы забора, огораживающего его.
— Кристина! — Меня нагнал Стас. Внутренне сжалась только от звука его голоса. Теперь я его опасалась. Любовь еще не выветрилась, но теперь я понимала, что любила не Стаса, а созданный им образ. — Почему ты меня не послушалась? — Не отвечала, даже не смотрела на него. Просто не хотела голосом выдать внутренний ужас. Хотя, временами и накатывало спокойствие. Теперь все будет хорошо, я буду свободна от электротерапии, требований, угроз, бесправия, унижений. Куда хуже признаться и перейти на новый этап опытов. Позволить препарировать себя, как лягушку, изводить до грани, до полусмерти в стремлении познать пределы. Когда человек бежит марафон, он изнашивает организм, использует ресурсы на пределе, но что случится, если тело будет действовать сверхпределов? Когда я бегу быстрее, уже наступают откаты в виде ломоты в теле и судорог. Что произойдет, когда я пересеку незримую черту способностей обычного человека? Я просто не желала знать. Поняла, что сознательно иду на смерть, но даже это не остановило. Наверное, я слишком устала. — Кристина, какая же ты упрямая. — Стас притянул меня к себе за плечи, подстраиваясь под мой шаг. — Слушай меня внимательно, — уже шептал в ухо. — Я заминировал генераторы. Через пару минут произойдет взрыв, начнется тревога. Беги вперед, потом налево, вверх по забору. Ты покинешь базу. — Изумленно смотрела перед собой, кристально ясно запоминая инструкции. — Беги на север к пролеску. Насквозь через него и по дороге на северо-восток. — Он взял меня за руку, вкладывая что-то гладкое. Округлое, согретое теплом его ладони. — Потом беги по пролеску сколько сможешь. Я подберу тебя, когда все уляжется. Это твой единственный шанс выжить, Кристина. — В этот момент прогремел взрыв. За дальним ангаром поднялся столб дыма, грянувший сирена тревоги оглушила. — Беги, — шепнул Стас, подтолкнув меня в спину. И я побежала. Рванула на всех парах. Чуть не проскочила поворот, затормозив в последний момент. Сзади доносился топот охранников, бросившихся за мной. Но они вскоре отстали. Я неслась так быстро, что стены ангаров, между которыми я бежала, расплывались перед глазами. Заветный забор, огораживающий базу, приближался. Ко мне наперерез выскочил какой-то солдат, но я толкнула его не глядя. Подскочила на месте, и сама не заметила, как прыжок донес меня до верхушки забора. Перемахнула его и спустилась вниз, соскальзывая пальцами с металлических звеньев. Только тогда вспомнила про предмет, что мне дал Стас. Компас. Компас указывал стрелкой направление, и я бежала на пределе к виднеющемуся вдали пролеску. Тело покрылось потом, мышцы ныли, воздух гулко вырывался из легких. Но я все бежала, пока кроны деревьев не сомкнулись надо мной. Споткнулась, перекатилась по земле, крича от тянущей, раздирающей мышцы боли. Закричала, забилась на траве, почти не контролируя тело. Мышцы выворачивало, корежило. Каждой судороге вторил мой крик, пока горло не охрипло, и я не осталась способна только на жалкий скулеж. Не знаю, сколько меня так корежило. Опасность никуда не делась. Почти не соображая поднялась и побежала. Уже выбегая из пролеска, поняла, что потеряла компас. В ориентировании я тоже была не сильна и бежала больше по наитию, вновь ускоряясь до предела. Так продолжалось около часа, показавшемуся мне вечностью, в течении которого прошло еще три приступа мышечных спазмов, следовавших после сумасшедшего бега. После четвертого приступа я просто не смогла подняться.
