Кэтрин Манн - Прыжок через пропасть

Марианна, будто прочитав его мысли, остановилась и оглянулась на него. Она стояла, уронив руки вдоль тела, лунный свет причудливо освещал ее волосы.

Маленький песчаный краб удрал из-под ноги Себастьяна, а улыбка на лице Марианны угасла. Они опять возвращались к тому, с чего начали. Сколько раз во время их бесконечных ссор он умолял ее не уклоняться от темы! А она в ответ кричала, что он обрушил на нее свою чертову логику юриста. Нельзя допустить, чтобы разговор опять пошел по тому же руслу. Может, ему тоже снять туфли и побегать по прибою?

— Ну что ж, — сказала Марианна, — мы вдали от твоих родственников, и мне интересно, о чем ты хотел поговорить со мной.

Себастьян попробовал начать тур вальса. То есть тур разговора.

— Разве это преступление — погулять вместе?

— Но мы разведены, а не помолвлены.

Она дала себя увлечь!

— Да, но ради ребенка мы должны общаться побольше. Плохо, если мы оборвем отношения и станем чужими.

— Да, это правильно, — задумчиво кивнула Марианна. И тут же ее глаза гневно вспыхнули. — Но я не позволю тебе, Себастьян, использовать слово «ребенок» как заклинание, чтобы возродить наш брак!

Неужели его намерения были так очевидны? Или она все еще злится из-за Росса Варда?

— И что же заставляет тебя думать, что я готов опять жениться на тебе — после прощального поцелуя на чертовом разводе? — отрывисто спросил он.

Она нахмурила брови и сжала губы.

— Себастьян, ты отдаешь себе отчет, что впервые сейчас проявил эмоции с самого начала нашего процесса? Ты впервые дал понять, как к этому относишься!

— Да кто же может воспринимать развод бесстрастно? Ведь человек — не робот!

Ее молчание было вполне красноречивым. Он сгорал от страсти к этой женщине, а она считала его бесчувственной машиной! Разумеется, он не бил посуду в приступах горя. Но он очень страдал, хоть и старался не выпячивать эти страдания.

— Марианна, давай не отвлекаться от темы… — начал он. Черт, опять он повторяет свою вечную просьбу, это же может только разозлить ее. Но исправлять ошибку поздно. — Почему ты решила, что я мечтаю снова надеть тебе колечко на палец?

— В прошлый раз, когда я ждала ребенка, ты постоянно требовал, чтобы я соблюдала все правила. Надеюсь, ты понимаешь, что между тем и этим разом есть большая разница и меня не надо контролировать и опекать!

— Мы были влюблены тогда.

Тогда он точно не казался ей роботом.

— Влюблены? — Марианна запнулась, и он подхватил ее под локоть и не дал упасть коленями на песок. — Надеюсь, ты не хочешь сказать, что видишь разницу только в этом?

— Ты хочешь, чтобы я снова боролся за тебя?

Разумеется, так оно и будет. Она просто об этом еще не знает.

— Конечно, не хочу! — Она убрала волосы назад, стараясь скрыть смущение. — Но когда я думаю о ребенке… Знаешь, мне до сих пор трудно разобраться в новых чувствах. Но скажи мне, почему ты сразу превращаешься в ревнивое чудовище, стоит показаться Россу? Ты же знаешь, он просто друг. Но даже если бы было иначе — мы с тобой разведены, ты не должен ревновать!

Друг? Себастьян руку бы дал на отсечение, что парень рассчитывает на большее. Но чего добивается Марианна?

— Ты собираешься закрутить с ним?

Он поднял руки раньше, чем она успела взорваться.

— Я спросил из чистого любопытства, честное слово!

Она уперлась руками в бедра, подчеркнув свои округлившиеся формы.

— Я собираюсь родить ребенка!

— Ну, беременным женщинам никто не запрещает влюбляться. А ты — самая привлекательная, самая сексуальная беременная женщина, которую я видел в своей жизни!

— Ты опять заигрываешь со мной!

— Нет, просто констатирую очевидное.

Ему удалось продвинуться дальше, чем он мог рассчитывать. Теперь стратегически правильно было выждать. Но он наденет ей новое обручальное кольцо прежде, чем бледная полоска кожи на ее пальце успеет покрыться загаром. Он не собирается стоять столбом и ждать у моря погоды.

— Я понимаю, что наш брак исчерпал себя, — солгал Себастьян.

В конце концов, он же адвокат, и ложь в интересах дела — это не ложь!

— Но я надеюсь, что в ближайшие месяцы мы сможем заново подружиться, ради малыша.

Она остановилась, играя полами своей свободной блузки.

— И больше никаких сцен по поводу Росса Варда?

В другой раз он непременно остановился бы на этом вопросе, но сейчас главным было закрепить успех и поддержать ее доверие.

— Я понял тебя и постараюсь впредь сдерживать свои пещерные инстинкты.

Она рассмеялась. Вышла из полосы прибоя и направилась к дому. Он опять подивился резким скачкам ее настроения. Сейчас это еще можно объяснить беременностью, гормональной бурей, а раньше? Себастьян медленно последовал за ней, стараясь растянуть прогулку. Они оба молчали, но это молчание было вполне доброжелательным. Конечно, ему хотелось обнять ее, опуститься на теплый песок, не успевший остыть, и отпраздновать добрую весть о беременности самым традиционным и прекрасным способом. Но такая попытка вряд ли была бы успешной. В конце концов, он дорожил и этими минутами, проведенными рядом с ней. Они подошли к дому. Марианна повернулась к Себастьяну:

— Как-то это все не очень похоже на отношения после развода. Как ты думаешь, мы скоро начнем ссориться?

— По правде говоря, я не думал об этом. Надеюсь, что не скоро.

Он подобрал палку и бросил Холли, которая помчалась за ней.

— Это было бы хорошо. Особенно если ты не начнешь настаивать, чтобы я бросила работу.

— Хорошо, считай, ты меня предупредила.

— Спасибо за понимание. И за прогулку. Было очень славно проветриться после работы.

— Я очень жалею, что так редко гулял с тобой раньше, — на этот раз Себастьян говорил совершенно искренне.

Ее глаза изумленно расширились. Она несколько мгновений не могла найти слов, чтобы ответить, и в конце концов произнесла:

— Мне пора!

Надо срочно снизить патетику момента, пока Марианна снова не отгородилась стеной!

— Как, ты даже не проводишь меня до моей двери? — испуганно спросил он.

— Да, и тебя похитят!

— Тебе меня ни капельки не жалко…

— Себастьян, — с упреком проворчала она, но тут же рассмеялась.

Он протянул ей туфли.

— Вот сейчас я как раз заигрывал!

Она с улыбкой забрала туфли.

— У тебя хорошо получилось!

Он мог бы проводить ее до самой машины. Но здесь она была в полной безопасности, а ему стало трудно находиться так близко к ней без всякой надежды на прикосновение.

— Ты иди, а я еще погуляю с Холли. Ей полезно побегать.