Раскрыться в его объятиях - Ла Кетт
Глава 7
Занай напряглась, услышав голоса отца и мачехи, доносящиеся из кухни. Она уже направилась к выходу, но, похоже, встреча с отцом была неизбежна. Обычно Занай уходила до того, как все проснутся, но после вечера с Джейденом Латтимором она не услышала будильник.
Конечно, в двадцать восемь лет можно не искать одобрения родителей, но отцу Занай не нравилось в дочери все. Это и была причина, по которой Занай старалась уходить из дома до того, как все проснутся.
Понимая, что не может стоять посреди коридора весь день, а пройти мимо кухни незамеченной ей вряд ли удастся, Занай разгладила одной рукой рубашку, а другой крепче сжала свою сумку. Расправив плечи, она продолжила свой путь по коридору к намеченной цели — входной двери.
Она уже миновала дверной проем в столовую, когда услышала, как отец требовательно и нетерпеливо выкрикивает ее имя. Занай остановилась на полушаге, делая вид, что она не слышала Стенфорда.
— Я знаю, ты слышала меня, девчонка.
Отец знал, что Занай ненавидела, когда ее так называли. Слово «девчонка» в ее адрес чертовски раздражало, потому что так отец пытался принизить ее, поставить на место. Она знала это, и ее отец тоже. Она повернулась на каблуках, зашла в столовую и увидела Стенфорда и его жену Эстель, сидящих за большим столом в центре комнаты.
— Отец, Эстель, доброе утро.
Ни один из них не поднял глаз от своих тарелок и не заговорил. И, как всегда, тишина вызвала у Занай желание переступить с ноги на ногу от дискомфорта.
— Ты пришла довольно поздно прошлой ночью, — наконец прокомментировал ее отец, нарезая еду на своей тарелке. Стенфорд Джеймс не задавал вопросов. Он делал заявления таким образом, что заставлял окружающих давать объяснения.
— Я работала. — Занай старалась говорить нейтральным тоном, надеясь, что ее отец ничего не заметит. — Клиника нуждается в финансировании, поэтому вчера вечером мне пришлось поговорить с потенциальным благотворителем.
Стенфорд медленно поднял на нее глаза, его холодный, жесткий взгляд пронзил ее насквозь, как кинжал.
— Опять эта чертова клиника. Ты дочь Стенфорда Джеймса. То, что ты просишь подачки у этих старых денежных снобов из Ройала, выставляет меня в плохом свете, Занай.
Она покачала головой, чувствуя, как внутри бурлит разочарование.
— Отец, мы это уже обсуждали. То, что я работаю в клинике, не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к твоему бизнесу.
— Вот тут ты ошибаешься, — вмешалась Эстель. — Это клиника для малоимущих. О чем говорит статус твоего отца, если его дочь каждый день имеет дело с отбросами общества?
Острый взгляд Занай впился в Эстель. Обычно она делала все возможное, чтобы держаться подальше от этой женщины. Навлечь на себя гнев мачехи всегда означало вызвать гнев Стенфорда. Однако этим утром Занай, казалось, не могла должным образом справиться со своим раздражением.
— Быть бедным — это не преступление, Эстель. Я работаю с невинными детьми, а не с преступниками. Они не должны быть наказаны просто потому, что не были рождены с привилегиями.
Эстель моргнула, на ее лице читался шок. Занай на мгновение ощутила прилив гордости, прежде чем поняла, что натворила.
— Не говори так со своей матерью, Занай.
— Она не моя мать. Она твоя жена. — Слова вырвались прежде, чем Занай смогла их остановить, и ей пришлось задаться вопросом, что, черт возьми, происходит с ней сегодня! Несколько часов в присутствии Джейдена уже вскружили ей голову. Что же будет дальше?
— Не говори так об Эстель. Она слишком многим пожертвовала, чтобы заботиться о тебе.
Занай, однако, не могла припомнить ни одного случая, чтобы Эстель ради нее чем-то жертвовала, и уж тем более, чтобы мачеха о ней заботилась. Для Эстель падчерица, казалось, просто не существовала.
— Я не хочу спорить. Все, о чем я прошу, — это чтобы вы уважали мой выбор работать в клинике. Это то место, где я больше всего нужна.
— Я лучше знаю, где ты нужна. — Голос Стенфорда вдруг раздался в комнате. — Тебе нужно использовать свой талант, чтобы помочь мне завоевать расположение здешних шишек. Если ты этого не делаешь, ты напрасно тратишь время.
Занай слышала эти слова раньше слишком много раз, чтобы быть шокированной количеством жестокости в них. Но все равно они причиняли ей боль. Занай просто кивнула и тихо сказала:
— Да, отец.
После этого она повернулась к двери и выскользнула из дома.
Она сидела в своей машине, безумно желая обладать теми качествами, которые в ней видел Джейден. Если когда-нибудь и было подходящее время для проявления ее внутренней королевы, то именно сейчас. Но королева не спешила появляться, и Занай снова испугалась, что этот образ был плодом воображения Джейдена и ее самой.
— Привет! Как проходит твой день?
Занай улыбнулась, когда голос Джейдена донесся из ее телефона.
— Сегодня утром настроение было не очень, но сейчас все намного лучше.
— Я рад это слышать. Намного лучше — потому что я позвонил?
Джейден был прав. Причиной, по которой настроение Занай сейчас поднялось, был он. После разговора с отцом и Эстель утром внимание Занай рассеялось, и, казалось, у нее не осталось сил. Но голос Джейдена разогнал темные тучи, нависавшие над ней весь день.
— Ты очень самоуверенный.
— Конечно, я такой, — съязвил Джейден. — Я ребенок Бена и Барбары Латтимор, поэтому мне нужно быть самоуверенным. У меня есть предложение. Если ты сегодня заканчиваешь работу не поздно, поужинаешь со мной на ранчо?
— Ты имеешь в виду, с твоей семьей? — Занай почувствовала, как в ней поднимается волна паники. Латтиморы всегда ей нравились. Но после утреннего разговора с отцом Занай не хотела общаться с кем-то из старшего поколения.
— Не переживай ты так. Можно, конечно, поужинать всей семьей, но я предлагаю ужин на двоих.
Нервное напряжение Занай сменилось предвкушением вечера наедине с Джейденом.
— Работу я закончила. Дай мне время съездить домой, принять душ и переодеться, и через час можем встретиться.
— Я обещаю, ты не пожалеешь об этом, — заверил ее Джейден.
Занай искренне рассмеялась, настолько трогательными были слова Джейдена. Но в его заверениях не было необходимости. Занай не сомневалась, что будет наслаждаться каждой минутой, проведенной с ним.
Глава 8
Ранчо Латтиморов было огромной зеленой равниной, простирающейся насколько хватало глаз. Занай медленно ехала по дорожке, любуясь красивым
