Карен Смит - Узнай кто я

Эмма сейчас волновалась уже оттого, что пришлось расстаться с близнецами, пусть даже на пару часов.

Они с Такером прошли к дому и открыли входную дверь запасным ключом Колла. Он сам хотел отвезти Эмму, но она объяснила, что лучше поехать Такеру. Колл пообещал находиться поблизости и присматривать за фермой в отсутствие Эммы. А Эмма в свою очередь пообещала, не стесняясь, обращаться к нему за помощью, если будет нужно.

Эмма вошла в дом. Почти все тут оставалось таким же, как до ее отъезда, если не считать кипы газет и писем. В доме было прохладно, и она начала дрожать.

Такер окинул комнату взглядом — от старых кресел и дивана до компьютерного стола, рабочего места Эммы.

Эмма взяла две фотографии Джози с полки. Первая — с ее выпускного вечера в школе, вторая более поздняя, сделанная в июне. На ней Джози сидела с близнецами на одеяле в саду.

— Вот моя сестра, — сказала она нежно, передавая фотографии Такеру.

— Отличное начало. Я уже сообщил помер машины, дату ее рождения. У тебя нет номера кредитки, которой она могла бы воспользоваться?

Эмма достала коробку, из которой вынула какой-то оплаченный счет.

— Вот он. Я пойду наверх и соберу для себя какую-нибудь одежду и любимые игрушки близнецов, если только… Такер, ты в самом деле хочешь, чтобы я осталась с тобой?

— Я считаю, что так будет лучше, пока мы не уладим дело с опекой над близнецами. Ты разве так не думаешь? Ты не сможешь ездить туда-сюда, потому что у тебя сейчас нет машины, а я уверен, тебе захочется видеться с ними каждый день.

Он прав, но Эмму волновало еще кое-что.

— Но так я не смогу читать сообщения на автоответчике. А что, если Джози появится дома?

— Оставь ей записку, а на автоответчике укажи, что ты остановилась у меня.

Каждый раз, когда Такер говорил о Джози, его голос становился жестче и резче. Она помнила, как он рассказывал о матери, которая бросила их. Джози он наверняка видел в том же свете. Но он не знает ее сестру. Она замечательная. Правда, она всегда отличалась излишней импульсивностью. Джози, наверное, думала, что поступает правильно, оставляя близнецов в детском центре и избавляя ее, Эмму, от лишних забот. Эмма могла понять ее, поставив себя на место Джози. Но они с близнецами никогда не были для Эммы обузой. Она считает их своей семьей и готова ради них на все.

— Хорошо, я так и сделаю и повешу записку на холодильник. Туда она заглянет первым делом.

Такер кивнул на стопку корреспонденции.

— А это давай положим в сумку и заберем с собой, ты потом все спокойно, не торопясь, перечитаешь.

Он проявлял такую заботу и предусмотрительность, что у Эммы на глаза наворачивались слезы благодарности.

— Спасибо. Я скоро вернусь.

Эмма не собиралась задерживаться, она взяла детские свидетельства о рождении и тут остановилась посреди комнаты Джози, которая, скорее, напоминала комнату подростка: мягкие игрушки, записные книжки повсюду, на стенах постеры с поп-звездами… Эмму мучило много вопросов. Что такого произошло с Джози, почему она решила уехать? Она с чем-то не смогла справиться или просто решила начать самостоятельную жизнь? Думать об этом было больно, и Эмма пошла в детскую.

Игрушки, ползунки, светлые розово-голубые обои и уют комнаты успокоили Эмму, но ненадолго. Она вспомнила, что дети все еще под опекой Ханны. Да, завтра утром они встречаются с адвокатом, но что, если власти решат, что близнецам лучше остаться с Ханной?..

Эмма безучастно смотрела на игрушки, на все, что нужно взять для детей.

— Эмма! — донесся до нее глубокий голос Такера. Эмма обернулась, оказавшись лицом к лицу с ним. — Что с тобой? — спросил он, увидев ее лицо, и вошел в комнату.

— Что, если я их потеряю? Что, если они решат, что я не гожусь в матери?

Сильные руки Такера словно окутали Эмму. Он прижал ее к себе, касаясь подбородком ее головы.

— Я не могу сказать тебе, что ты зря волнуешься. Но после всего, что я узнал, уверен, никто не будет им лучшей матерью, чем ты. Ты ведь так заботилась о них, да и о Джози, все годы.

— Но у меня нет семьи, которая бы меня поддержала. А Колл вообще единственный, кто нас тут знает. Они все, что у меня есть, — говорила Эмма дрожащим голосом. — Тем более если мы не сможем найти Джози.

Такер взял ее за подбородок и поднял ее лицо вверх.

— Давай решим все сразу. Я тебя поддержу, и тетушка Джерти, и даже Ханна. Она, может, и любит их, но понимает, что они не ее. И все мы видели, как ты любишь их, да и вообще всех детей.

— А что, если появится их отец?

— Ты думаешь, он из Сторквилла?

— Я не знаю, что мне думать. Я не видела с ней ни одного мужчину с тех пор, как она родила близнецов. До того, как она сказала мне, что беременна, она казалась безмерно счастливой. Тогда она еще работала в имении Маккормаков.

— Наверное, там она взяла погремушку, которую нашли с близнецами.

— Джози никогда не стала бы воровать, — сказала Эмма серьезно.

— Ты уверена?

— Это же семейная реликвия. Она должна была что-то значить для нее или для отца близнецов.

Такер покачал головой.

— Нет, Квентин Маккормак не их отец. Так показал тест ДНК. Вот-вот должен вернуться дворецкий, и тогда я обязательно поговорю с ним. Будем надеяться, он вспомнит Джози и тех, с кем она общалась. Но сейчас, я думаю, у тебя нет причин волноваться по поводу отца детей. В Сторквилле о близнецах знали все, и все-таки никто не объявился.

Эмма с безмолвной благодарностью посмотрела на Такера. Непонятно почему, но с ним все казалось намного проще. Странное чувство. Она привыкла сама решать все проблемы и справлялась в одиночку большую часть своей жизни. Она ни от кого не зависела, и сейчас так непривычно начинать жить по-новому.

Такер обхватил ее лицо ладонями.

— Все будет хорошо, Эмма, — прошептал он.

Желание отразилось, наверное, в ее глазах, потому что в следующую минуту Такер накрыл ее губы своими. И пока он держал ее в объятиях, целовал, все ее заботы куда-то исчезли, или по крайней мере перестали казаться такими уж страшными и непоправимыми. Эмма отвечала ему со страстью, которую мог позволить ее скромный опыт. Она коснулась языком его нижней губы. Такер застонал и прижал ее крепче. Огонь, который зажегся между ними с того дня, как они впервые встретились, готов был вот-вот разгореться и сжечь все барьеры. Но и теперь Такер погасил его.

Oн оторвал свои губы от ее губ, тяжело дыша, и опустил руки. Эмма тоже дышала прерывисто.

— Меньше всего сейчас нам нужно все усложнять.

Да, наверное, он прав, но для Эммы ее чувства к Такеру были единственно простыми и понятными. И они становились все глубже и крепче с каждым днем.