Натали Старк - Ты и я

Тут Нора вспомнила слова Лиз о вуали. Интересно, есть ли у них шляпки с вуалями? Взгляд ее упал на изящное маленькое произведение искусства. Эта шляпка — серо-голубого цвета с прикрепленной к полям вуалью тонкого плетения — покорила ее с первого взгляда. Нора сразу поняла, что они созданы друг для друга. И не ошиблась. Под вуалью ее улыбка выглядела загадочной, а взгляд наполнялся еле уловимой тайной. Она поняла, что шляпка меняет даже ее походку — движения становятся плавными и величественными.

Усталая, но очень довольная, Нора отправилась домой, прижимая к груди драгоценную шляпную коробку.

Нора чувствовала приятное будоражащее волнение в груди, надевая в субботу свою драгоценную шляпку. Платье простого покроя и тонкое кашемировое пальто жемчужно-серого цвета служили достойным обрамлением для этого чуда утонченности и элегантности, которое украшало ее голову.

Вчера звонил Алекс и сообщил, что приезжает сегодня вечером. Как жаль, что она не может его встретить! Ну, почему всегда так происходит?! То, она проводит вечера в одиночестве, то сразу столько возможностей приятного времяпрепровождения… Когда Нора подумала об Алексе, ее сердце внезапно сжалось. Ей так не хватало его все это время. И сейчас ей очень хотелось услышать от него слова восхищения и дружеской поддержки. Это бы придало ей уверенности и развеяло все опасения и волнения.

Ну, ничего, они встретятся завтра утром. А может, даже сегодня поздним вечером. Вдруг он еще не ляжет спать, когда она вернется со своего первого настоящего свидания с Морисом.

Интересно, куда пригласит ее Морис после ипподрома? Она задумалась, помахивая сумочкой и рассеянно глядя в окно. В этот момент раздался звонок. Это Морис. Нора расправила плечи и походкой победительницы направилась к двери.

Морис застыл на пороге с расширившимися от восхищения и удивления глазами. Похоже было, что он испытал настоящий шок, так как в течение долгих секунд не мог вымолвить ни слова.

— Тебя невозможно узнать, — проговорил он наконец внезапно охрипшим голосом. — Ты просто ослепительна. Я даже представить себе не мог ничего подобного.

Нора улыбнулась, взглянув на него сквозь вуаль. Слова Мориса согревали ее сердце, а его взгляд повергал в смущение.

— Я даже боюсь появляться с тобой в общественных местах, — продолжал выражать восторг Морис, усаживая ее в машину. — Это может вызвать беспорядки. Все будут смотреть только на тебя и забудут о скачках и обо всем остальном.

— Не преувеличивай, — сказала Нора и украдкой взглянула на себя в зеркальце заднего вида.

Вскоре они оказались среди настоящего буйства ослепительных праздничных нарядов и умопомрачительных шляпок. Нора поняла, что это не просто скачки, куда приходят, чтобы поставить деньги на понравившуюся лошадь и посмотреть на забег. Это настоящее, светское мероприятие, престижное и шикарное, где собирается весь высший свет, где мужчины могут обсудить дела, а женщины — продемонстрировать свой утонченный вкус, выбрав самую элегантную шляпку.

Как хорошо, что она послушала Лиз! Нора была необыкновенно благодарна подруге за совет. В своей очаровательной шляпке она не просто удачно вписывалась в аристократическое общество, она чувствовала, что привлекает восхищенные взгляды мужчин и заинтересованные взгляды женщин.

Отгороженная от всех вуалью, Нора держала под руку Мориса и дефилировала вместе с ним от одного кружка празднично настроенной публики к другому. Обманчивая английская погода на этот раз не подвела: с самого утра ярко светило солнце, способствуя всеобщему веселью. Вокруг сияли улыбки, слышался смех и оживленные разговоры.

Морис не терялся среди этого многообразия. Он с гордостью представлял Нору своим друзьям и знакомым, и ей было приятно видеть, как он наслаждается выражениями восторга и неподдельного восхищения, предназначенными ей.

С кем-то он говорил о погоде, с кем-то обсуждал внешнюю политику или экономическое положение, для людей искусства он находил пару слов о последних выставках и театральных постановках, а с одной пожилой дамой с видом знатока беседовал о народных методах лечения ревматизма. Иными словами, Морис был здесь как рыба в воде. Это была его стихия.

Когда, наконец раздался звонок, возвещающий о начале скачек, Нора и Морис протиснулись к окошечку букмекера, чтобы сделать ставки.

— Я ставлю на третий номер, — сказал Морис. — Это мое счастливое число, и, кроме того, я слышал, что эта лошадка что надо. А ты кого выбираешь?

— Даже не знаю, — ответила Нора. — Вообще-то мне никогда не везет в лотерею, жребий и всякие подобные вещи.

— Я думаю, именно сегодня начнется твое везение. Фортуна любит новичков.

— Ну, тогда пусть будет номер пять. Маргаритка.

— Прекрасно, — сказал Морис. — А почему ты ее выбрала?

— Просто имя понравилось. Красиво звучит — Маргаритка. Интересно, как она выглядит?

— Очень скоро мы это увидим.

Они пробрались в ложу и заняли свои места. Оказывается, лошади были довольно далеко, Нора с трудом могла разглядеть свою Маргаритку, шедшую под пятым номером.

Вот уже дан старт, лошади рванули с места и, подгоняемые миниатюрными наездниками, понеслись по кругу. Первый круг, второй… Морис протянул Норе неизвестно откуда взявшийся бинокль, и она направила его на бегущих лошадей. Сначала в объективе мелькали только отдельные части хаотичной картины: хвосты, гривы, жокейские шапочки, искаженные криком лица… Но потом Нора разобралась с настройкой — и вот уже она наводит бинокль на лошадь под номером пять, видит ее развевающуюся гриву, блестящий черный глаз, влажный от пота круп и сжимающие поводья руки наездника. Как бы ей сейчас хотелось потрепать лошадь по холке, заглянуть в ее умные глаза, прокатиться на ней не спеша…

Нора вспомнила, как в прошлом году Алекс учил ее держаться в седле. Они ездили на уикенд к одному из общих друзей, родители которого жили за городом. Сначала Нора побаивалась лошадей, они выглядели такими огромными и непредсказуемыми. Но, когда Алекс, держа ее за руку, подвел к одной из лошадей, и та взяла у нее из рук горбушку хлеба, а потом лизнула ладонь, Нора была покорена. Страх прошел, осталось только восхищение и желание познакомиться поближе с этими прекрасными животными.

Потом для нее оседлали самую смирную лошадь. Алекс держал поводья, Нора гордо сидела в седле, лошадь невозмутимо шествовала по двору, высоко поднимая свои длинные ноги. Нору просто распирало от гордости. Она уже считала себя почти профессиональным наездником и свысока поглядывала на Алекса, тем более, что ей казалось, что она находится очень высоко от земли. Гораздо выше, чем можно было подумать, просто глядя на всадников.