Кэндис Адамс - Зов минувшего

— Не могу, мне завтра рано вставать.

— Хорошо, — с сожалением сказал он.

Джун быстро оделась. Встав, Марк провел ее в гостиную и включил свет. Заморгав, она увидела опрятную комнату с софой коричневого цвета и белыми креслами. Они вышли за дверь.

Вечером следующего дня Джун пришла на занятия аэробикой рано. Линда уже сидела на полу, скрестив ноги, одетая в зеленые шорты и махровую майку, плотно облегавшую ее грациозную фигуру. Джун села на пол рядом с ней.

— Ты прогуляла вчера, — приветствовала ее Линда, поправляя вязаную красную повязку на голове.

— Да, у меня было свидание.

— Что важнее, мужчины или твое тело?

Джун улыбнулась.

— Я с удовольствием думаю, что могу успешно совмещать и то, и другое.

— Ну, что ж, тебе видней.

По мере того как Джун всматривалась в свою подругу, ее улыбка постепенно исчезла. Лицо Линды было усталым и осунувшимся.

— У тебя был тяжелый день?

— Да.

Голос инструктора прервал их разговор.

— Хорошо, леди, начнем с наших упражнений на растяжение.

Выполняя упражнения под музыку, Джун наблюдала за Линдой. По рассеянному виду своей подруги она поняла, что ее мысли далеко отсюда. Когда инструктор прервал занятия, чтобы сменить пленку, Джун спросила:

— Что с тобой?

Линда отрешенно пожала плечами:

— Все очень сложно.

— Ну, расскажи, в чем дело?

— Может быть, зайдем куда-нибудь выпить вина после занятий?

Джун согласно кивнула, и они перестали разговаривать, так как инструктор включил музыку и они вместе с другими женщинами стали делать упражнения.

После окончания занятий Джун переоделась в зеленую, цвета мяты, блузку и зеленые же брюки с манжетами внизу, пока Линда переодевалась в желтый спортивный костюм с белыми кантами по бокам. Они прошли через два квартала к тихому бару и заняли кабинку. На стенах бара висели картины с портретами холеных женщин с коротко стриженными волосами и в шляпках-колпачках, курящих в длинных мундштуках сигареты. Джун изучала картину, висящую напротив их столика, пока официант не принес виски.

Она чуть отпила и спросила:

— Так что же случилось?

Линда нервно вертела на пальце обручальное кольцо.

— Я думаю, что у Ральфа кто-то есть.

Глаза Джун расширились, и она резко поставила бокал на стол.

— Ты уверена?

Линда грустно усмехнулась.

— Вот почему он работает допоздна каждый вечер.

— Кто тебе сказал?

— Никто. Я просто сопоставила факты, как говорится, сложила два плюс два.

— Джун, Ральф не пишет никаких фресок. Даже нет такого здания, как Фолсом Билдинг. Это все ложь.

Джун молча слушала.

— Может быть, Ральф лгал, потому что он работает над какой-то вещью и хочет преподнести ее тебе?!

Линда нетерпеливо поджала губы.

— Ах, оставь, Джун. За последнее время было много телефонных звонков, когда просто вешали трубку. Мне кажется, что я по телефону чувствую запах духов.

— Говорила ли ты с Ральфом об этом?

— Нет.

Линда допила свою порцию и сделала знак официанту.

— Я хочу еще виски.

— Сейчас, мадам.

Он вопросительно взглянул на Джун, но она отрицательно покачала головой.

— Нет, — повторила Линда, — я не говорила с Ральфом.

Карие глаза Линды наполнились слезами. Джун, поколебавшись, сказала ласково:

— Я думаю, что надо бы поговорить.

— Зачем? — Линда снова вертела кольцо на пальце.

— Ты могла ошибиться и должна дать ему шанс объясниться.

— А если я права? — возразила она.

Когда официант принес виски, она сделала два быстрых глотка.

— Я не знаю, — сказала Джун тихо.

— Я тоже. Но однажды это должно открыться, и мне придется думать — остаться с Ральфом или уйти от него. Я еще не готова к этому.

Джун тихо кивнула. Она понимала, почему Линда хочет избежать решения такой сложной проблемы.

— Я ненавижу его за то, что он так поступил со мной, но я также чувствую себя виноватой. Ральф был так подавлен в последнее время. Он знает, что я хочу купить дом, а он не может позволить мне это, так как у него нет постоянной работы с хорошей зарплатой. Иногда я обвиняла его в том, что наша жизнь недостаточно стабильна и мы вынуждены жить в квартире. Я хочу, чтобы Ральф делал то, что доставляет ему удовольствие. И что еще я вынуждена ходить каждый день на работу, в то время как он остается дома.

Линда отпила еще глоток виски, прежде чем продолжать.

— Черт, я хотела бы тоже бросить работу и остаться дома. Но на что мы будем тогда жить? Ральф много значит для меня, но не знаю, сколько это еще может продолжаться?!

С внезапной яростью она сжала кулаки и стукнула по столу.

— Черт с ним! Он уже получил что хотел! Это касается только меня.

Джун с тревогой посмотрела на нее.

— Может быть, это только эпизод в жизни Ральфа?

Ее банальные слова не приносили утешения. В душе она чувствовала себя виноватой от того, что была так счастлива с Марком.

5

Шел одиннадцатый час, когда Джун вернулась домой. После разговора с Линдой у нее было подавленное настроение и ей было очень одиноко без Марка. В кухне она нерешительно посмотрела на настенные часы, а затем подняла телефонную трубку и набрала номер. Марк ответил на третий звонок.

— Это Джун. Ты занят?

— Я смотрю телевизор.

— Не возражаешь, если я приеду и посмотрю вместе с тобой?

— Конечно, нет. Буду рад видеть тебя.

— Я приеду прямо сейчас.

Она взяла ключи и схватила сумку. У двери она остановилась, затем вернулась в ванную и бросила в нее зубную щетку и тушь для ресниц.

Спустя десять минут Марк открыл ей дверь и крепко обнял ее.

— Я рад, что ты пришла.

Джун улыбнулась. Марк заставлял ее чувствовать себя как-то по-особенному. Ей нравилось открытое выражение его чувств.

Проводив ее в комнату, он показал ей жестом на софу и выключил свет.

— Я пытался звонить тебе раньше.

Он сел рядом с ней и обнял ее за плечи.

— Я ходила на занятия аэробикой, а затем зашла выпить кое с кем.

Он уставился на нее в полумраке комнаты.

— Я не хочу выглядеть собственником, но надеюсь, что это было не свидание.

— Конечно, нет.

— Ты будешь смотреть монстра, пожирающего восточное побережье? — спросил он, когда она свернулась клубочком рядом с ним.

— Нет. Я хочу прижаться к тебе.

От Марка пахло кукурузными хлопьями и лосьоном после бритья. Джун прижалась к Марку теснее и потерлась щекой о его подбородок. Он был слегка колючим, но это не имело значения.

— Ты сегодня очень нежная, — сказал он, гладя ее по волосам.