Кэтрин Манн - Ночь с незнакомцем
Пора наконец сообщить новость, чтобы Брент внес изменения в их план, которые, несомненно, придется сделать после такого заявления. Не говоря уже о том, что всем потребуется немного времени, дабы осознать произошедшее. Мэтью подался вперед и глядя Бренту в глаза, сказал:
— Эшли Карсон моя невеста. Мы помолвлены.
На лице Брента ничего не отразилось. Он даже не моргнул, только замер. Хорошо зная Брента, Мэтью по его реакции догадался, как сильно ему удалось шокировать своего помощника. В последний раз он наблюдал подобное, когда Брент узнал, что Джинджер Лэндис обвенчалась во время путешествия по Европе со своим давним другом генералом Хэнком Реншоу. Брент наконец пошевелился.
— Ты это серьезно? — постукивая по столу пальцами, спросил он.
— Более чем, — подтвердил Мэтью.
Брент всмотрелся в его лицо, понял, что так оно и есть, и снова моргнул. Раздраженно. Но голос его звучал ровно, когда он сказал:
— Конечно, на ком жениться, решать тебе. Скажи только, имеет ли предстоящая свадьба на этой скромной мышке отношение к исключительно любопытным и откровенным фотографиям?
Гнев вспыхнул мгновенно.
— Брент, не забывай, что ты говоришь о моей невесте!
Глаза Брента расширились.
— Да, конечно, босс. Только не надо так кричать. Я тебя отлично слышу. Позволю заметить, что в тебе говорит похоть к этой бабенке.
На Мэтью мгновенно нахлынули воспоминания о проведенной с Эшли ночи. Брент глубоко заблуждается. Это была не похоть, а пьянящая голову страсть и что-то еще, чего до конца не понимал он сам.
— Дэвис, — угрожающе прорычал он, отбрасывая воспоминания. — Она моя невеста, так что прекрати отзываться о ней в таком тоне.
— Ладно, ладно, не кипятись. Но почему ты не сказал мне, что вы встречаетесь, до того, как это стало горячей новостью? Я не высыпаюсь вторую ночь подряд, пытаясь найти… — Брент вдруг ухватился за край стола, подался вперед и испытующе посмотрел в глаза Мэтью. — Подожди-ка. Как я сразу не догадался?! Ты ведь не собираешься жениться на ней по-настоящему, верно? Эта помолвка всего лишь фикция, чтобы отвлечь от себя внимание, так?
— Я этого не говорил, — возразил Мэтью, не желая подвергать Эшли унижению.
— Ты должен сказать мне правду, если хочешь, чтобы это никак не отразилось на результатах выборов, — настаивал Брент. Мэтью молчал. — Допустим, что все это по-настоящему. Но тогда я не могу понять, почему ты не предупредил меня заранее. Или хотя бы не поинтересовался, как это отразится на предвыборной кампании.
Конечно, в чем-то Брент был прав, но жениться с одобрения своего помощника — это уже перебор, тем более что свадьбы на самом деле не будет. И посвящать в это Брента Мэтью не собирался: это было бы несправедливо прежде всего по отношению к Эшли. Ей сейчас и так несладко приходится, а благодаря ему она скоро совсем забудет про покой. Ладно хоть в пожаре его вины нет, и то хорошо.
Что касается их фиктивной помолвки, чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Свадьба, конечно, могла бы и состояться, но приносить себя в жертву, ради его политической карьеры? Вряд ли Эшли на такое пойдет. Да и сам он категорически против. Но раз уж они как бы помолвлены, он обязан сделать так, чтобы Эшли не стала объектом оскорбительных намеков.
— Мы с Эшли познакомились благодаря моей кампании и некоторое время работали вместе. В один прекрасный момент мы неожиданно поняли, что наши отношения перестают быть просто деловыми. Мы оказались безоружными перед лицом всепоглощающей страсти. Об этом и нужно написать в пресс-релизе.
Брент медленно кивнул. На его лице показалась кривоватая улыбка — впервые с того момента, как он зашел в кабинет.
— Если мы так и сообщим прессе, ни у кого не останется сомнений, что именно безрассудная страсть позволила всем увидеть тебя без штанов и именно тогда ты помял, что вам нужно пожениться.
— Этого я тоже не говорил.
— Проклятье, Мэтью! — вскричал Брент. — Сейчас не время кидаться фразами, которым я тебя учил в свое время! Просто скажи мне правду.
Мэтью засомневался. Что, если закрыть дверь и действительно все рассказать Бренту? Он колебался всего несколько секунд. Нет, ведь речь идет о репутации Эшли. Об этом не должен знать никто. По крайней мере в его силах сделать так, чтобы никто ни о чем не догадался, пока жизнь Эшли более-менее не наладится.
Мэтью устроился поудобнее в старинном кресле, унаследованном от отца.
— Боюсь, мне больше нечего добавить. Эшли и я помолвлены. Что нужно написать в пресс-релизе, я обозначил. Завтра мы с ней поедем выбирать кольцо.
Это он сказал? Кольцо? Судя но выражению лица Брента, все так и есть. А чего, в самом деле, он испугался? Они собираются объявить о помолвке. Для помолвки нужно кольцо. Если Эшли вдруг заартачится, Мэтью скажет ей, что после разрыва она сможет его продать, а деньги отдать в благотворительный фонд. Перед таким заманчивым предложением она не устоит. Да и сам Мэтью не против такого шага.
Брент изучал его прищуренными глазами.
— Разве ты не собираешься подарить своей невесте кольцо матери, полученное ею от отца?
Хороший вопрос.
— Эшли хочет свое собственное кольцо, — солгал Мэтью. — У нее долгое время не было ничего своего. Чаще всего она донашивала вещи других детей в приюте. Девочке редко перепадал шанс получить то, что ей действительно нравилось. Я поддерживаю ее решение. Она заслужила право носить такое кольцо, какое захочет и которое не перешло бы ей от другого человека.
Даже на его взгляд ложь звучала убедительно, хотя Мэтью придумал все за одну секунду. На самом деле его ложь могла быть недалека от истины. Возможно, он даже сказал правду, не подозревая об этом. И если выяснится, что так оно и есть, Мэтью проследит, чтобы кольцо осталось у Эшли.
— Раз уж об этом зашла речь, я вполне допускаю, что служащие ювелирного магазина догадаются об этом раньше, чем мы сделаем официальное объявление… Когда нам лучше собрать пресс-конференцию? Завтра вечером или через день?
— Ты в самом деле любишь эту женщину? — не скрывая своего сарказма, осведомился Брент Дэвис.
Любит ли он Эшли? Признаться, Мэтью об этом как-то не думал. Наверное, вряд ли. Но это слово воскресило в его памяти воспоминания о том, как часто он слышал приглушенный плач матери после смерти Бенджамина Лэндиса, его отца. Ее слезы разрывали ему сердце. Мэтью был уверен, что, если бы не дети и не предложение занять место мужа в Сенате, Джинджер еще долго не выбралась бы из депрессии.
До встречи с Даной он не знал, что ему доведется испытать такую же боль. Боль и одиночество после потери любимого человека. Теперь Мэтью надеялся, что ему не придется пройти через это во второй раз. Страх снова оказаться во власти другого человека и стать зависимым от него все еще жил в его памяти.
