Пригласишь на кофе? (СИ) - Сафронова Элина

— Замечательно. — Женя склоняется еще ближе ко мне, царапая щетиной щеку. Его запах будоражит как никогда сильно. — Тогда переходим к последнему пункту. — усмехается, слегка отстраняясь, чтобы вновь установить зрительный контакт. — У меня есть свободная гостевая комната, я планировал обустроить там детскую, но если хочешь, можешь жить там с сыном. В таком случае мы лишь будем делить одну жилплощадь, оставаясь парой только на словах и для соседей.

Холодное стекло окна заставляет кожу покрыться мурашками, но я не чувствую дискомфорта. Мне давно не холодно. Рядом с этим мужчиной такое попросту невозможно.

— Если захочешь действительно быть со мной, — Женя едва осязаемо проводит губами по виску, — то сегодня ночью ты будешь спать в моей постели. Все зависит только от тебя. Я не хочу больше играть.

И только сполна насладившись моим замешательством, он добавляет:

— Пойдем, я покажу тебе комнату.

Небольшая симпатичная спальня, отделанная в нейтральных светлых тонах. Кровать, пара прикроватных тумб, несколько светильников, шкаф и большое окно. Самые простые вещи, удивительным образом создающие уют.

— Я могу заглянуть? — показываю на шкаф, чтобы посмотреть, какие из вещей сюда можно запихнуть.

— Конечно. Вся квартира в твоем полном распоряжении. — нейтрально отвечает Женя, будто не от несколько минут назад методично вставлял мои извилины на место.

— Если сюда поставить кроватку, как считаешь? — с каждой секундой ощущая себя все более неловко, прикусываю фалангу указательного пальца.

— Хорошо. — согласно кивает мужчина. — Кстати, твоя связка ключей лежит в верхнем ящике комода в прихожей. Главное — не закрывай на верхний замок. Он очень плохо проворачивается. Можешь застрять.

— Поняла. — мысленно ставя галочку «не трогать все, хоть каплей похожее на верхний замок», рапортую.

Так и пролетел наш вечер: мы усердно опустошали мою квартиру и переносили неизвестно как успевшее накопиться добро к Жене. Кажется, что я уже начинаю валиться с ног, но нет — «измученный тяготами жизни» Егор доказывает мне обратное.

Как и многие дети, сын теплыми весенними вечерами предпочитает испытывать на прочность барабанные перепонки. Усталость, непривычная обстановка влияют на него не самым лучшим образом.

— Солнышко, — поднимаю катающегося по полу ребенка и крепко обнимаю подрагивающее тельце, — посмотри, что это там. — мой предельно заинтересованный взгляд мгновенно резонирует с состоянием маленькой плаксы. — Нет, ты посмотри, — продолжаю ахать, тыкая пальцем в сторону окна, — какая красивая птичка села на ветку.

Визги сирен наконец стихают, и я со спокойной совестью выдыхаю.

— А теперь купаться. — сцепив зубы, стойко принимаю очередную миссию материнства. Осталось только краской в цвет камуфляжа для полного эффекта измазаться.

— Тебе помочь? — от ветра хлопает балконная дверь, являя на пороге растрепанного Женю.

— Если не сложно. — слегка неуверенно улыбаюсь. В конце концов, я и так уже слишком плотно уселась ему на шею. — Если бы ты подержал Егора, я бы смогла его быстро помыть из лейки. Не хочу наливать ванну.

— Пойдем. — запросто соглашается, одним движением стягивая с себя футболку. Вот демон! Темная четко очерченная бровь с вызовом изгибается, давая мне понять, что от моего новоявленного мужа не скрылось ни доли моей реакции. Окей, окей, не смотрю!

— Мама! — чуть ли не урчит уже успокоившийся ребенок в шею, обвивая меня своими пухлыми ручками.

— Что, мое солнышко? — как всегда пораженно расцеловываю Егора. Каждое его «мама», как музыка для ушей. Как можно не любить это розовощекое чудо, кто сейчас стойко, в какой-то мере даже со скучающим видом, терпит, пока я его раздеваю.

Есть еще одна…небольшая особенность. Всегда как только маленький товарищ Плетнев слышит звук включающейся воды, у него просыпается шило в попе, и он начинает наворачивать круги вокруг всего, что видит. Сегодня вечером его жертвой оказался Женя, к его чести, весьма непоколебимо держащийся.

— Тащи его сюда. — командую, настроив воду.

Картина «дурдом на выезде» была настолько абсурдна, что к концу банных процедур нас троих пробило на смех: Егора — на довольный, нас — на истерический. Кое-как закутав извивающегося, словно ужа на сковородке, мальчишку в полотенце, мы с Левжинским синхронно выдохнули.

Он остался в ванной для принятия теперь уже собственных водных процедур, а я быстренько размешала смесь и вернулась к лежащему в кроватке малышу. Не успела бутылочка закончиться, как Егор заснул, продолжая рефлекторно держать пальцами ручки.

Оттягивать момент истины — занятие, скажу я вам, не из приятных. Знать, что за стеной находится человек, уже на многое решившийся ради тебя, и ничего не предпринимать — дело совсем неблагодарное. Но Женя прибьет меня, если я соберусь быть с ним только из чувства долга.

— Будь как будет. Перед сном об этом подумаю. — принимаю, как мне кажется сейчас, единственно правильное решение в надежде, что вода смоет все сомнения, оставив после себя лишь то, что я действительно хочу.

В мыслях — перекати-поле. Как бы я не старалась напрячься, растаскать сомнения по полочкам, составить списки «за» и «против», я так ничего и не придумала.

Неспешно вытираюсь полотенцем, надеваю шелковую сорочку, запахиваю халат и на мягких лапках выхожу из душа. В квартире тишина, и только из Жениной спальни легкой полоской струится свет. Зажмуриваюсь, отворачиваюсь и прохожу в свою.

Время — почти полночь, а я все сижу, закутавшись в одеяло, и тупо пялюсь в окно. Рядом в кроватке, разбросав руки, видит десятый сон Егор. Завидую ему, вот серьезно! Поел, поспал и никаких: «я даю тебе выбор. Все зависит от тебя»!

«Отношения — труд» — предательски разносятся внутренним голосом слова Левжинского. Даже в голову мою успел залезть, мужчина мечты, чтоб его приподняло и треснуло!

— Хуже от этого точно не станет. — сдавленно бормочу, решительно откидывая тяжелое постельное белье в сторону. Однако весь мой напор улетучивается, стоит дойти до вожделенной двери. «Успокойся и просто сделай это!» — в сотый раз шепотом проговариваю.

Чуть ли не впиваюсь ногтями в кожу ладоней, но все равно поднимаю руку и тихонько стучу в дверь.

«Проходи» — раздаётся негромкое, и я, понимая, что назад дороги нет, дергаю ручку. Мнусь на пороге, ощущая себя нашкодившей школьницей, пока Женя сидит на кровати и что-то сосредоточенно печатает в ноутбуке.

— Что стоим? — поднимает на меня уставшие глаза и трёт переносицу.

— Угу. — мычу, осторожно присаживаясь на самый край.

По характерному щелчку крышки понимаю, что он убрал технику и теперь просто сидит, также как и я.

— Ты просто так или по делу? — с безобидной издевкой спрашивает, а я лишь в очередной раз закусываю щеку. — Инна? — его голос настолько бархатный, что не понятно: это так на самом деле или это та самая магия ночи.

— Я к тебе. — почти беззвучно шепчу, поворачиваясь к Жене лицом и с колким трепетом ожидая его вердикта.

— Боишься? — задаёт вопрос, интонацией все больше заставляя мои щёки краснеть.

— Нет, — мотаю головой, — волнуюсь. — честно признаюсь.

— Иди ко мне, моя хорошая. — раскрывает свои объятия, каждым движением являя мне неприкрытую мощь, уверенность и надежность. Несмело, будто первый раз в жизни, заползаю в кровать и ложусь на твердую грудь.

— Ну вот ты и попалась, птичка. — тихо смеется мужчина, приподнимая меня и перетаскивая на себя всем телом.

— Я ненавижу заправлять кровать. — раскрываю свой последний скелет в шкафу, чтобы уж с совсем-совсем чистой совестью валяться на Жене и ни о чем не думать.

— А я ненавижу стирать пыль. — проникновенно парирует Левжинский, накрывая мои прохладные ноги своими.

— Из нас однозначно выйдет неплохой тандем. — хмыкаю, наконец-то вдыхая воздух полной грудью.

Мы проговорили пол ночи. И, если быть уж совсем честной, это было гораздо честнее и интимнее, чем простой секс. Сотни незначительных фактов, страхи, странности, детские и юношеские воспоминания. Оказалось, у нас довольно много общего: книги, исполнители, фильмы. К счастью, мы сошлись во многих глобальных вопросах, приняв и поняв незначительные разногласия в точках зрения каждого.