Сибилла Чейн - Найди свою половинку

Присцилла села на диван и огляделась в просторной гостиной.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил Джулиан.

— Да. Минеральной воды, если можно.

Он усмехнулся.

Присцилле хотелось только одного — чтобы он поскорее вышел из гостиной. Его присутствие смущало ее. Проводив Джулиана настороженным взглядом, она откинулась на спинку дивана и с облегчением вздохнула.

— Ты умеешь готовить шоколадный кекс? — спросил Найджел, устраиваясь рядом с ней на диване.

Мальчик с любопытством и волнением смотрел на Присциллу. Да, Присцилла умела печь шоколадный кекс с орешками. В детстве это было их с Огденом любимое лакомство.

— Да, умею, малыш, — с улыбкой сказала она.

— Значит, ты поможешь мне испечь сегодня большой кекс? Я хочу угостить папу, он очень любит сладкое. Это его слабость, он сам так говорит. — Найджел понизил голос, будто открывал Присцилле страшную тайну.

Ей было трудно сказать «нет» ребенку, который с замиранием сердца ждал, что она согласится помочь ему. Но Присцилла не хотела, чтобы Найджел привыкал к ней. Нежно обняв мальчика за острые плечи, она поцеловала его в лоб. Присцилла не имела права долго оставаться в этом доме. Она здесь чужая.

— Я с удовольствием испекла бы с тобой кекс, но, к сожалению, у меня мало времени. Я очень спешу.

— Спешишь? Куда? — разочарованно спросил Найджел.

— Я должна найти себе сегодня новую квартиру, иначе мне негде будет жить, — ответила Присцилла. Ей было больно видеть, что ее отказ расстроил ребенка.

— Но почему? Что случилось?

— Дом, в котором я жила в последнее время, продан, к пятнице я должна освободить квартиру. У меня осталось меньше недели на то, чтобы подыскать себе новую, — терпеливо объяснила Присцилла.

Держа в руках поднос с одним стаканом воды и двумя стаканами лимонада, Джулиан переступил порог гостиной и замер, увидев трогательную сцену: Присцилла сидела, обняв ребенка, который прильнул щекой к ее плечу, и нежно гладила его по голове. Со стороны они походили на мать и сына. Не подозревая о том, что Джулиан за ней наблюдает, Присцилла сбросила маску напускного безразличия, и теперь ее взгляд был исполнен печали и сожаления.

Давно забытое чувство шевельнулось в душе Джулиана. Он понял, что Присцилла по каким-то причинам скрывает от него свои лучшие душевные качества. Возможно, она вовсе не равнодушная и замкнутая, какой хочет казаться. Но тогда что заставляло ее надевать маску безразличия и холодности?

— А зачем тебе искать новую квартиру, когда ты можешь жить здесь, с нами? — спросил Найджел.

Джулиан понял, что ему пора вмешаться и спасти бедную женщину от бесконечных вопросов ребенка. Найджел добровольно не угомонится, пока не добьется своего.

— Напитки поданы, — весело объявил Джулиан, подходя к стоящему у дивана кофейному столику. — О каком это переезде вы здесь говорили?

Поставив поднос, Джулиан взглянул на Присциллу, и она, покраснев, смущенно опустила глаза. Не желая, чтобы гостья чувствовала себя неловко в его присутствии, он отошел подальше, к камину. Присцилла справилась с волнением и, выпустив Найджела из объятий, взяла стакан с водой.

Джулиан поразился, как быстро она вновь надела маску холодной безучастности. Где она научилась так хорошо владеть собой?

Присцилла же была недовольна своим поведением. Она, как девчонка, робела в присутствии Джулиана. Он имел над ней необъяснимую власть. У нее дрожали колени от волнения, и она радовалась тому, что сидит. Исходивший от Джулиана тонкий запах одеколона кружил ей голову.

Когда Джулиан смотрел на нее, ей казалось, что его взгляд обжигает кожу. Присцилле хотелось снова ощутить прикосновение его губ и рук. Она сгорала от желания близости с ним.

— О чем ты только что говорила, Присцилла? — спросил Джулиан. — Ты собираешься переехать на другую квартиру?

— Ах… да. Вчера вечером я получила извещение от домовладельца. Он давно уже хотел продать дом и вот наконец нашел покупателя. Я должна освободить квартиру к концу недели.

— Но у тебя как у квартиросъемщика есть права, которые ты можешь отстаивать в суде. Тебя же буквально выбрасывают на улицу! Домовладелец должен был официально уведомить тебя о выселении по крайней мере за месяц. То, что он делает, противоречит закону.

Присциллу тронуло, что Джулиан возмущен проявленной по отношению к ней несправедливостью. Никто, за исключением, пожалуй, Огдена, никогда не вставал на ее защиту.

— Домовладелец вовсе не выбрасывает меня на улицу. Все в порядке, Джулиан. У меня к нему нет никаких претензий.

— Нет, ты должна отстаивать свои права! В данном случае закон на твоей стороне. Почему ты сдалась? Я считал тебя сильной женщиной, умеющей постоять за себя.

Ах вот какой он представляет меня! — подумала Присцилла.

— Владельцу дома срочно нужны деньги на операцию и лечение. Он серьезно болен, вот в чем проблема, — сказала она. — В общем, я должна в ближайшее время подыскать себе другое жилье.

— Но ведь ты собиралась поселиться у нас, — не выдержал Найджел.

Присцилла тяжело вздохнула, поражаясь абсурдности сложившейся ситуации. В юности она мечтала о том, что когда-нибудь у нее будет своя семья, близкие люди, всей душой любящие ее. В шестнадцать лет Присцилла поняла, что единственным человеком, способным сделать ее счастливой, был Джулиан Родекер. Она хотела, чтобы он стал ее мужем, отцом ее детей. Но Джулиан женился на другой женщине, и вот теперь по иронии судьбы ее мечта как будто осуществилась. Джулиан — ее законный муж, а милый трогательный Найджел — пасынок. Но Присцилла не испытывала радости, потому что брак был заключен не по их воле, а по недоразумению. Их союз не был настоящим.

— Найджел, пойми, твой папа и я… — начала было она, но ее прервал резкий телефонный звонок.

Джулиан подошел к аппарату. Присцилла тайком наблюдала за ним. Его густые темно-русые волосы были аккуратно зачесаны назад и поднимались волной над высоким лбом. Морщинки в уголках глаз и вокруг рта свидетельствовали о том, что Джулиан любит смеяться. Он был на шесть лет старше Присциллы, но их разделял не только возраст. Она знала, что Джулиан до сих пор хранит в сердце любовь к умершей жене. Найджел был вечным напоминанием о ней. Никто не сможет заменить Джулиану его обожаемую Николь.

Нет, подумала Присцилла, я прекрасно проживу и без семьи.

Она не хотела страдать так, как страдал Джулиан, когда узнал, что его жена погибла в автокатастрофе. Присцилла понимала, что теперь Джулиан должен один растить сына. Для человека, которого она любила, настала тяжелая пора. Однако Присцилла ничем не могла помочь ему.