Месть на десерт (СИ) - Лина Филимонова
Вряд ли мне сейчас кто-то может помочь…
Моя реальность рассыпается на осколки. Мой муж мне врет. Нагло, цинично, раздраженно. Обвиняя меня же в паникерстве и называя курицей.
* * *
— Аня, ты куда?
— Прогуляюсь.
— До обеда еще целый час!
Я не отвечаю. Выхожу из ателье. Иду куда-то улице. Чувствую, что колени подгибаются и ноги совсем меня держат. Сажусь на скамейку. Замечаю, что сжала телефон так, что пальцы побелели.
Кладу его на колени. Тру ладони. Холодно… Хотя сегодня светит яркое теплое солнце. Листья на деревьях распустились. Маленькие, зелененькие. Птички о чем-то радостно чирикают. Весна…
А у меня внутри как будто ядерная зима. Гнетущая и безнадежная.
Я не знаю, сколько времени я провела вот так, просто сидя на скамейке, застывая от жуткого внутреннего холода. Прихожу в себя — а руки уже листают страницы соцсетей.
Мой муж давно ничего не выкладывает на своей странице. Последняя фотография — с Новогоднего корпоратива. Я там тоже была. Но я не фотографировалась, уже не помню, почему. Зато муж — в самом центре группы. Стоит довольный, горделивый. Человек, достигший успеха и знающий себе цену.
А рядом с ним — Снежана, его коллега. Почему-то держит его под руку. Это странно… Хотя раньше я не обращала на это внимания.
Ладно… Возвращаюсь к ленте. И тут же сбоку появляются рекомендации. Мне рекомендуют подписаться на Снежану. Наверное, потому что она в друзьях у моего мужа.
Я рассеянно жму на ее страницу. Вижу череду соблазнительных фото, иллюстрирующих яркую, красивую жизнь. Она в вечернем платье с букетом, она позирует в бассейне, она в ресторане, она в шикарном отеле. Иногда в кадре мелькает мужская рука. Или спина. Но никогда — целый мужчина.
Заглядываю в ее сторис. Еще одно фото из отеля. Балкон, она в белом халате с бокалом шампанского. Подпись: “Лучший подарок от любимого мужчины — отпуск у Черного моря”.
У Черного моря… Сочи тоже на Черном море.
Картинки сторис меняются, Снежана уже на набережной. Под пальмой. У фонтана. На фоне небоскреба… Я листаю назад и останавливаю первую картинку, где она на балконе.
Балконная дверь приоткрыта. Виден кусочек комнаты. Угол серого чемодана и желтое пятнышко. Я увеличиваю этот фрагмент. Теперь ручка чемодана видна очень хорошо. А на ней — ярко-желтый брелок в виде половинки лимона.
Я своими руками повесила его на серый чемодан мужа.
Пазл сложился. Мой мир окончательно разлетелся на осколки. Но теперь у меня есть полная картина происходящего.
В голове острыми болезненными вспышками мелькают картинки: Снежана на корпоративе, снисходительно болтает со мной. Снежана на фотографии с Колей, держит его под руку. Снежана в магазине косметики испуганно таращится на меня. Блестки для тела, которые она хвалит. Блестки на одежде мужа, которые я никак не могу отстирать.
И фото на балконе с бокалом шампанского. Горизонт слегка завален влево. Я знаю, кто всегда так фотографирует.
Все это время… Какой же я была дурой!
Мой муж не просто врет. Он мне изменяет. Со Снежаной.
Глава 15
Ярослав
Я сижу за рабочим столом, изучаю отчеты сотрудников с целью составить прорывной план на следующий месяц. Но, блин, ни фига не составляется. Вдохновения нет. Потому что в окне напротив я не вижу привычного хрупкого силуэта, склонившегося над швейной машинкой.
Интересно, куда подевалась Анюта? До обеда еще далеко. Что-то я не припомню, чтобы она когда-нибудь так исчезала посреди дня.
Пишу ей. Она не отвечает и даже не читает мое сообщение.
А вчера сама позвонила… Правда не в самый подходящий момент.
Но все равно мне было очень приятно услышать ее взволнованный голосок. “Случайно нажала, считай, что ничего не было…” Так и вижу, как она смущается и краснеет.
Такая забавная….
* * *
Да куда она подевалась? Уже и обед прошел, а Анюта до сих пор не вернулась на свое рабочее место. Причем утром она была, я успел ее увидеть.
Хочу написать Алисе, но решаю, что не стоит. Не надо тревожить девчонку. Сам найду Анюту. Просто зайду в ателье и спрошу.
Но я не успеваю этого сделать. Аня появляется в окне напротив. Но за машинку не садится, и кроить за своим столом ничего не собирается. Просто стоит, смотрит по сторонам. Как будто впервые тут оказалась.
А потом я вижу, как она начинает что-то складывать на столе. Что-то убирает в сумку, что-то уносит. Такое ощущение, что она собирается уходить. Странно. До конца рабочего дня еще очень далеко.
Анюта исчезает из зоны видимости, я выскакиваю из своего кабинета и тороплюсь ее перехватить.
У меня получается это сделать на улице.
— Привет. Ты куда?
— Домой.
— Рабочий день, вроде, еще не закончился.
— Я уволилась, — внезапно заявляет она.
— Что?
Вот это поворот!
— Написала заявление по собственному желанию и ушла.
— Что-то случилось?
Она смотрит на меня. И говорит:
— Пойдем, выпьем кофе.
Ничего себе. Сама предложила! И замужний статус ей сегодня не помеха.
Анюта уверенным шагом направляется в кофейню. Я — за ней. Только успеваю сесть за стол, она уже делает заказ официанту.
— Мне двойной капучино. А ты что будешь?
— Мне тоже самое.
И еще, отсыпьте мне, пожалуйста, того, от чего тебя так штырит. Глаза Анюты лихорадочно блестят, щеки раскраснелись, на губах играет странная улыбка… Она как будто выпила бутылку шампанского. Или, скорее, приняла чего посерьезнее.
Не может спокойно сидеть на месте. Ерзает на стуле, поправляет воротник рубашки, теребит ремешок часов. То достает телефон из сумочки, то снова убирает его. Я вижу, что ее руки немного подрагивают. Обычно так выглядят люди, закинувшиеся чем-нибудь запрещенным. Но, зная Анюту, предположить такое невозможно.
Что с ней происходит? Может, узнала про муженька? Не похоже. Думаю, когда на нее обрушится эта новость, она будет рыдать. Погрузится в депрессию и отчаяние. Совсем потеряет веру в себя… Мне это знакомо.
А тут что-то другое. Почему она уволилась с работы?
— Поругалась с начальством? — спрашиваю я.
— Что? С чего ты взял?
— С коллегами некомфортно?
— С какими коллегами? — спрашивает удивленно.
Как будто думает о чем-то совершенно другом.
— С твоими, Анют. С теми, с которыми ты до сегодняшнего дня работала.
— А, с ними…
Она рассеянно помешивает капучино, хотя сахар в него не положила.
— Почему ты уволилась? — спрашиваю я.
— Да неважно, — она машет рукой.
Насколько я знаю, она в этом ателье проработала несколько лет. А тут вдруг все стало неважно. Что, блин, случилось?
