В его власти - Дина Данич
А я так не хочу!
Семен опять куда-то делся - в доме тишина. На кухне тоже никого. Наливаю стакан воды и жадно пью. Определенно надо что-то делать.
Едва только ставлю стакана стол, слышу, как хлопает входная дверь.
Черт. Явился. Машинально оглядываюсь по сторонам и вижу стойку с ножами. Не раздумывая долго, хватаю тот, что побольше, и разворачиваюсь к двери.
- Однако, - выразительно произносит Терехов, глядя на меня. - И что планируешь?
- Не подпускать тебя, - честно признаюсь. - Не хочу, чтобы ты меня трогал.
- Что так? - глумливо усмехается он. - Боишься не сдержаться и сновать дать?
Он провоцирует. Он просто меня провоцирует. Нельзя вестись!
- Не хочу иметь ничего общего с человеком, который способен воровать у детей, - гордо заявляю, надеясь, что это уж точно уведет нас с опасной темы секса.
- У детей? - тихо переспрашивает Семен. И почем- то этот вопрос звучит гораздо более зловеще, чем если бы он наорал на меня. - Это говорит та, что без зазрения совести подставляет лишь бы выслужиться и получить галочку в личное дело?
- Ты ничего обо мне не знаешь! - тут же огразыюсь. Этот его ярлычок злит до безумия. Ведь я и правда очень хотела тогда получить одобрение начальства. Я старалась! Не моя вина в том, что сам Терехов оказался мерзавцем!
- Я знаю достаточно, чтобы понять, что ты за продажная шкура! - припечатывает мужчина. - Готовая даже ноги раздвинуть, лишь бы получить свое.
- Ты, знаешь ли, тоже не образец для подражания. Тебя осудили. И что мы видим? Господин Терехов прохлаждается здесь, живет на воле, словно и нет у него судимости и не должен он отбывать наказание в местах лишения свободы. Так что, с твоей совестью все в порядке?! Тебе нормально было воровать деньги у детей? Как ты спал, когда загреб себе финансирование на строительство детского дома, а потом просто обогатился за этот счет и даже не сел за решетку?!
Меня трясет от злости, ярости. Точно так же я бесилась тогда. Ведь в тот вечер я засомневалась. Впервые подумала, что ошиблась и что стоит отступить. До последнего надеялась, что нет в квартире Семена никаких документов и что он невиновен.
Он же был таким… настоящим. Искренним. Заботливым. Разве мог такой мужчина поступить так низко?
- Ты совсем, блядь, кукушкой поехала, - рычит Семен. - Настолько нравится верить в блажь, которую сама же и состряпала?
- Ничего я не стряпаля! Я только нашла доказательства твоего преступления!
- Да не совершал я ничего, идиотка! Это же дети… - его голос вдруг становится тише, у самого Терехова будто бы запал пропадает.
Смотрит на меня так, словно я - самый распоследний человек.
- Это твоем мирке люди продают и покупают всех и вся. Но это не значит, что все вокруг замазаны дерьмом. У других может быть что-то святое.
- Это ты на себя намекаешь?
Он качает головой, презрительно кривится.
- Таким как ты все равно кого закрывать за решеткой. Тебе дали команду, ты и рада стараться. И плевать, кто на самом деле виноват. Лишь бы получить премию и стать скандальным журналистом.
- Хочешь сказать, что те бумаги были враньем, и ты не воровал те деньги?
- Естественно, нет. И ты это знаешь! - рявкает он. - Потому что это ты меня подставила, притащив липовые документы! Продажная тварь!
Терехов уходит, напоследок так шандарахнув дверью, что я вздрагиваю.
И оседаю на пол.
Это что, получается, он считает, что я его подставила?
- 18 Таня -
Какое-то время я так и сижу, все еще сжимая в руках нож. Заметив это, откладываю тот и пытаюсь понять - это правда?
Терехов действительно не виноват?
Что-то в этой картинке не складывается. Но что? Перебираю все детали того дела и ищу хоть какую-то зацепку.
Могла ли я ошибиться? Тогда, два года назад, я еще училась и для меня работа в редакции была хорошим шансом удержаться и закрепиться. Я была одержима идеей всего добиться сама, без помощи родителей.
Папа с его гиперопекой злился, что я отказываюсь от его помощи, хотя сам же потом и гордился моими достижениями.
Поэтому, конечно, я работала, полностью отдаваясь процессу. И когда мне предложили дело Терехова, я ухватилась за него. Была уверена, что это продвинет меня.
И ведь так и случилось. Именно после этого моя карьера пошла в гору.
А как мной гордился папа…. Он, естественно, не знал тонкостей того, как именно я получила те документы. Однако его гордость за меня так вдохновляла!
Но что если все это - ложь? Что если я облажалась, торопясь именно поставить галочку?
Понимание того, что я могла совершить ошибку, больно бьет по самолюбию. Отец всегда учил сначала все оценивать, тщательно взвешивать и лишь затем делать выводы. И я старалась быть достойной его, училась быть такой, чтобы ему не было за меня стыдно.
Но если я действительно ошиблась…
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Терехов, наконец, возвращается в дом. Появляется в дверях, мрачно окидывает взглядом меня, сидящую на полу.
- Жопу простудишь, - бросает равнодушное и уже разворачивается, чтобы уйти.
- Подожди! - тут же подрываюсь на ноги. - Семен!
- Еще что-то хочешь добавить?
- Да! То есть нет!
Подхожу ближе, но сохраняя безопасную дистанцию. Сейчас Терехов мне напоминает дикого зверя, с которым нужно действовать очень осторожно.
- Если ты действительно не брал этих денег, то, получается, тебя подставили.
Он медленно кивает.
- Подставила. Ты.
- Да нет же! Я всего лишь нашла документы, доказывающие твою вину!
- Или сам же сфабриковала, - безжалостно бьет в ответ словами.
- Я бы никогда… Это же подло!
На это Семен смеется. Демонстративно.
- Подло? Для журналиста? Вы же как стервятники, - бросает он мне в лицо одно обвинение за другим. - Ваша задача - добиться своей цели. И плевать, что за этим стоят судьбы людей. Все, что нужно - сенсация. Новость. Броский заголовок! Ради этого можно ведь и под жертву лечь, закосить под невинную овечку, которая никому никогда не давала!
Последние слова бьют наотмашь. Это так больно. Я же ведь…
- У меня никого не было до тебя, - тихо возражаю.
- Думаешь, я идиот? Зашить целку обратно не больно-то сложно в наше время, - довольно грубо отшивает меня Семен. - Этим никого не удивить.
- Но это правда…
Обида жжет в груди, а на глазах наворачиваются слезы. Пусть мы познакомились из-за моего задания, но я не врала. Я просто…
Всхлипываю, отворачиваюсь и упускаю момент, когда мужчина оказывается слишком близко. Хватает меня за шею, чуть сжимает, и мне приходится встретиться с ним
