Рецепт моего (не)счастья - Ева Ночь
— Привет, — удивилась Илона и спросила: — А что ты здесь делаешь?
Да так, мимо пробегал случайно, увидел вас, прекрасная незнакомка, понял, что пройти мимо нереально, а поэтому решил поздороваться и попытать счастья: а вдруг мне что-нибудь обломится?
— Встречаю тебя из университета, — не стал язвить, натянул на лицо самую свою блистательную улыбку и протянул Илонке букет цветов.
— Это мне? — не поверила она, но цветы приняла, уткнулась носом в тугие бутоны и счастливо моргнула.
Только за это я готов был тотчас же слетать куда-нибудь на Альфа-Центавру и приволочь ей серо-буро-малиновую мохнатую тварюшку, лишь бы снова увидеть вот это выражение на Илонкином лице.
— Тебе, конечно, — упивался я только тем, что стоял с ней рядом.
— Спасибо, — снова уткнулась она в розы. Щёки у неё покрылись румянцем. Кажется, кто-то смущается, но мне это тоже нравилось. Такая юная и чистая. Правильная и неискушённая. Ей, наверное, никто и никогда цветов не дарил.
И тут я вспомнил Виталика. Настроение резко упало вниз. Дарили. И ухлёстывали. А я ничем не отличаюсь от толпы её поклонников.
— Ты, наверное, проголодалась? Пойдём, пообедаем вместе. А заодно и поболтаем. Я хочу слышать твой голос.
Она вскинула на меня глаза и пошла рядом. Мою протянутую руку проигнорировала. Ну, ладно. Будем приручать. Не всё сразу, как говорится.
Глава 10
Илона
Хотите знать, как приколотить парня к себе намертво?
Записывайте. Второй обязательный ингредиент в рецепте личного счастья — это недоступность. Доступные девушки хороши, бесспорно. Но те, что не даются в руки, будят воображение, заставляют мужчину ощутить себя охотником или ловцом, — выигрышно отличаются от безотказных.
Важное примечание: не переборщить. Если игра в недотрогу перейдёт всяческие границы, мужчины со слабым охотничьим инстинктом могут охладеть и обратить взор в сторону более доступных объектов.
Нет, конечно, я не играла с Островским. Это происходило как-то само по себе. В силу моральных принципов, вбитых мне в голову, и чувства собственного самосохранения.
Я пускала слюни на его смс. Я пузырилась от восторга, когда слышала в телефоне его голос. Я крепко сжимала крест-на-крест ноги, когда видела его лицо с экрана. Внутри меня творилось что-то невообразимое. Ёкало, томилось, рвалось наружу, как птица, что вынуждена томиться в клетке.
Я зависала с блаженным выражением на лице и грезила наяву. Тут учиться нужно, а я в эйфории пребываю, почти в нирване.
Людка только языком цокала, как бабка старая, да головой качала, неодобрительно поджимая губы.
— Поплыла ты, мать. Прям нехорошо плывёшь — горишь и таешь, как свеча, в которой огня слишком много.
— А что в этом плохого? — пыталась я возражать.
— Да ничего, собственно, кроме одного: никто не знает, что у него на уме. Такие, знаешь ли, на нас не женятся. Мы для них что-то вроде развлечения. Разобьёт тебе сердце, а потом попробуй по кусочкам собрать. Уж лучше не влюбляться сильно, понимаешь? Лучше уж позволять себя любить и благосклонно принимать знаки внимания. Как парень погудеть он вполне. А для жизни надо искать что-то другое.
— Почему? — не хотела я её понимать, хотя внутри что-то такое скребло осторожной лапой. — Чем он отличается от других парней?
— Ну, он из другого мира, — компетентно поясняла Людка. — Видно же: не из простых. А у таких всё давно схвачено. Они там деньги на деньгах женят, а золушки если и появляются в их арсенале, то совсем для других целей. У него небось невеста имеется. Договорная. Ну, там папы договорились между собой. Укрепят связи браком. Женится он на какой-нибудь швабре силиконовой.
— Мы просто общаемся, — делала я морду кирпичом, но эта силиконовая швабра из ума не шла. Я так и видела рядом с Островским какую-нибудь неземную красотку — холёную, знающую себе цену, разодетую в пух и прах. Конечно, на фоне таких вот девушек из высшего общества я смотрелась цыплёнком: ни внешности, ни лоска.
— Знаю я ваши общения, — продолжала ворчать Людка. — Охмуряет он тебя, сразу видно.
— Да что тебе видно-то! — злилась уже я. — Он, между прочим, ни одного плохого слова не сказал, ни одного непристойного намёка не сделал!
— Ну, время покажет, кто из нас прав, — вздохнула Людка и оставила меня наконец-то в покое.
Я не собиралась с ним встречаться. Дала себе передышку до субботы, а там уже будет видно, что и как. И стоит ли.
И тут он выпрыгнул из-за угла буквально, как необратимое явление. С цветами. В кафе меня повёл.
Я стойко решила держаться на расстоянии, не позволять ни ему, ни себе лишнего. Так сказать, поставить замок на доступ к телу.
Собственно, все теории нужно проверять практикой и экспериментами, иначе до правды можно так и не дойти.
Вот сейчас всё и станет ясно-понятно, что он из себя представляет.
Если он думает, что накормит меня обедом и я расплачусь от умиления у него на груди, то глубоко ошибается. Или если он воображает, что может купить меня за картофельное пюре с котлетой, — тоже мимо.
Но букет… это было круто.
Цветы мне дарили, конечно. Может, не такие шикарные, как эти розы, но именно этот букет воспроизвёл на меня неизгладимое впечатление. Мне было приятно, круто, до слёз. Именно поэтому я труханула ещё сильнее, чем раньше.
Мне бы от Островского мчаться без оглядки, а я иду за ним вслед, как приклеенная. Ну, почему бы и не пообщаться вживую, раз уж так получилось? Это были отговорки, надуманные причины, однако никто не запрещал мне радоваться. Ведь у каждого из нас должны быть светлые дни и обязательно — запоминающиеся воспоминания.
Ну вот мне двадцать, а я толком на свидании не была. И в кафе ходила с парнями всего несколько раз — кофе попить. Самое время расширить «ассортимент» и попробовать экзотическое блюдо. И да, я буду очень осторожной, памятуя наставление «матушки» Людмилы.
— Давай сделаем так, — очнулась я уже возле шикарного авто. Это что, его?! Правда, что ли?! — Кафе выбираю я и плачу сама за себя тоже я.
Деньги у меня были. А возможность выбрать заведение служило гарантией того, что денег на обед у меня хватит. Потому что если он на такой тачке гоняет, то я даже представить боюсь, куда он может меня затянуть
