Кэтрин Гарбера - Любовница или жена?
Она набрала номер, чувствуя разочарование. В их отношениях с Джереми было все так прямолинейно, никакой романтики. Хотя она сама была бы совсем не прочь ее внести. Пусть даже чуточку.
— Харпер слушает.
— Это Изабелла. — Она прошла по коридору, подальше от звона посуда и шума льющейся воды на кухне.
— Ты уже освободилась?
— Да и полностью в твоем распоряжении.
— По-видимому, еще нет.
— Что ты имеешь в виду?
— Почему ты не подошла ко мне в ресторане?
— У меня еще оставались кое-какие дела, которые нужно было закончить, — легко соврала она.
Голос Джереми звучал сухо, когда он ответил:
— Прежде всего, ты моя любовница, а это значит, что когда мы вместе...
— Но сегодня я должна была работать, я же говорила. Мой бизнес для меня на первом месте.
— Здесь ты тоже ошибаешься. Я готов ждать и даже готов смириться с тем, что мне придется делить тебя с твоей работой, но все-таки старайся меня так откровенно не избегать.
Она вздохнула.
— Извини.
Его голос смягчился.
— Что мне с тобой делать, а?
— Все, что предусмотрено нашим контрактом.
Он молчал довольно долго. Затем произнес:
— Скоро я присоединюсь к тебе, и мы начнем наш вечер.
— Хорошо.
Она нажала на кнопку отбоя прежде, чем Джереми успел сказать что-либо еще. Он прав. Если она хочет добиться желаемого, избегать его — мысль не самая удачная.
В течение вечера Джереми еще раз успел убедиться в том, что Изабелла по-прежнему чувствует себя несколько скованно и сила ее желания равна боязни любого проявления интимности между ними. Ему был известен кратчайший путь заставить женщину забыть о любых страхах — соблазнить ее.
За всю свою жизнь он столько раз бывал в Нортоновском художественном музее, что изучил его вдоль и поперек. Сегодняшний вечер все же отличался от всех предыдущих, потому что его спутницей была Изабелла, а не кто-нибудь из родителей, как бывало прежде.
В один из таких визитов отец объяснил ему разницу отношений к сексу у мужчин и женщин. Для женщин, говорил отец, секс больше, чем просто физическая потребность, и добавлял, что джентльмены не женятся ради этого. Ради секса они заводят любовниц.
Но странное дело, он не мог думать об Изабелле просто как об очередной любовнице. Она не только привлекала его больше, чем любая женщина, с которой он прежде встречался. По непонятной причине ему хотелось, чтобы она стала для него тем, кем была Люсинда для его партнера Дэниела — женой, любовницей, подругой. Но это желание сдерживалось осторожностью — слишком уж он походил на собственного отца, что в делах, что в личной жизни. И еще ни одна женщина не увлекала его настолько, чтобы он захотел расстаться со своей холостяцкой свободой.
И вот теперь Белла. Она вызывала в нем столько разных чувств и эмоций, что ему впервые было не под силу в них разобраться. Такого с ним никогда не случалось. Он всегда четко знал, что хочет и как это получить. Это душевное смятение было непривычно и рождало в нем глухое раздражение. Джереми нашел Изабеллу в одном из залов. Он почти бесшумно подошел к ней, но, видимо, не совсем тихо, потому что она обернулась. И Джереми снова почувствовал себя так, словно получил удар в солнечное сплетение.
Она была прекрасна, как античная статуя, но при этом от нее веяло жизнью, теплом, страстью. Ей невозможно было противостоять.
Она его, стучало у него в голове, только его. Умом он понимал, что это не так, но ничего поделать с собой не мог: Изабелла вызывала в нем собственнические инстинкты пещерного мужчины. Пусть только в воображении, но она принадлежит ему.
— Здесь красиво, правда? — негромко сказала она. — Так спокойно и тихо.
— Тогда тебе понравится сюрприз, который я приготовил.
— Сюрприз? — недоверчиво спросила Изабелла.
Джереми улыбнулся, заметив неуверенность в ее глазах. Но ничего, это только до поры до времени. План с соблазнением начал казаться ему все более привлекательным.
— Тебе понравится, — произнес он.
Он взял ее за руку и повел в павильон Ника Харриса, стеклянные двери которого вели в сад. Главной ценностью этого павильона была стеклянная люстра, выполненная Дэйлом Чихули[3], в которой многократно отражались лучи света, создавая волшебную атмосферу.
— Какая красота, — прошептала Изабелла, осматривая комнату. Ее взгляд упал на сервированный столик. — Это и есть твой сюрприз?
— Да. По-моему, это место великолепно подходит для ужина на двоих. — Он открыл шампанское и разлил его в фужеры.
— Ты прав, сказочное место, — не переставая восторгаться игрой света, падающего со светильников, установленных под определенным углом, сказала Изабелла.
— А я что говорил? — В его голосе мелькнули самодовольные нотки.
— Ты опять становишься чуточку высокомерным, — улыбаясь, заметила она.
— Думаю, я имею на это право.
— Вот сейчас я не буду спорить.
Он подал ей фужер.
— За этот вечер и за следующие полгода, — провозгласил он.
Белла кивнула и поднесла бокал к губам. Глядя ему в глаза, она выпила его до дна, однако Джереми успел заметить, как дрожала ее рука. Изабелла поставила пустой бокал на столик и еще раз обошла павильон по периметру.
Не сводя с нее глаз, Джереми попросил официанта принести ужин.
— Изабелла, — позвал он, отодвигая стул. Она подошла и, поблагодарив, села. На столе появилась небольшая коробочка золотистого цвета.
Изабелла посмотрела на него и затем снова перевела взгляд на подарок.
— Если ты хочешь меня соблазнить, то не стоит, — произнесла она.
— Думаю, я сам буду решать, что мне стоит делать, а что нет.
— Вот как?
— Именно так, а теперь открой.
— Было бы лучше, если бы вместо того, чтобы задаривать меня подарками, ты бы пожертвовал эти деньги тем, кто в них действительно нуждается, — заметила она.
— Опять-таки позволь тебе напомнить, что я сам решаю, что мне делать. Это привилегия мужчины — делать подарки своей любовнице и дарить их тогда, когда он захочет.
Изабелла улыбнулась, не желая показать, как задели ее эти слова. Но от Джереми не ускользнуло, как напряглись ее плечи, а улыбка стала неестественной. Она откинулась на спинку стула, чтобы скрыть свое напряжение.
Его охватил стыд. Он незаслуженно обидел ее.
— Просто открой подарок, Белла.
