Марша Ловелл - Союз сердец

— С продюсером? — вскинулась Иви, горя желанием узнать, наконец, о том, как расстроился брак Георгоса.

Эмилия насупилась.

— С каким-то богатым американцем, который тут таланты выискивал. Она укатила с ним в Штаты. Дорогая Анна всегда метила в актрисы, хотя, по мне, она и на школьной вечеринке сыграть не смогла бы. Правда, фигура у нее хорошая, что есть, то есть. Да, пожалуй, и личико подходящее, но блондинка-то она ненастоящая. И бюст сомнительный. Впрочем, кто их сегодня знает.

— И как долго Георгос был женат?

— Всего два года. По-моему, он был малость не в себе, когда связался с этой красоткой. Отец только-только умер, Леонидас дал тягу, едва не обанкротившись, и он работал по двадцать четыре часа в сутки ради спасения фирмы, когда в его жизнь вошла эта. У бедного малого не было никаких шансов устоять.

Иви удивило неожиданное сочувствие в голосе Эмилии. Ей всегда казалось, что домоправительница не слишком жалует своего хозяина.

— Он любил ее? — спросила она.

— С ума по ней сходил, дурак обманутый.

— Ой…

— Она целыми часами трудилась над своей внешностью, каждый вечер принимала душистую ванну, и едва Георгос входил в дом, затаскивала его наверх в спальню. Противно было смотреть, как она оплела его. Заставила думать, что он для нее — вся жизнь, а потом разом прихлопнула, вот так вот! — Эмилия щелкнула пальцами.

Иви поморщилась.

— Вот-вот, мы с Алис тогда тоже так себя чувствовали, — согласилась Эмилия. — Но против нее ничего не могли ни сделать, ни сказать. Любовь слепа. И плотская тоже. Георгос в этом очень похож на отца, а тот был отнюдь не глух к голосу плоти. Может, мне не следует так говорить, но отец Георгоса не относился к числу верных мужей. Алис притворялась, будто не знает, но, по-моему, она знала. Она…

Телефонный звонок прервал излияния Эмилии, отчего Иви стало значительно легче. В самом деле, ей совершенно не хотелось слушать интимные подробности брака Алис, хотя сведения о первой жене Георгоса она восприняла по-другому. Что за стерва!

— Рита? — услышала она вдалеке голос Эмилии. — Да… Он?.. Куда?.. Насколько?.. Понятно… Да все приготовлю… Пока, дорогая. До встречи.

Эмилия со вздохом повесила трубку.

— Помяни черта, — пробормотала она.

— Что там?

— Мне надо собрать дежурный чемодан для господина и повелителя, — сухо пояснила Эмилия. — Рита уже едет за ним. Георгос уезжает на пару дней.

— У-уезжает?

— Да, летит сегодня в Турцию, на Золотой берег. По делу. Или так говорит, — пробормотала Эмилия.

Иви умолкла, понимая в глубине души, что намек Эмилии скорее всего правда. Не в деловую поездку он отправляется. Он едет избавляться от сексуальной неудовлетворенности, вызванной прошлой ночью. Возможно, это и есть то, что он назвал благопристойным поведением, и нет причин расстраиваться, это благоразумное решение.

Отчего же она так расстроилась? Нет, решила Иви в конце концов, и вовсе она не расстроилась. Просто ее раздосадовало, что Георгос собрался уехать, даже не попрощавшись с ней приличия ради. Конечно, жена она ему фиктивная, но все равно, мог бы и позвонить. И с ней, и, кстати, с собственной матерью. Да он просто невежа!

Остаток дня негодование в ней медленно разгоралось, особенно после того, как в дом ураганом влетела Рита со строгим наказом своего босса не задерживаться и не болтать, а быстренько возвращаться в офис. Иви вновь пересмотрела свое мнение о бесчувственной машине. Он и есть такая машина, а вчерашняя его сексуальность тем более не имеет ничего общего с настоящим чувством. Настоящие чувства зарождаются в сердце и голове, а то, отчего страдал Георгос, зародилось явно ниже пояса.

Особенно раздражала Иви сама мысль о том, как именно он собирался сбросить свое напряжение. Заглянет ли в свой черный блокнотик, где записаны имена и адреса дам? Повезет ли с собой тайную любовницу? Или подцепит какую-нибудь дамочку в баре?

Но уж, конечно, он не станет оплачивать профессиональные услуги! От одного этого предположения ей стало дурно и что-то перевернулось в животе. Нет, ему нет нужды прибегать к плате за секс. И он не тот человек, чтобы рисковать своим здоровьем. Его женщины должны быть умными, умудренными сексуальным опытом особами, которые пекутся и о своем благополучии, и о благополучии партнера. Эта игра зовется безопасным сексом, единственная ее цель — взаимное удовлетворение.

Но ее передергивало и от этих мыслей.

К ланчу Иви извелась до того, что решила прибегнуть к единственному спасению от этого состояния — к физической работе.

— Почему бы не начать весеннюю уборку дома на этой неделе? — предложила она Эмилии за сандвичем с сыром и томатом. — Несколько дней назад вы сказали, что пора все хорошенько перетряхнуть. Я могла бы начать с окон.

Эмилия отвела взгляд от телепередачи «Полдень снами» и с досадой посмотрела на Иви.

— Ну что ты говоришь, Иви. Я защитила твое право немного похлопотать по дому, но ты не в том положении, чтобы взбираться по лестнице, занимаясь мытьем окон и тому подобными вещами. Да и я давно уже стара для этого. Для такой работы мы всегда вызываем службу уборки.

— Вообще-то правильно, — согласилась Иви, — я могла бы выстирать и выгладить занавеси. А полы?

— Ни в коем случае! Георгос с меня живьем кожу сдерет, если я позволю тебе натирать полы. Нет, занавеси, как обычно, я отдам в чистку. А полов слишком много. Ты устанешь. Если у тебя руки чешутся, займись серебром, его надо перечистить. Это хорошая сидячая работа.

— Что за хорошая сидячая работа? — спросила Алис, входя в кухню с газетой в руках.

— Иви собирается почистить столовое серебро.

Алис одобрительно улыбнулась.

— Вот умница. Не посмотрите ли этот последний пункт кроссворда? Я никак не соображу, а Георгоса нет, чтобы спросить…

К вечеру Иви надеялась, что никогда больше не увидит ни столового серебра, ни мудреных кроссвордов. Ее бедные мозги бились над разгадкой без всякого толку, пока Алис по внезапному наитию не догадывалась сама. Распутывать все эти ребусы, решила Иви, почти так же нудно и утомительно, как чистить бесконечное количество столовых приборов. Честно говоря, лучше уж коров доить, а эту работу она не особо-то жаловала.

Единственной наградой за тяжкие дневные труды стала благословенная усталость и возможность заснуть без всяких метаний, терзавших ее прошлой ночью.

На следующий день с утра прибыла вызванная Эмилией служба уборки, увезя в чистку занавеси, портьеры и пледы и оставив целую команду уборщиков. Двое мужчин занялись мытьем окон изнутри и снаружи, очень складная девушка натирала воском деревянные полы внизу, а еще один служащий чистил наверху ковры.