Девушка из бара - Карпентер Тереза
Не позволяя себе раскисать, Джесси распрямила плечи и вступила в полосу света.
Брок полулежал в кровати, опершись на поднятую спинку. Его грудь была обнажена, а загорелая золотисто-коричневая кожа контрастировала с яркой белизной простыни и высокой гипсовой повязки на левой ноге. Подойдя ближе, Джесси заметила кровоподтеки и синяки на левом плече и предплечье.
Несмотря на горевший свет, его глаза были закрыты. Даже во сне его лицо было напряжено, а брови нахмурены.
Она подошла к кровати и осторожно дотронулась до его руки.
— Брок.
Он мгновенно открыл глаза, все те же яркие синие глаза, которые она так хорошо помнила, но без прежнего энергичного выражения во взгляде, к которому она привыкла. Джесси было невыносимо видеть, насколько сломлен такой сильный человек.
— Джесси. — Он протянул руку и сжал ее пальцы. — Тебе не следовало приходить сюда так поздно.
— Ты вернулся. Ты ранен. Естественно, я пришла. — Она взяла его руки в свои. — Как ты себя чувствуешь?
Он только покачал головой.
— Я не буду хорошим собеседником.
— А мне это и не нужно. — Она села возле его кровати. — Ты не должен развлекать меня.
— Где Элли?
— Я отвезла ее к Эмили. Она пробудет там всю ночь. И не говори мне, что я не должна оставаться, потому что я не уйду.
Уголок его рта дрогнул в улыбке.
— Упрямая.
— Конечно. — Она немного расслабилась. — Скажи мне, что говорят доктора?
Этот вопрос лишил его всякого воодушевления.
— Они остались довольны результатом операции, но из-за разрыва связок сомневаются в том, что моя нога будет когда-нибудь такой же сильной, как раньше. Им пришлось вставить пару стержней в голень. Мне предстоит провести шесть-восемь недель в гипсе, а потом делать физиотерапию.
— Брок, ты такой здоровый, сильный и упорный человек. Ты справишься с этим. — Джесси сжала его руку. — Сколько тебе придется еще пробыть здесь?
— Надеюсь, что только сегодняшнюю ночь. — Он закрыл глаза и беспокойно заерзал. — Даже этого слишком много.
Джесси подумала, что ему очень неудобно лежать в этой позе.
— Почему бы тебе не опустить спинку кровати?
Не услышав его возражений, она помогла ему лечь, взбила подушки. Он больше не разговаривал и уснул беспокойным сном.
Спустя некоторое время Джесси выскользнула из его палаты, чтобы найти кого-то, кто мог поподробней рассказать о его состоянии. Она чувствовала, что он пылает, а это свидетельствовало о какой-то инфекции.
Он не хочет задерживаться в больнице, что ее вполне устраивало. Она заберет его домой, где сможет ухаживать за ним.
Нужно только найти кого-то, кто скажет, как именно это делать.
Брок почувствовал, когда Джесси ушла. И когда пришла. Он всегда чувствовал, когда она рядом.
Всегда, черт возьми! Как будто они и в самом деле провели долгое время вместе.
Возможно, он вообще заблуждается, думая, что ей интересен, поскольку она так откровенно делилась с ним, когда он находился вдалеке. Разве он сам не советовал своим морякам не питать излишних иллюзий, доверившись переписке по Интернету? Не говорил, что безличное общение вызывает ложное чувство интимности?
Входили сестры, делали уколы, меняли капельницу и уходили. Он не обращал на них никакого внимания. Только спросил, нет ли у них более удобного стула для Джесси.
Они принесли узкую раскладушку, и Джесси, свернувшись клубочком, легла набок, повернувшись к нему лицом. Джесси не разговаривала, чему он был рад, поскольку не был расположен к разговорам, но несколько раз она брала его за руку.
Тепло и нежность ее прикосновений успокаивали его. Джесси пожертвовала комфортом своей постели и заботой о своем ребенке ради того, чтобы остаться с ним.
Он не стал бы просить ее об этом, но был рад, что она здесь с ним.
Около семи утра, когда раннее утреннее солнце осветило комнату, подчеркнув все великолепие рыжих волос Джесси, он посмотрел на нее, спящую, и принял решение: что бы ни сказали врачи, он сегодня уедет домой.
Его дом никогда не казался ему таким мирным, надежным и спокойным, как сейчас. И это связано только с Джесси.
И это, кстати, пугало его больше, чем любая плохая новость, которую могли сообщить ему врачи.
Глава восьмая
Раздавшийся в тот день звонок в дверь вызвал у Джесси двойственное чувство облегчения и легкой тревоги.
Без сомнения, это были Эмили и Джейк, которые принесли Элли. Сегодня Брок первый раз увидит Элли, не считая того его короткого визита, когда ей было всего несколько часов от роду. Что он подумает о ее драгоценной малышке?
Джесси быстро сполоснула и вытерла руки и поспешила к двери. Она бросила взгляд на Брока, который сидел в кожаном кресле. Казалось, он спал, но она его знала. Он мог сидеть, откинувшись на спинку кресла, с закрытыми глазами и склоненной набок головой, а когда она бросала на него взгляд в следующую минуту, оказывалось, что он наблюдает за ней.
Джесси легонько потрясла его за руку, проходя мимо.
— Риды пришли.
— Хорошо. — Брок вздрогнул и провел рукой по лицу. — Я проснулся.
Он был мрачен и беспокоен с того момента, как они приехали домой. Но не так, как сегодня утром. В госпитале он был возбужден, требовал, чтобы его выписали, в то время как врачи предпочли бы подержать его под наблюдением еще день.
Военные врачи привыкли настаивать на своем, но, как Джесси уже поняла, у Брока была железная воля, так что ничего удивительного, что он скоро добился того, чтобы его освободили из-под медицинского контроля. Он должен будет каждый день приезжать на осмотр до тех пор, пока доктора не будут удовлетворены, но зато будет спать с сегодняшнего дня в собственной постели.
В той постели, в которой обычно спала она.
Ее охватило беспокойство. Джесси представила его в своей постели, такого, каким видела вчера в госпитале, загорелого, мускулистого, голого по пояс, и ее бросило в жар, отчего она подошла к двери с пылающими щеками.
Вздохнув, она изобразила улыбку и открыла дверь.
— Эмили, Джейк, проходите. — Она посторонилась, чтобы пропустить их, и приняла из рук Эмили свое сокровище. — Привет, солнышко.
— О! — воскликнула Эмили. — Да она просто прелесть. Спала, не просыпаясь, всю ночь. Между прочим, — сказала она, поглаживая свой округлившийся живот, — мне нужна была практика.
— Никогда не поверю, — рассмеялась Джесси, — ты лучшая из всех матерей, которых я знаю.
— Если не считать тебя. — Эмили перевела взгляд на Брока. — Как он?
— Упрямый. Я знаю, что для него было важно приехать домой, но почти пожалела, что он не остался в госпитале еще на одну ночь. Что бы ни утверждал, но сидеть в этом кресле он может только благодаря своей силе воли и гордости. И его температура меня пугает.
— Дорогая, для человека, который отсутствовал так долго и прошел через все то, через что прошел он, не существует лучшего лекарства, чем быть дома. Ему просто нужно немного нежности, и он будет в порядке.
Джесси закусила губу.
— Ты так думаешь?
— Уверена.
Пока мужчины обменивались рукопожатием, Джесси смущенно стояла возле кожаного кресла, словно ей было неловко оттого, что она цела и невредима, в то время как лучшему другу Джейка так плохо.
Эмили не проявляла такого смущения. Она торопливо подошла к креслу и осторожно, стараясь не причинить боли, наклонилась, чтобы поцеловать Брока в щеку.
— Как чувствует себя пациент?
— Значительно лучше с твоим приходом, красавица.
Брок улыбнулся. Это было жалкое подобие его обычно неотразимой улыбки.
— Как вижу, с твоим зрением ничего плохого не произошло. — Эмили махнула рукой и села на софу. — Я так рада, что ты дома, живой и почти целый. Джейк сказал, что тебя могло раздавить.
Брок метнул взгляд на Джесси, потом снова взглянул на Эмили.
— Это преувеличение.
— О господи! — У Джесси подкосились ноги, она опустилась в кресло и прижала Элли к себе. Неужели она едва не потеряла его?
