Джудит Макуильямс - С чужим ребенком
Лидия задумчиво нахмурилась.
— Нет, конечно. Вообще-то я почти никого из них не видела, ты — первая, кого он сюда привел. Но я знаю, что он предпочитает женщин красивых и уверенных в себе. Я никогда такой не была.
— Главное — не показывать своих слабостей.
— Как это?
— Люди, как правило, воспринимают тебя так, как ты себя преподносишь. Если ты ведешь себя уверенно, они думают, что ты такая и есть.
Лидия снова вздохнула:
— Обо мне никто ничего подобного не подумает. Пойдем в гостиную. Филип скоро переоденется и тоже придет.
Значит, он вернулся! Джинни почувствовала легкое возбуждение. А вечер, похоже, будет не так неприятен, как ей казалось еще минуту назад.
— Я стараюсь быть хорошей хозяйкой, — продолжала Лидия по дороге. — А то у Филипа дурное настроение из-за неприятностей с фабрикой, а Джейсон ведет себя как…
Вот оно что. Он уезжал по делам! Как просто все объясняется! Хорошее настроение постепенно возвращалось к Джинни.
— Не понимаю, какое Джейсону дело до тебя и Филипа, — Лидия пожала плечами.
Джинни поторопилась сменить тему:
— А кроме Ставринидисов еще кто-нибудь приедет?
— Не думаю. Если только Джейсон не пригласил кого-то в самый последний момент. Но это вряд ли. Джейсон хочет дать Джулии возможность заарканить Филипа. Только я сомневаюсь, что она в этом преуспеет. Она всегда говорит только о своих платьях, прическах, а также о том, кто с кем и так далее. А Филип ненавидит сплетни.
Джинни улыбнулась. Пожалуй, в Лидии таится нечто большее, чем можно увидеть с первого взгляда. Если бы ей избавиться от назойливого Джейсона, а заодно и от непомерной опеки Филипа… И вновь Джинни остановила себя. Ее дело Бесс, а не Лидия. А их интересы прямо противоположны.
— Джулия и ее родители все еще надеются, — между тем говорила Лидия, — ведь Филипу надо жениться, а Джулия — подходящая кандидатура.
«Креон тоже был подходящей кандидатурой, и вот что из этого вышло», — подумала Джинни, но вслух ничего не сказала.
— Но теперь у Филипа есть ты! — решительно заявила Лидия, открыла дверь и пропустила Джинни в просторную гостиную. Джинни еще не была здесь.
— Добрый вечер, — сказала Лидия, обращаясь к немолодой уже паре.
Джинни настороженно посмотрела на них. С такими людьми она неоднократно встречалась по работе: богатые, самодовольные, убежденные в том, что мир создан специально для них. Надменный взгляд, который бросила на нее миссис Ставринидис, укрепил это впечатление.
— Вы, очевидно, подружка Филипа?
Джинни обернулась на голос и увидела Джулию Ставринидис, буквально ощупывающую ее взглядом, что, в общем-то, было не совсем прилично.
Лидия чуть придвинулась к Джинни, словно защищая ее.
— Джинни, это мистер и миссис Ставринидис и их дочь Джулия.
Джинни вежливо кивнула.
Наступило неловкое молчание. Наконец миссис Ставринидис натянуто улыбнулась и спросила:
— А как вы встретились с Филипом?
— Лучше я попрошу его самого ознакомить вас со всеми подробностями, — невозмутимо ответила Джинни.
— Но вы ведь представите нам своего сыночка! — с наигранной любезностью воскликнула Джулия.
— Боюсь, он еще не умеет вести себя на званых обедах.
Лидия, воспользовавшись паузой, спросила миссис Ставринидис о каких-то общих знакомых. Та разразилась довольно бессвязным монологом, но тут дверь открылась. Джинни подняла глаза.
В дверях стоял Филип.
Филип безо всякого интереса оглядел Ставринидисов и посмотрел на Джинни. Когда он увидел ее платье, у него перехватило дыхание. Глубокий вырез полуприкрывал ее грудь, и его пальцы чуть задрожали, он словно вновь ощутил прикосновение к этой соблазнительной плоти. И поспешил опустить глаза.
— Добрый вечер! — приветствовал он всех сразу и подошел к Джинни. Встав сзади и облокотившись на спинку диванчика, он ласково тронул ее обнаженное плечо и почувствовал, как она вся напряглась под ласкающими движениями его пальцев. Она так же хотела его прикосновений, как он хотел прикоснуться к ней. И так ли уж важно, что она была любовницей Креона?
Да, важно. Для него — очень важно. Но даже это не могло погасить желание.
Решив поразмыслить об этом позже, Филип безо всякого успеха попытался сосредоточиться на рассказе миссис Ставринидис. Если он немедленно не возьмет себя в руки, Джинни догадается, как сильно она волнует его. А она не должна знать это. Пожалуй, он и сам не хотел этого знать.
Глава четвертая
— Прекрати! — прошептал Филип, покрывая поцелуями щеку Джинни.
Прекратить что? Она не поняла. Его теплое дыхание, касаясь ее кожи, волновало ее, не давало сосредоточиться.
— Это не смешно, — прошипел Филип, — все считают, что мы любовники, а ты никак не реагируешь.
Джинни повернулась к нему и встретилась с его сверкающим взглядом. Его черные глаза казались бездонными и звали утонуть в них навеки.
— Джинни, давай сходим посмотрим, как там малыши, пока Джейсон не пришел. — И Лидия повернулась к миссис Ставринидис: — Вы не возражаете?
— Конечно, нет.
Джинни торопливо поднялась с дивана.
Потом, когда они достаточно отошли от гостиной, она сказала:
— Спасибо, помощь подоспела вовремя.
Лидия вздохнула:
— Я и сама была не прочь сбежать. Долго выносить Ставринидисов мне не под силу. А тут еще Филип так странно себя ведет.
— Почему странно?
— Единственное, что он позволяет себе в обществе, — это поцеловать женщину в щечку. А сегодня он прямо не может от тебя оторваться.
Значит, обычно Филип не демонстрирует на публике своих чувств? Выходит, для нее он сделал исключение. Почему? Очевидно, чтобы убедить Ставринидисов в том, что она его любовница. Что ж, пожалуй, она могла бы ему помочь. Недобрая улыбка тронула ее губы.
— Что это у тебя на уме? — неуверенно спросила Лидия.
— Просто думаю, как дать твоему брату то, чего ему хочется, — откровенно сказала Джинни.
Придя в детскую, они убедились, что дети спят, и вернулись к гостям.
Не успели они переступить порог, как раздался голос Филипа:
— Почему так долго?
— Прости, — виновато отозвалась Джинни и поспешила к нему. Она едва сдержала довольную улыбку, поймав его подозрительный взгляд.
Устроившись за его спиной на диване так, чтоб она могла коснуться Филипа, а он ее — нет, Джинни нежно промурлыкала:
— Каждая минута вдали от тебя кажется мне вечностью!
Кажется, так поется в старинном романсе. Она почувствовала, как дрожат его плечи от сдерживаемого смеха. Ему, стало быть, весело? Посмотрим, не развеселится ли он еще больше к концу вечера.
