Соблазни меня вновь - Кейтлин Крюс
Кендра собиралась однажды приехать во Францию, чтобы проверить свое наследство.
– Не говори ерунды! – кричал ей отец, когда она объявила о своих планах переехать во французскую деревню. – Что ты, черт побери, будешь делать во Франции?
– Все, что захочу, – ответила Кендра. – Ты хочешь, чтобы я осталась? Это произойдет только в том случае, если ты дашь мне работу в компании.
– Кендра, милая. – Необычная нежность потрясла их обоих, и ее отец отвел взгляд в сторону. – Я не вижу тебя на работе в компании.
Как ни странно, Кендра на него не обиделась.
– Тогда какая разница, где я буду жить?
И вот так она попала в красивый маленький коттедж своей двоюродной бабушки, расположенный между горами и морем. Этот коттедж среди холмистых виноградников на проселочных дорогах был мечтой любой домоседки, любящей читать. Несколько ярких, радостных комнат, заполненных книгами и произведениями искусства, тропинки в полях, по которым можно прогуляться, и раскидистые деревья, в тени которых можно было укрыться от великолепного солнца Лазурного Берега.
Кендра ездила в Ниццу за покупками, легко добиралась до Италии или отправлялась в долгую поездку на поезде в Париж. Она сказала себе, что это были лучшие месяцы в ее жизни.
И если иногда Кендра грустила, она отмахивалась от меланхолии и твердила себе, что все скоро наладится. Ей посчастливилось взять тайм‑аут и определиться, какой должна быть ее жизнь. Кроме того, она пыталась представить, какой будет ее жизнь сейчас, когда ей отказали в работе в семейной компании.
Вероятно, ей лучше не работать со своим отцом и братом после того, как она перестала их уважать. Но Кендре всегда хотелось работать. Ее не интересовала скучная, наполненная сплетнями праздность, которую предпочитала ее мать.
Она отвергала всевозможные виды деятельности, которыми занимались другие женщины в ее положении. Добродетельные благотворительные организации с яркими шарами и оплачиваемыми стажировками, которые могли позволить себе только те, у кого есть целевые фонды; глупые рекламные кампании, нацеленные на то, чтобы попасть в списки гостей на вечеринки, где будет много репортеров. Ничто из этого ей не нравилось. Кендра старалась мыслить нестандартно. Она так стремилась завоевать уважение отца, что никогда не думала о том, как себя почувствует, если ей будет наплевать на его расположение.
Потому что отец не стал ее уважать. Чем больше проходило времени с того вечера с Бальтазаром, тем сильнее она злилась.
Не на Томми, который никогда не скрывал своего отношения к ней. Не на Бальтазара, который не притворялся.
Она злилась на своего отца, который предпочел, чтобы его дочь отдалась врагу. Он не хотел сам улаживать проблемы с Томми. Его сын подверг опасности компанию, семью и свою сестру, но Томас не желал разобраться с ним раз и навсегда. И ни разу Томас Коннолли не предпочел поработать в компании с дочерью, которая не доставляла ему хлопот.
Кендра сердилась на себя за то, что не замечала всего этого раньше. Она просто предпочитала видеть то, что хотела увидеть. Она считала, что если она будет много работать, то займет законное место рядом с отцом. Все, что ей нужно было сделать, – это доказать свою значимость.
Теперь Кендра считала, что при случае она уничтожит всю семейку Коннолли. Ее двоюродная бабушка Розмари поступала правильно.
Милый маленький коттедж на юге Франции стал для Кендры прекрасной возможностью раскрыть свои прежде неизвестные творческие наклонности. Она стала вести дневник. Она попробовала писать книги. Она брала уроки живописи и гончарного дела. Она пыталась научиться играть на пианино.
Но к концу второго месяца проживания во Франции стало очевидно, что у Кендры вообще нет никаких творческих талантов.
Потом она зашла на одну из местных виноделен, расположенных в великолепном обширном винограднике недалеко от ее коттеджа. Владельцы винодельни решили, что будет полезно нанять американку на лето, чтобы она помогала им с туристами. И Кендра быстро поняла, что ей нравится работать в сфере обслуживания.
Стоял прекрасный летний полдень. Ветер приносил ароматы лаванды и земли. Группы дегустаторов и туристов наслаждались виноградниками, некоторые из них приходили с переполненных пляжей на этом волшебном побережье, кто‑то ходил на экскурсии по винодельням, а отдельные туристы самостоятельно осматривали местность. Они сидели веселыми группами за украшенными плиткой столиками под ярко‑синими зонтиками за изящными перголами, увитыми жасмином и виноградными лозами.
Кендра переходила от стола к столу, следя за тем, чтобы у всех гостей была еда, которую они заказали на маленькой кухне, или вино. Она разговаривала по‑французски, который выучила во время учебы в школе‑интернате и университете, или по‑английски. Кендра подумала, что с ней что‑то не так, когда заходила на кухню за мясными закусками. Большинству людей не нравилось забывать о себе, общаясь с незнакомцами. Но она чувствовала себя комфортно.
Потому что для всех посетителей, сидящих за этими столиками, она была всего лишь американкой‑официанткой, которая приехала из‑за границы и наслаждается жизнью.
И чем дольше туристы относились к ней таким образом, тем больше она верила, что это правда.
Никакой борьбы за власть в семье Коннолли. Никаких требований от матери, чтобы она вышла замуж за члена яхт‑клуба и посещала вечеринки. Никаких споров с Томми по поводу его последнего фиаско.
Хорошо чувствовать себя беззаботной.
Кендра стояла спиной к двери, когда та снова открылась. Поздоровавшись по‑французски, она взяла две тяжелые тарелки с мясными закусками, на которые шеф‑повар сложил груды лучших сортов мяса и сыров.
– Пожалуйста, возьмите меню и располагайтесь за столиком, – сказала она через плечо. – Я сейчас к вам подойду.
Говоря, она повернулась, радостно и беззаботно улыбаясь.
Но перед ней оказались не новые туристы.
Это был Бальтазар Скалас.
Он молчал. Потом снял с себя зеркальные солнцезащитные очки и свирепо уставился на Кендру.
Кендра так и не поняла, как ей удалось удержать в руках тяжелые тарелки. Вероятно, это получилось у нее потому, что она застыла как каменная.
Ей показалось, что прошла вечность.
– Простите, – наконец произнесла она по‑французски. – Мне надо отнести заказ.
Она почти не соображала, что делает. Она вышла за дверь во внутренний дворик, чувствуя за спиной пылающий взгляд Бальтазара.
Оказавшись на улице, она улыбнулась и рассмеялась. Поставила блюда на стол и долго‑долго рассказывала собравшимся за столом историю каждого сыра, вяленого мяса и оливок. Исчерпав эту тему, она повернулась и вошла на кухню.
Кендра почти убедила себя, что Бальтазар – плод ее воображения.
Но нет.
Он по‑прежнему стоял на том же самом месте, где она его увидела. Он казался таким неуместным на дегустационной кухне французской винодельни, что Кендра едва не
