А я заставлю! (СИ) - Элла Александровна Савицкая
Посмеиваясь над ней, залипаю взглядом на подтянутой заднице и стройных ногах.
Вот в то, что она виляет сейчас ею ради того, чтобы я заметил, верю. Как и в то, что я самым натуральным образом… замечаю. И задницу и то, как джинсы туго ее обтягивают.
И у меня даже мелькает желание стащить их с нее, поставить на колени и хорошенько отодрать сзади. Напомнить, что такое взрослая жизнь, и чудеса оргазма, а не те, о которых она поет.
Вернувшись за стол, с аппетитом съедаю плов с салатом, потому что надо признать — это вкусно. И в доставке, приехавшей сразу после, уже нет необходимости.
После ужина закрываюсь у себя в комнате, и погружаюсь в работу, а когда ловлю себя на мысли, что уже зеваю в кулак, решаю, что пора закругляться.
Размяв затекшие мышцы, отправляюсь в душ.
Едва берусь за ручку ванной комнаты, как дверь открывается и на пороге вырастает Злата.
Ойкнув, вцепляется пальцами в край полотенца, обернутого вокруг ее фигуры.
— Я думала ты спишь уже, — смотрит на меня растерянно.
А я тоже смотрю. Скольжу взглядом по влажные волосам, рассыпавшемся по тонким плечам, каплям воды, стекающим по шее.
Машинально сглатываю.
От сна и напоминания не остается. Энергия вместе с кровью потоком приливает к паху, моментально накачивая его похотью.
Добрый вечер, Лев. Неделю секса не было и уже такая реакция?
— Отвернись пожалуйста, я пройду, — покраснев, Злата кивает в сторону своей комнаты.
Оценив стройные ноги, возвращаюсь взглядом к лицу.
— Не впечатлила, — раздраженно возвращаю ей ее реплику. Потому что понимаю, что весь этот спектакль был намеренным. — Здесь даже смотреть не на что, — взмахиваю в области ее прикрытой груди.
Злата обиженно надувает губы.
— Как будто ты эталон мужских прелестей, — надавив мне на грудь, прошмыгивает мимо и щелкает замком.
Я шумно выдыхаю. И правда ведь, было бы на что смотреть. Ничего выдающегося, обычная среднестатистическая грудь, а у меня стоит, как у пацана.
Стандарты женской внешности что ли понизились?
Громыхнув дверью, забираюсь в душ. Сжав член в руке, закатываю от кайфа глаза, представив еще раз задницу тушканчика, и с психом разнимаю пальцы.
Встав под ледяные струи воды, позволяю природе сделать свое дело и выкачать кровь холодом обратно в организм. Не хватало еще, чтобы я дрочил на всяких вертихвосток.
Выхожу уже полностью адекватный. Собираюсь вернуться в спальню, но от звуков музыки, настолько не вписывающихся в обстановку моего дома, торможу и меняю маршрут.
Моя гостиная, конечно, слыхала музыку, когда бывшая жена удумывала устраивать мне стриптиз. Но тогда это были сексуальные и возбуждающие мелодии, после которых мы зверски трахались на полу. А вот от такой музыки у стен комнаты завяли бы уши, если бы они у нее были. Собственно, как сейчас вянут мои. Потому что к перезвону новогодних песен я не то, чтобы не привык. Я в принципе его не вывожу. Все эти Джингл беллс и Хэппи Нью Йер далеки от меня также, как сельдерей от любимого лакомства медведя.
Но именно джингл беллс сейчас звучит в моем зале. И под эту какофонию звуков, на полу сидит Злата в пижаме с новогодними полосатыми карамельками. Вокруг нее ворох какой-то серебристой мишуры, из которой она что-то увлеченно вырезает.
— Ты что делаешь?
Вздрогнув, поднимает на меня взгляд.
— Вырезаю гирлянду.
— Зачем тебе гирлянда? — искренне не понимаю, зависая снова на ее внешнем виде.
Тушканчик затянула волосы в высокий хвост, соорудив на макушке что-то вроде гнезда. Не сексуально, но меня снова торкает. Да, блядь. Нездоровая суета какая-то.
— В детский дом. Мы с друзьями каждый год устраиваем детям праздник.
— В детский дом, значит?
Знакомые нарративы. Однажды я уже слышал историю о детском доме. Возбуждение, как рукой снимает.
— Решила идти по проторенной дорожке? — слышу, как мой голос приобретает холодный оттенок.
— О чем ты? — её брови вопросительно ползут вверх.
— Можешь не стараться. Во второй раз не прокатит.
Уронив руку с ножницами, склоняет голову на бок.
— Если бы ты изъяснялся понятнее, я бы возможно, смогла тебе что-то ответить. Но я не понимаю про какой второй раз ты говоришь. И про какие дорожки. Если ты боишься, что я начну просить у тебя денег детям, как мы делаем это с ребятами, когда ищем спонсоров, то можешь выдохнуть. Ты был бы последним у кого я их попросила.
Нервно сдув с лица прядь, возвращается к своей гирлянде, а я разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Музыку свою выключи, — бросаю через плечо. — Раздражает.
— Тебя всё раздражает, — летит мне в спину тихое ворчание.
9. Душка
Так получается, что утром из квартиры мы выходим одновременно. Подходим к лифту и ждем, пока приедет хотя бы один из трех имеющихся. По утрам этот процесс часто затягивается. Я обычно выхожу раньше, но сегодня, из-за того, что кое-кто оккупировал мою ванную комнату, опоздал.
И теперь приходится ждать, пока расползающуюся по школам и садам детвору, спустят вниз.
— О, доброе утро.
— Пливет, Эльза.
Знакомые голоса заставляют меня закатить глаза.
Этих только не хватало с их истериками.
— Привет, Марьяна, — ласково произносит тушканчик. — Здравствуйте…
— Оля, меня Оля зовут.
— А я Злата, — шепчет ей на ухо, как я догадываюсь, чтобы не развенчать сказку для девчонки.
— Приятно познакомиться, — улыбается соседка, — И вам доброе утро, — по тому, как увеличиваются децибелы, понимаю, что это мне.
Скосив на неё взгляд, едва заметно киваю.
Я с соседями до позавчера ни разу не общался. И начинать не планирую.
— Ты не замелзла, — дергает Злату за руку мелочь с двумя косичками.
— Нет. Благодаря тебе. Ты меня спасла, — и столько меда в её голосе, что даже у меня в ушах сладко становится.
— А ты тепель тут вивеш?
— Временно, да.
— Здорово, — отчего-то наливаются радостью глаза мамаши. — У меня к вам разговор будет. Можем обменяться телефонами?
Пока эти двое с энтузиазмом записывают номера друг друга, я раздраженно кошусь на часы.
У меня встреча сегодня с партнерами из Литвы, опаздывать никак нельзя!
На этаж, хвала Богам, приезжает лифт, но как на зло не большой, а маленький. Мы втискиваемся в него все вчетвером. Меня оттесняют к стене, Злату ко мне. Чувствую, как с каждой секундой все сильнее раскручивается маховик раздражения. Мало того, что у неё пух на куртке, который лезет мне в нос, так еще и пахнет от неё идиотскими сладкими духами.
Лифт ползет, как черепаха, я запрокидываю назад голову,
