Мэхелия Айзекс - Кто сильнее

Иветт постаралась успокоиться. Появиться в доме в таком состоянии? Ну, нет! Ничего хуже не придумаешь! Следует собрать волю в кулак, прежде чем предстать перед семьей Дика. Она больше никому не позволит поставить ее в глупое положение.

«Форд» ехал к дому по старой дубовой аллее. Столетние дубы, обильно поросшие мхом, который придавал деревьям жутковатый вид, делая их похожими на привидения, предстали перед ее взором. А ночью, вспомнилось Иветт, когда густой туман поднимался с реки, окутывая дом и сад белесой таинственной дымкой, – деревья выглядели так романтично… И мы с Диком занимались любовью на поросшей шелковистой травкой земле…

Иветт глубоко вздохнула и выпрямилась. Нашла время предаваться воспоминаниям! Тогда я была непростительно глупа, верила, что любовь способна победить все. И к чему привела моя глупость?

Машина миновала загон для лошадей, и Иветт подумала, что в Олтамахо мало что изменилось после ее отъезда. Живя здесь, Иветт не принимала участия в управлении хозяйством. Как жена Дика она имела право жить в доме, имела свое место за столом наряду с прочими членами семьи, но в чем-то еще, кроме этого, ей было отказано. Джон Доул и его сыновья руководили работами на плантациях, а миссис Доул правила домом. Элис Доул не нуждалась ни в чьей помощи, и меньше всего в помощи особы, на которой вопреки их желанию женился старший сын.

Легкая дрожь пробежала по спине Иветт. Как она могла забыть те унижения, которые терпела от свекрови, ее мелочные придирки и подлости, о чем Дик и понятия не имел?

Воспоминания душили Иветт. Ее семья приняла Дика без всяких оговорок. И это притом что Иветт оставляла свой дом, свою страну. Родители приняли ее выбор, они видели, что Дик любил ее, и уважали право Иветт на самостоятельное решение. Что говорить, им было бесконечно тяжело расстаться с дочерью, но они были великодушны.

Чего не скажешь о семье Дика… С самого начала у Иветт не осталось сомнений в их неприятии выбора старшего сына, хотя поначалу Дик делал все, чтобы защитить молодую жену от малейшего проявления несправедливой критики. Однако когда его не было поблизости, она была уязвима, как мышонок, оказавшийся в лапах кота. Никогда раньше Иветт не приходилось сталкиваться с подобным проявлением антагонизма, а Элис Доул не упускала ни одной возможности, чтобы унизить невестку.

Даже воспоминания доставляли Иветт невыносимую боль, что уж говорить о том, каково ей, юной и неопытной, было жить в этом доме! С трудом подавив негодование, Иветт твердо решила, что на этот раз все будет по-другому. Она не хотела приезжать сюда, ее попросили об этом. И теперь, слава Богу, она независимая женщина, а не безоглядно влюбленная девушка, лишенная жизненного опыта.

Иветт спросила себя, а не было бы разумным посоветоваться с матерью, прежде чем отправляться в Олтамахо? И не совершила ли она роковую ошибку, не сделав этого?

Когда за изгибом дороги показался дом, выкрашенные белой краской стены и веранды которого живописно смотрелись на Диком занимались любовью на поросшей шелковистой травкой земле…

Иветт глубоко вздохнула и выпрямилась. Нашла время предаваться воспоминаниям! Тогда я была непростительно глупа, верила, что любовь способна победить все. И к чему привела моя глупость?

Машина миновала загон для лошадей, и Иветт подумала, что в Олтамахо мало что изменилось после ее отъезда. Живя здесь, Иветт не принимала участия в управлении хозяйством. Как жена Дика она имела право жить в доме, имела свое место за столом наряду с прочими членами семьи, но в чем-то еще, кроме этого, ей было отказано. Джон Доул и его сыновья руководили работами на плантациях, а миссис Доул правила домом. Элис Доул не нуждалась ни в чьей помощи, и меньше всего в помощи особы, на которой вопреки их желанию женился старший сын.

Легкая дрожь пробежала по спине Иветт. Как она могла забыть те унижения, которые терпела от свекрови, ее мелочные придирки и подлости, о чем Дик и понятия не имел?

Воспоминания душили Иветт. Ее семья приняла Дика без всяких оговорок. И это притом что Иветт оставляла свой дом, свою страну. Родители приняли ее выбор, они видели, что Дик любил ее, и уважали право Иветт на самостоятельное решение. Что говорить, им было бесконечно тяжело расстаться с дочерью, но они были великодушны.

Чего не скажешь о семье Дика… С самого начала у Иветт не осталось сомнений в их неприятии выбора старшего сына, хотя поначалу Дик делал все, чтобы защитить молодую жену от малейшего проявления несправедливой критики. Однако когда его не было поблизости, она была уязвима, как мышонок, оказавшийся в лапах кота. Никогда раньше Иветт не приходилось сталкиваться с подобным проявлением антагонизма, а Элис Доул не упускала пи одной возможности, чтобы унизить невестку.

Даже воспоминания доставляли Иветт невыносимую боль, что уж говорить о том, каково ей, юной и неопытной, было жить в этом доме! С трудом подавив негодование, Иветт твердо решила, что на этот раз все будет по-другому. Она не хотела приезжать сюда, ее попросили об этом. И теперь, слава Богу, она независимая женщина, а не безоглядно влюбленная девушка, лишенная жизненного опыта.

Иветт спросила себя, а не было бы разумным посоветоваться с матерью, прежде чем отправляться в Олтамахо? И не совершила ли она роковую ошибку, не сделав этого?

Когда за изгибом дороги показался дом, выкрашенные белой краской стены и веранды которого живописно смотрелись на фоне голубого безоблачного неба, нервы Иветт натянулись как струна. Что ждет ее? Навстречу машине бросилась свора английских гончих, и в душе Иветт шевельнулось неприятное чувство. Все это она уже видела. Когда? Ну конечно, в тот день, когда Дик впервые привез ее сюда. Как и тогда, из дома никто не вышел. Иветт усмотрела в этом дурной знак. Неужели все повторится?

«Форд» еще не остановился, а Дик уже открыл дверцу и через секунду выскочил из машины. Отогнав собак, он повернулся, чтобы помочь Иветт, и как раз в этот момент высокая, хорошо сложенная женщина показалась на веранде.

У Иветт неприятно засосало под ложечкой. Элис Доул совсем не изменилась. Она была так же внушительна, ее величественная фигура по-прежнему была облачена в платье в мелкий цветочек – неизменный рисунок, который Элис предпочитала всем остальным, – длинные волосы заплетены в косу и уложены короной на голове.

– Ричард! – воскликнула Элис, полурадостно-полуукоризненно. – Слава Всевышнему, ты дома!

– Что?! – Дик, перепрыгивая через ступени, бросился на веранду, где стояла его мать. – Что-то случилось?! Отец…

– Нет-нет. Он все так же… – Обняв старшего сына за плечи, Элис Доул покачала головой, и ее глаза заволокло слезами. – Просто, когда ты не появился вчера, я начала волноваться…