Люси Уолкер - Рай — здесь

— Как жалко! Молодежь очень любит, когда Хью играет.

— Может, он еще приедет, — пообещала Джин. ― Его вызвали по делам, и он собирался вернуться домой поздно.

Все кругом веселились, но Джин чего-то не хватало. Или кого-то? Возможно, кого-то высокого, сильного, с кем хочется разделить веселье? Что за танцы на свадьбе, когда рядом нет любимого и любящего? Джин отбросила эту глупую мысль и попробовала развеселиться.

Впрочем, каждый бал или танцы Джин считала милым приключением. Кто знал, что таит в себе нынешний вечер? Девушка с надеждой оглядывала загорелые лица. Возможно, человек, который мог увлечь ее, увлечься ею, хотя бы на один вечер, был где-то рядом. Но, увы, ее взгляд подсознательно искал человека, похожего на Хью Уилстэка. Кого-нибудь высокого, сильного, остроумного... но с более добрым сердцем. Кого-нибудь, кто не считал себя закоренелым холостяком и не клялся в том, что никогда не женится... Вдруг, среди чужих лиц ей почудился Хью. Джин решила, что ей померещилось и покачала головой, отгоняя видение. Оно не исчезало.

В эту минуту миссис Уилстэк начала играть.

Джин удивилась, потому что слышала игру Лауры в Стирлинг-даунс и не ожидала от нее такой силы и страсти. Не удивительно, что все в округе любили ее игру. Зал сразу заполнили танцующие пары, а к соседке Джин подошел высокий молодой человек.

— Билл... Это мисс Бедфорд. Она приехала с миссис Уилстэк. Позаботишься о ней, ладно? — попросила фермерша.

— Конечно, — весело согласился юноша. — Потанцуем?

«Если здесь все такие милые, как он, — подумала Джин, — то я не буду разочарована». И, поблагодарив Билла, согласилась. Они не успели сделать полкруга, как их прервал другой высокий парень, Пит, потребовавший, чтобы Джин записала за ним десять танцев подряд.

— Ну, хотя бы половину, — упрашивал он, и Джин пришлось согласиться. — Жалко, что Хью не пришел, — продолжил Пит. — Не хватает его скрипки.

— Мне тоже жаль, — отозвалась Джин. — Думаю, это общее чувство.

И вдруг Билл, смотревший куда-то поверх плеча Джин, перестал танцевать.

— Эй, ребята! — закричал он. — Смотрите, кто здесь! Музыка сразу смолкла, танцоры остановились, и все повернулись к дверям. В проеме стоял Хью Уилстэк со скрипкой под мышкой. Он улыбался. У Джин сжалось сердце. Она прямо-таки чувствовала волны всеобщей любви, которые излучала толпа в зале. А Хью вовсе не казался самодовольным, кругом были его друзья, и он пришел, чтобы повеселиться в их компании.

— Привет, Хью! — приветствовал его Билл. — Ну-ка, парни, расступитесь, освободите проход к сцене.

Проталкиваясь к платформе, Хью бросал по несколько слов каждому, отпускал шуточки и отвечал на чужие смехом. Он поцеловал мать, быстро настроил скрипку и сразу начал играть.

— Леди и джентльмены, — провозгласил Билл, — это полька!

И это была полька. Все в зале пустились в пляс, их лица лучились улыбками, а в глазах светился смех. Хью умел разжечь веселье зала. Джин тоже чувствовала, как ноги сами несут ее, но не могла оторвать глаз от двоих на сцене — Хью и миссис Уилстэк.

В конце следующего танца появились новобрачные. Они проехали пятьдесят миль от церкви, где их обвенчали, но невеста выглядела такой свежей, будто только что вышла из своей комнаты.

Билл сразу прекратил танцы и выстроил всех коридорчиком. Женщины ушли в дальнюю комнату, чтобы заняться праздничным ужином. Невеста зарделась, когда раздались первые приветствия и поздравления. Хью и миссис Уилстэк сыграли песенку, которая называлась «Эни Лаури», так как новобрачную звали Эн, а потом исполнили «Вот выходит невеста».

Откуда ни возьмись, возник стол, покрытый белой скатертью. На нем возвышался свадебный торт, испеченный в форме замка, и новобрачные заняли свои места во главе. Танцы прекратились, и Билл посадил Джин рядом с фермершей.

Вокруг молодых суетились друзья, и Джин заметила, как Хью положил скрипку на пианино и вынул сигарету. Он наклонился к матери, что-то сказал ей и повернулся к залу, ища глазами ее, Джин. Девушка была уверена, что мать велела Хью найти ее, и немного разозлилась — ей не хотелось, чтобы Хью лишь выполнял свой долг. Он затушил окурок, спрыгнул со сцены и пошел в ее сторону. Джин старательно отводила глаза, как всегда бывает в танцзале, когда девушка мечтает, чтобы молодой человек пригласил ее, но боится ошибиться — вдруг он направляется к другой?

— Веселишься, Джин? — спросил он.

— О, да, — ответила она. — Здесь замечательно.

— Жаль, что я играю... мы могли бы потанцевать, — продолжил он.

В глазах светилась ирония.

— Ничего страшного. Лучше садись и закури.

— Может, выйдем на улицу? Здесь и так достаточно накурено.

— А без тебя обойдутся?

Джин встала.

— Пять минут. Сейчас в центре внимания невеста.

Джин не была уверена, что он прав, и не могла не обращать внимания на любопытные взгляды, направленные на них с Хью, когда они проталкивались к выходу. На улице было прохладно и светло. Цветные фонарики отбрасывали причудливый свет на деревья, заставляя их выглядеть сказочными и таинственными.

— Давай прислонимся к изгороди, — предложил Хью. — Так поступают на закате все усталые австралийцы.

Он дал Джин прикурить. Она подняла глаза, их взгляды встретились. Он задумчиво и внимательно рассматривал ее лицо. Джин решила, что он не одобряет курящих девушек. Но... Она ведь курила редко... Да и не собиралась руководствоваться чужими пристрастиями. И вообще, что это меняло? Какая ему разница, курит девушка или нет, ведь он не обращает на них внимания? То ли эта мысль, то ли просто тишина звездной ночи, но что-то заставило Джин погрустнеть.

Хью прислонился к забору. Он, молча, курил, но его молчание не угнетало. Раздавив окурок каблуком, он вдруг тихо сказал:

— Как было бы мило остаться тут на всю ночь.

Джин удивилась — она не ожидала этих слов и не знала, что они значат.

— Но нас ждут внутри, — напомнила она также тихо. — По крайней мере, тебя, Хью.

— Знаю. Но всегда так тяжело оторваться от ночи. Она божественна, верно? Ее не волнует суета человеческих существ где-то там, на земле, покрытой темным платком.

Так вот в чем дело! Хью впал в философское настроение, и ночь пробудила в нем какое-то ностальгическое чувство, как и в ней самой.

— А ты что думаешь, про такие ночи, а, Джин?

Ее снова удивил его вопрос.

Она покачала головой, не ответив. Да он и не ждал ответа.

Потом Хью повернулся ко входу, и Джин пришлось бросить сигарету. Светящийся окурок звездочкой упал на землю. Оба тут же опустили головы, чтобы найти и затоптать его — искра на сухой траве почиталась здесь едва ли не самым страшным преступлением. Естественно, все кончилось тем, что они стукнулись лбами.