Хеди Уилфер - Греховные сны

Лоренс считал, что повел бы себя как благородный человек, а не как последний эгоист. Но возможно, Кандида склонялась к первому варианту развития событий и боялась, что не сумеет преодолеть искушения. Ведь их по-прежнему влекло друг к другу с неодолимой силой.

Уж здесь ошибки не было. До Кандиды Лоренс не испытывал ничего подобного — да и после тоже, если уж начистоту. Впрочем, потеряв Кандиду, он утратил всякий интерес к чувственной стороне жизни. Эта часть его личности словно умерла в день расставания...

Лоренс скрипнул зубами: воспоминания вновь нахлынули неуправляемой волной. В первый раз он привел сюда любимую после долгой прогулки вдоль реки. Он обещал отвезти Кандиду в пансион и твердо намеревался сдержать слово. Но по пути назад они попали под проливной дождь. Плащей у них не было, оба вымокли насквозь. Ну как тут не зайти в дом и не обсушиться?

При виде внутреннего убранства особняка Кандида не сдержала изумленного возгласа. А как трогательно она боялась наследить мокрыми туфлями — дубовые полы, видите ли, безвозвратно погибнут! У Лоренса болезненно сжалось сердце — ну что это еще за «синдром Золушки»! И, чтобы гостья расслабилась и почувствовала себя в своей тарелке, принялся взахлеб рассказывать об истории дома и о первом его владельце.

Кандида слушала, как ребенок, чуть приоткрыв от изумления рот. А как понравились ей резные дельфинчики! Осторожно погладив одного из них по гладкой спинке, она обернулась к своему спутнику и захлопала в ладоши от восхищения.

В тот раз Лоренс пошел на поводу у своих чувств. Не в силах противиться искушению, он заключил девушку в объятия и осыпал поцелуями.

Кандида пришла к нему непорочной девственницей. Но сегодня он занимался любовью отнюдь не с неопытной простушкой. Нет, то была женщина, само воплощение сладострастной, дразнящей, желанной женственности. А когда Кандида припала к его груди и принялась ласкать его, Лоренс с трудом сдержал чувственную дрожь... Из глубины груди поднимался хриплый стон, но ничто уже не могло сдержать неодолимый поток воспоминаний.

Поскольку оба вымокли до нитки, Лоренс предложил гостье остаться и поужинать вместе.

— Чего бы тебе хотелось? — полюбопытствовал он.

И девушка вновь почувствовала себя точно на иголках, отчаянно засмущалась, покачала головой. Что за очаровательная неуверенность!

Лоренс уже давно подметил: когда они с Кандидой отправлялись пообедать в ресторан, то, пролистывав меню, она всегда поднимала на своего спутника вопросительный взгляд, не решаясь сделать выбор сама. И только сейчас, когда Лоренс спросил, чего бы ей хотелось на ужин — им предстояло съездить в магазин и купить нужные продукты, — призналась, что воспитана в иной среде, нежели он, и к столь утонченному образу жизни не привыкла.

Кандида уже рассказала ему вкратце о своем детстве, но в тот вечер разоткровенничалась больше обычного. Наверное, свою роль сыграло марочное вино, купленное к ужину.

Сам Лоренс потерял родителей в ранней юности, так что он тоже, подобно Кандиде, не знал материнской ласки и поддержки отца. Зато его дедушка и бабушка, люди весьма обеспеченные, должным образом позаботились о нем. Правда, особой любви они к внуку не испытывали. А жизнь в престижной частной школе-интернате, куда определили маленького Лоренса, строго регламентированная, построенная на системе жесткой дисциплины, подавляла своим единообразием. Но только сейчас он понял, что положение его было куда более выигрышным в сравнении с судьбой Кандиды. По крайней мере, ему не приходилось с самого детства зарабатывать на хлеб насущный.

Когда же Кандида сказала, что совершенно не привыкла к тому образу жизни, который Лоренс воспринимает как само собой разумеющееся, он еще больше растрогался: как она беззащитна, как простодушна, как нуждается в его поддержке! В тот день поход за покупками в маленький магазинчик всевозможных деликатесов превратился в настоящую экскурсию. Он выбирал к ужину всяческие вкусности, а Кандида благоговейно следила за ним круглыми от изумления глазами. Сердце Лоренса сжималось от умиления.

Простодушное удивление спутницы забавляло его — и пробуждало в нем отцовский инстинкт, о существовании которого Лоренс не подозревал прежде. Он мягко объяснял, что есть что и с чем едят тот или иной экзотический продукт, а Кандида завороженно внимала его кулинарно-гастрономическим откровениям.

— Но кто же это все приготовит? — опасливо поинтересовалась она.

— Конечно, я, — заверил ее Лоренс, без труда угадав ход мыслей девушки.

И слово свое сдержал.

До встречи с Кандидой Лоренс считал себя убежденным холостяком, все мысли и устремления которого сосредоточены на карьере. С самого детства он мечтал заниматься проблемами экологии. Мир вокруг казался таким таинственным, непостижимым и в то же время таким хрупким! Начитанный «вундеркинд» рано осознал, что за тяжкое бремя ответственности легло на плечи каждого отдельного индивидуума и рода человеческого в целом. Кроме того, Лоренс хотел пойти по стопам родителей: мистер и миссис Фаулер совместно занимались проблемой радиоактивных отходов и погибли в результате несчастного случая в ходе одного из экспериментов.

Женщины Лоренсу нравились. Однако круг его общения ограничивался теми представительницами прекрасного пола, что, удовольствовавшись случайной, ни к чему не обязывающей интрижкой, на большее не претендовали.

А вот с Кандидой все складывалось совершенно иначе. Лоренс сам себя не узнавал. Он не просто мечтал оказаться с девушкой в одной постели, ему хотелось, чтобы Кандида стала частью его жизни...

Нагруженные покупками, они возвратились домой, и верный своему слову Лоренс принялся за стряпню. Как искренне восторгалась девушка его кулинарным мастерством, когда «шеф-повар» с ложечки давал ей отведать понемногу от каждого готовящегося блюда!

— А ты сам разве не голоден? — наивно полюбопытствовала она.

— Мне довольно тебя, — сознался он.

Девушка вспыхнула до корней волос. А у Лоренса голова шла кругом от исступленной страсти.

После ужина они перебрались в гостиную. Здесь Лоренс, угощая гостью шампанским и клубникой с шоколадом, заставил-таки ее разговориться о своих надеждах и грезах.

Кандида ела не спеша, наслаждаясь каждым кусочком. А Лоренс, забыв про еду, завороженно любовался девушкой. На ее верхней, очаровательно припухлой губе осталось крошечное пятнышко шоколада. Не в силах противиться искушению, он наклонился и осторожно стер его большим пальцем, всем своим существом отзываясь на легкую дрожь ее губ. А затем обнял ладонями ее лицо... Уста их сблизились. В широко распахнутых синих глазах Лоренс читал желание... и робость.