Терри Эссиг - Счастье рядом

Люк попробовал отвлечь малышку.

— Нет, сначала мы пойдем на кухню и приготовим завтрак. Нельзя смотреть телевизор во время еды, крошка. Семьи используют это время для бесед и… э… для укрепления связей. Ну, в общем, что-то в этом роде.

— Авиель! Авиель!

Люк сел, отбросил волосы с лица, потянулся. Потом, подхватив Каролину на руки, понес ее вниз, на кухню, завтракать.

Он положил перед ней несколько горошин витаминов и налил в стакан немного молока. Включив кофеварку, сел и уставился на малышку. Было только без пятнадцати семь.

— Длинный будет денек, — наконец вздохнул он.

— Авиель!

Неприятно сознавать, но ему требуется помощь. Люк потянулся к телефону.

— Это Люк, — представился он, когда Мари отозвалась на другом конце провода. Голос ее звучал вполне бодро. — Я хотел узнать, какие у тебя планы на сегодня?

Выяснилось, что она хочет навестить в клинике дедушку, у того возникли неприятности с персоналом.

— Да? Может, мне стоит поехать с тобой? У меня там тетя работает. Если не ошибаюсь, в дневную смену. Так что, возможно, она как раз будет на месте и подскажет нам, с кем поговорить, чтобы все уладить. — Люк допил кофе, сполоснул кружку и поставил в сушку. — Как насчет того, чтобы я заехал за тобой через час?

Он прибрался на кухне и, поскольку Каролина не отставала с просьбой о мультфильме, включил ей телевизор. Шла утренняя передача «Улица Сезам». Он слышал об этой программе. Кажется, детям она нравится.

Люк немного посидел с Каролиной. Девочка завороженно уставилась на экран, где неуклюже переваливалась какая-то гигантская желтая птица на кривых ногах. Господи помилуй, что это за существо? Обожравшаяся канарейка? Вздохнув, Люк пошел приводить себя в порядок. Пора официально начинать новый день с душа и бритья. Он смелый. Он сильный. Он справится.

Он трус. Он слабак. И к полудню он, похоже, откинет копыта.

Такие мысли проносились в голове у Люка, пока он ехал к дому Мари. Было без четверти восемь, и большому, смелому, сильному Люку Дефоресту отчаянно хотелось спать. Двухлетний ребенок измотал его. Это унизительно было признать, но это факт.

Люк свернул на подъездную дорожку и заглушил мотор. Вынул Каролину из ее сиденья и, хмурясь, зашагал к дому.

— Из огня да в полымя, — пробормотал он себе под нос, заслышав шаги Мари и почувствовав, как нижняя часть тела активно пробудилась к жизни при одном лишь звуке ее шагов. Воображение дорисовало остальное. Мысленный взор видел изящное покачивание ее бедер. Он, казалось, даже ощущал запах ее земляничного шампуня. Ну не идиот ли? Как можно позволять телу так верховодить над здравым смыслом? Ему не следует быть здесь. Мари — это сплошные неприятности. Они прямо написаны на ней большими буквами, но дело даже не в этом. Люк хочет ее, черт побери, и это ему совсем не нравится.

— Привет, — сказала Мари, открыв дверь. Заметив, что он мрачнее тучи, удивленно расширила глаза. — Что случилось?

— Ничего. Просто утро выдалось очень длинным, вот и все.

Она непонимающе заморгала.

— Но еще нет и девяти.

— А кажется, будто середина дня, — буркнул он, проводя одной рукой по волосам, а другой подталкивая Каролину в комнату. — Она на ногах с полшестого.

— Тебе повезло, что малышка ранняя пташка, — сказала Мари, и Люк взглянул на нее так, словно та потеряла рассудок. — Нет, серьезно, — продолжала она. — Идет только вторая неделя, как начались занятия в школе, а ты не поверишь, скольких трудов мне стоит каждое утро поднимать Джейсона и выпроваживать за дверь.

— А ты не подумала, что это его проблема, а не твоя? Вели завести будильник и по утрам не обращай на него внимания. Пару раз опоздает, затем субботние отработки быстренько его вылечат.

Мари пораженно уставилась на него.

— Какая замечательная идея! И почему я сама до этого не додумалась? Гм, заставить Джейсона самого за себя отвечать. Давно пора. Ему уже почти шестнадцать. Спасибо, Люк.

Он отмахнулся от благодарности.

— Отправить Джейсона в школу просто цветочки по сравнению с тем, что я пережил сегодня утром.

— Ой, правда?

— Угу. — Он показал на Каролину, которая спокойно стояла и сосала палец. — Во-первых, она едва не испортила весь мой ковролин наверху.

Мари озабоченно нахмурилась, опустилась на колени и обняла малышку.

— Что случилось, Каро? Тебе было плохо? Как сейчас твой животик, дорогая?

Люк закатил глаза.

— Нет, ей не было плохо. Должно быть, она слишком много выпила перед сном. Выдула целую кружку воды, когда чистила зубы. Сколько соли, по-твоему, было в этом рагу? Она ужасно хотела пить. Как бы то ни было, ночью почки ее усиленно работали, а мочевой пузырь не сигналил до тех пор, пока едва не стало поздно. Не знаешь, продают где-нибудь резиновые простыни? Думаю, надо как-то защитить матрас и покрытие. Может, расстелить рулон пластика от ее кровати до ванной?

Пришла очередь Мари закатить глаза.

— Не говори ерунды.

Люк оскорбился.

— Это не ерунда. Хорошее покрытие стоит недешево, знаешь ли.

Она кивнула.

— Я знаю, знаю, но ты преувеличиваешь. Просто не давай ей на ночь много питья и проследи, чтобы она сходила в туалет перед сном.

Разрази его гром, если это не отличная идея! Люк начинал приходить к неприятному для себя выводу, что они с Мари стали бы хорошей командой.

— Сегодня вечером попробую, — проворчал он, — спасибо за совет.

— Да ну, пустяки. Так ты готов ехать?

Люк тупо уставился на нее.

— Куда?.. А, клиника. Да, конечно.

— Послушай, я и сама могу съездить, а вы с Каролиной оставайтесь здесь и подождите меня.

— Нет! — крикнул Люк так резко, что Каролина вздрогнула, потом понизил голос: — Я хочу сказать, мы не против поехать. Полагаю, маленьким детям полезно общение со старшими. Не стоит отказывать им в мудрости, опыте и любви бабушек и дедушек. И кроме того, — торопливо продолжал он, — возможно, будет лучше, если ты расскажешь, на что конкретно жалуется твой дедушка, и позволишь мне поговорить с ним. Иногда мужчины легче понимают друг друга. Так что едем все.

Они сели в арендованную машину Люка и, вырулив задним ходом на дорогу, поехали по улице.

— Хорошая машина, — сказала Мари, не придумав ничего лучшего для поддержания разговора.

— Обычный седан, — парировал Люк, — ничего особенного.

Она тут же заняла оборону. Нетрудно прочесть между строк, на что он намекает: это, мол, ее вина, что он ездит на этой ничем не примечательной тачке.

— Обивка… плюшевая, — промямлила она. И что такого в Люке, что заставляет ее постоянно тушеваться?