Маргерит Лис - Тихий омут

— Конечно мы останемся здесь! В конце концов, не зря же мы везли сюда одеяла! Пойду посмотрю, как там дела на кухне. После хорошего обеда мы будем чувствовать себя куда лучше.

Тетя Грейс уселась в старинное кресло-качалку, тоскливо заскрипевшее под ее весом. Кэти пошла на кухню и вернулась очень скоро, запыхавшаяся, сияющая от счастья и радостного возбуждения:

— Там сказочная плита. Но конечно, керосина для нее нет. Так что жена Мануэля собирается подать нам рыбу, приготовленную на гриле, и батат, поджаренный в чем-то, что она называет «угольной плитой». Надеюсь, ты проголодалась, потому что в этой рыбе ужасно много костей и нужно быть очень-очень голодной, чтобы съесть ее с удовольствием! Это просто счастье, что мы привезли консервы!

Она замолчала и остановилась как вкопанная, не веря своим глазам. Нил Уэддон стоял в проеме одного из высоких окон и взирал на нее с такой высокомерной улыбкой, что Кэти почувствовала, как ее захлестывает ярость. Как он посмел вторгнуться в их владения? Как представился тете Грейс? Если он успел создать какие-то проблемы… Она резко развернулась в его сторону. Ее глаза горели ненавистью.

— Мистер Уэддон, мы приехали сюда всего час назад. Мы еще не успели поесть и очень устали. Если вы пришли, чтобы вновь сделать предложение о покупке имения, то напрасно потеряли время. Имение не продается.

Он перестал улыбаться:

— Но я пришел вовсе не для этого. Я пришел проверить, есть ли у вас все необходимое. В доме никто не жил целую вечность, а идеи Мануэля о том, как здесь все восстановить, весьма призрачны… — Словно прочитав ее невысказанную мысль, он быстро добавил: — Мы здесь передаем сообщения с помощью специальной системы сигналов, так что я довольно быстро узнал о вашем прибытии. Кроме того, я имел определенное представление о ваших планах еще до того, как вы покинули город.

— У нас есть все необходимое, — упрямо возразила Кэти.

Все, что девушка слышала об этом человеке, неожиданно всплыло в ее памяти. Его вторжение показалось ей еще более непростительным. Нил Уэддон спокойно удалился тем же путем, что и вошел, — через окно на веранду, а потом в сад. Когда он исчез, тетя Грейс с мягким упреком сказала:

— Кэти, милая, ты была не слишком приветлива.

— Приветлива?! Если бы ты знала…

— Но он наш сосед. И я уверена, он пришел с добрыми намерениями и предложил помощь от чистого сердца.

Кэти с трудом выдавила из себя улыбку:

— Тетя, ты все еще упорствуешь в своей вере в доброту и честность людей!

— А почему нет, дорогая? Это куда разумнее, чем сразу кого-то осуждать. Я была тронута добротой и заботой, какими все окружили меня в отеле. Те же Инстоу, например… А ведь я вечно создавала им проблемы.

Глядя на доверчивую улыбку тети, Кэти почувствовала, что ей становится стыдно. Но она продолжала настаивать:

— Я не собираюсь принимать в своем доме Нила Уэддона. Я дам Мануэлю распоряжения, чтобы для этого человека нас никогда не было дома.

— Это вряд ли окажется полезным, если он возьмет за правило входить через окно! — усмехнулась тетя Грейс.

— Ну и что! Все равно я не собираюсь принимать от него никакой помощи! — почти выкрикнула Кэти. — Нет, ты только посмотри! Он разговаривает с Мануэлем… Мануэль говорит ему, что водопровод не работает. Я по жестам вижу… У меня просто нет слов! Зачем нам нужна эта несчастная ванна, когда вода в море круглый год страшно теплая!

— Круглый год? — Тетя Грейс испуганно встрепенулась. — Ты же не собираешься…

Но единственное, о чем сейчас мечтала Кэти, никогда больше не видеть Нила Уэддона. Наконец она увидела, как он ушел, а Мануэль с важным и довольным видом отправился на кухню.

Примерно через час Нил прислал слугу с новыми сетками от москитов, бочонком керосина для плиты и ламп и специальным ножом для открывания консервных банок — теми необходимыми вещами, на отсутствие которых Мануэль пожаловался в первую очередь. Кэти ничего не оставалось делать, как принять их и надеяться на то, что необъяснимый порыв добрососедских чувств Нила на этом будет исчерпан.

Однако первое, что она услышала, проснувшись утром, был стук молотка. Нил явился собственной персоной, дабы починить водопровод, да еще и отправил слугу очистить бассейн от водорослей. Кэти оделась и, сжимая кулаки от ярости, отправилась на первый этаж.

Нил не перестал работать, когда она подошла. Да и вообще было сложно держаться холодно и высокомерно в такое чудесное утро, чувствуя, как легкий ветерок колышет твои волосы, слушая шум прибоя и мелодичное пение жены Мануэля…

Черные волосы Нила блестели на солнце. Он пришел в старых рабочих брюках и рубашке без ворота, рукава которой были закатаны, обнажая сильные, бронзовые от загара руки. Он был сосредоточен, каждое движение казалось точным и выверенным.

Когда Нил наконец закончил, Кэти поблагодарила его. Холодно и чопорно. Он пожал плечами и смущенно произнес:

— Да что вы, не стоит благодарности. Все равно этой починки надолго не хватит. Но какое-то время прослужит.

Она вспомнила, что его еще нужно поблагодарить за вещи, что он прислал вечером, но не удержалась и добавила:

— Не нужно было присылать сетки от москитов. Без них спать гораздо удобнее. К тому же я не видела здесь ни одного москита.

Он посмотрел на нее с жалостью:

— Здесь достаточно стоячей воды для миллиона этих тварей. Взгляните! — Он показал на старую канистру из-под бензина, где скопилось немного воды. Она кишела личинками москитов. — Преступное легкомыслие! Вам следует внимательно осмотреть усадьбу и залить все подобные места керосином, чтобы насекомые не могли размножаться. И еще. Не доверяйте это слугам, позаботьтесь сами.

Кэти попыталась улыбнуться, но как ни старалась, дрожь в голосе прозвучала довольно отчетливо. Было видно, что она растерялась:

— Ну, это как раз совсем не трудно. Здесь ведь нет слуг. Не считая Мануэля и его жены, конечно.

— Слуги появятся, когда станет известно, что в доме кто-то поселился. — Нил со странной улыбкой добавил: — Хотя бы временно… Что касается еды, с ней тоже проблем не будет. Все необходимое — фрукты, овощи, домашнюю птицу — вам будут привозить прямо к дому.

— Звучит утешительно. Я уж думала, мы всю жизнь будем питаться жареной рыбой и бататом. А что, здесь рядом есть деревня?

Нил кивнул:

— Деревня, в которой люди потеряли надежду. — Глядя на море, он медленно проговорил: — Даже в старые времена, насколько я понимаю, их благосостояние было очень ненадежным. Дело в том, что работники на сахарных плантациях заняты не более двух-трех месяцев в году. В лучшем случае с декабря по февраль, когда нужно убирать урожай. Потом поля выравнивают, накрывают толстым слоем какого-нибудь хлама, чтобы уберечь корни от солнца, а затем, когда начинается сезон дождей, тростник сам вырастает до гигантских размеров всего за пару недель. Потом он, не требуя ухода, растет до тех пор, пока придет время собирать его. Так что здесь не слишком актуальна идея экономии затрат труда. Скорее наоборот, вопрос в том, как найти работу для максимального числа людей. Мне самому постоянно приходится задумываться над этим. — Он прервал свою речь решительным жестом. — Впрочем, вам это, должно быть, малоинтересно. Но вы вскоре поймете: толпы слуг, садовников, рабочих и прочая расточительная роскошь в таком поместье, как ваше, — неплохой шанс для обитателей соседних деревень иметь хоть какой-то заработок в течение всего года.