Шарон Фристоун - Власть женщины

Вообще-то «тяжелая болезнь» была всего лишь легкой простудой, от которой Отто вылечился буквально за несколько дней, но Рудольф специально сгустил краски, чтобы убедить Каролину сдаться.

На красивом взволнованном лице Каролины отражались самые противоречивые эмоции. Она стояла в объятиях Рудольфа и понимала, что бессильна перед ним. И злилась на себя за эту беспомощность.

— Неужели сделать приятное пожилому человеку так трудно? — спросил он ласково.

Нет, это не представлялось Каролине таким уж тяжким бременем. Она дико боялась другого — попасть в рабскую зависимость от самого Рудольфа, вернее, от собственных чувств к нему. С каждой минутой, проведенной с этим человеком, в ее душе все сильнее и ярче воскресали и разгорались с невиданной силой глупые детские переживания.

— Открою тебе один секрет: когда ты перестала приезжать к нам вместе с Виолеттой, отец решил, что чем-то обидел тебя, — сказал Рудольф. — Если ты согласишься лететь со мной, то докажешь ему, что он ошибался. Ведь это так?

— Так. В любом случае у меня уже нет выбора. Я пообещала Отто, что завтра прилечу с тобой. — Каролина тяжело вздохнула, с ужасом признаваясь себе в том, что с Рудольфом она согласилась бы отправиться хоть на край света.

— А если быть предельно искренним, я сам до жути хочу, чтобы ты составила мне компанию, — прошептал Рудольф и коснулся губами виска Каролины. Потом посмотрел ей в глаза.

Каролина ясно ощутила, что воздух, разделяющий их, стал вдруг почти осязаемым. Что пылкий взгляд Рудольфа пронзает ее насквозь, превращает в безвольное, не подвластное собственному разуму существо…

— Рудольф… — сорвалось с ее губ, и бездонные глаза мужчины потемнели, а его дыхание участилось.

Он взял ее за руку, вышел с ней на веранду. Они сели вместе в широкое кресло. На протяжении минуты или даже двух они неотрывно смотрели друг на друга.

Каролина отдавала себе отчет в том, что для Рудольфа эта связь — ничто иное, как очередное развлечение. Но отказаться от возможности насладиться им — хотя бы раз в жизни — была не в состоянии.

Она не заметила, в какой момент это произошло, но их губы слились в жарком поцелуе. Ей хотелось продлить этот миг до бесконечности, замереть во времени, никогда не возвращаться в реальность…

— Ты прелесть, — пробормотал Рудольф, тяжело дыша. — Обещаю, ты не пожалеешь, что согласилась лететь со мной. — На мгновение ему стало стыдно. Он бессовестно использовал откровенную увлеченность им Каролины для достижения намеченных целей. Хотя… Ему и в голову не приходило, что и сам он увлечется ею настолько сильно… — Давай позвоним в отель и попросим привезти сюда твой багаж. Примерно через час нам следует вылететь отсюда. Так что не будем терять времени. И откажемся от бренди. Лучше выпьем кофе. — Он еще раз быстро поцеловал Каролину в губы, встал с кресла и направился к кофеварке.

Ему уже хотелось послать ко всем чертям и расследование преступления, и семейное торжество дядюшки, и все остальное… Унести свою гостью в спальню и предаться с нею страсти, разрывающей их обоих на части. Но желание как можно скорее увезти ее с этого острова брало верх над вожделением.

Через несколько минут он вернулся на веранду с двумя чашками ароматного кофе на подносе.

Каролина выглядела разочарованной и несколько подавленной. Рудольф сел рядом с ней и нежно провел пальцем по ее щеке.

— Я безумно тебя хочу, — прошептал он. — Но нам следует немного потерпеть. Давай поскорее исчезнем с этого острова.

4

Черное небо приветливо подмигивало Каролине мерцанием далеких серебряных звезд. Впервые в жизни ей казалось, что оно манит ее в свои объятия. И она, стоя возле небольшого белого двухмоторного самолета с синими полосами вдоль фюзеляжа, вглядывалась в него так, будто видела впервые.

Рудольф руководил действиями людей, укладывавшими вещи в багажный отсек.

— Готова? — спросил он воодушевленно, когда все ушли и они остались вдвоем.

— Готова! — выпалила Каролина, улыбаясь.

Таким она не знала Рудольфа. Он держался как всегда уверенно и спокойно, но в каждом его движении, в каждом слове появился какой-то мальчишеский задор, едва заметное постороннему наблюдателю нетерпение.

— Милости прошу! — воскликнул он, открывая дверцу и приглашая ее в самолет. Через минуту оба они уже находились в кабине.

— Ты всегда летаешь один? — поинтересовалась Каролина, осматриваясь.

— Иногда со своим вторым пилотом, Робертом. Отличный парень. Надежный, выносливый, не ведающий страха. Бывает, сзади сидят еще пассажиры. — Он повернул голову и жестом указал на два задних сиденья.

Каролина проследила за его взглядом и несколько смущенно кивнула. Она все еще не была уверена, что поступает правильно.

События сегодняшнего дня ворвались в ее жизнь умопомрачительным вихрем. Ей казалось, что прошел не день, а целый год — так много непредвиденных событий и ярких впечатлений принес он с собой. Сообщение Олдриджа об отъезде, его странное поручение, возможность две недели бить баклуши… Встреча с Рудольфом, незабываемая прогулка по острову, восхитительный ужин… А теперь еще и полет в Австрию на личном самолете Рудольфа!

Ее терзали сомнения и боязнь, что, вновь очутившись в том месте, где когда-то ей пришлось испытать чудовищное унижение, она будет чувствовать себя крайне неловко и скованно.

Но все пересиливало желание быть рядом с Рудольфом, от этого кружилась голова и замирало сердце.

Рудольф неторопливо надел наушники. Каролина заметно нервничала, и он напряженно размышлял, с чем связана ее тревога.

Конечно, она могла быть вызвана его близостью и неутоленным сексуальным желанием. Но не исключалась и другая возможность, думать о которой ему было страшно. Он знал не понаслышке, что у преступников во время их криминальной акции распланирован каждый день, каждый час. И что внезапно менять местопребывание не входит в их правила.

Он попытался отогнать от себя мрачные мысли. За сегодняшний день эта женщина стала для него чем-то особенным. Это настораживало и даже пугало.

Сейчас она сидела с ним рядом, притихшая и нахохлившаяся, как промокший под дождем воробушек.

— Твой парашют под сиденьем, — сказал Рудольф, решив немного разрядить обстановку.

Каролина встрепенулась. Ее темные глаза, отражавшие свет аэродромных фонарей, испуганно расширились.

Рудольф умиленно рассмеялся и чмокнул Каролину в губы.

— Ничего не бойся! О парашюте я упомянул просто так. Для порядка. А вообще-то причин для беспокойства нет. Погодка отличная, прогнозы обнадеживают. Вот увидишь, высота встретит нас приветливо и ласково!