Линда Андерсен - Брачная лотерея

Какая роскошная у него грудь, мускулистая, густо поросшая курчавыми волосками! Так и хочется запустить в них пальцы, а может, и носом уткнуться…

– Нет, – подтвердила Лаура, протягивая к нему руки. Не замужем. И никогда не была замужем, если на то пошло. Ее брак – сплошная фикция…

– И не помолвлена? – уточнил Вернон.

– Нет. А ты?

– Я об этом еще и не думал.

Молодая женщина не могла взять в толк, как это ему удалось расстегнуть молнию на джинсах, справиться с поясом и избавиться от того и от другого, если все это время Вернон осыпал ее поцелуями. Он целовал ее в губы, и в плечо, и в левую грудь, и еще ниже… постепенно опускаясь к животу. До чего отрадно всем своим существом ощущать вес его тела! Весь он сосредоточие крепких, упругих мышц, и шероховатой, такой приятной на ощупь кожи, и пряного, возбуждающего аромата, и неодолимой, интригующей мужественности – вплоть до пульсирующего жаром мужского естества!

– Ну же, – простонала Лаура, во власти самых что ни на есть греховных мыслей.

Брови его изогнулись, в серых глазах отразилось удивление.

– Не могу больше ждать, – всхлипнула Лаура, изо всех сил пытаясь сдерживаться, чтобы ее не сочли сексуальной маньячкой!

– Я знаю, как оно бывает, – тихо отозвался Вернон, кончиком языка щекоча ее правый сосок. – Подожди еще секунду, радость моя.

Он потянулся к валяющимся на полу джинсам, каким-то непостижимым образом извлек из кармана бумажник, отыскал там серебристый пакетик, с непринужденной ловкостью использовал содержимое по назначению – и вновь притиснул молодую женщину к полу.

Лаура обняла его за плечи. Вернон входил в нее медленно, осторожно, словно давая ее телу время приготовиться, подстроиться под его ритм. Глубоко, прерывисто вздыхая, молодая женщина потянулась к нему. Вернон неспешно поцеловал ее, его язык и тело двигались на удивление согласованно. Казалось, будто на то, чтобы заниматься любовью со своей избранницей на кухонном полу, в его распоряжении целая вечность, и ни минутой меньше.

Но Лаура придерживалась на сей счет иного мнения. Она прижималась к нему все теснее, все требовательнее. И вот наконец наступил долгожданный миг экстаза, однако удовлетворенности он не принес: Лауре отчаянно хотелось большего.

Словно в ответ на ее немую мольбу, Вернон задвигался резче. Молодая женщина шире развела бедра, предоставляя ему большую свободу. Разгоряченный, одержимый, в этот миг он принадлежал ей, только ей, пусть и ненадолго… Лаура забыла о том, кто она и где, помня лишь об одном: тело ее истосковалось по любовной игре, по возможности дарить и брать…

Вернон ощутимо напрягся, резко подался вперед и застонал во власти неодолимого наслаждения. И Лаура вновь затрепетала в экстазе – ничего подобного она не ждала. Она до боли вцепилась ему в плечи, выгибаясь всем телом…

– Какого черта! – Вернон отпрянул столь стремительно, что молодой женщине на мгновение почудилось, будто кухня объята огнем.

– Что случилось?

– Порвался… – бросил он. – Со мной в первый раз такое…

– Что порвалось? – с замирающим сердцем переспросила Лаура.

– Презерватив. – Вернон откатился в сторону и подобрал с полу джинсы.

– Ты шутишь?

– Радость моя, пожалуйста, скажи, что ты принимаешь таблетки или что-нибудь в этом роде!

– Увы, нет, – прошептала Лаура, обводя кухню взглядом в поисках своей одежды.

К горлу на мгновение подступила тошнота от осознания того, что она не далее как минуту назад занималась «небезопасным» сексом. Не говоря уже о том, что дело происходило под кухонным столом и с мужчиной, которого она впервые видит…

– Ведь ты ничем таким не болен, правда? – взмолилась Лаура, застегивая лифчик. – Только смотри, говори чистую правду!

– Хочешь верь, хочешь нет, но я всю жизнь пользуюсь презервативами. Всегда, без исключения.

Лаура оглянулась через плечо. Вернон, уже в джинсах, продевал руки в рукава рубашки. Молнию он, впрочем, застегнуть не удосужился.

– Слава Богу! – выдохнула молодая женщина.

– А ты?

– Я вот уже несколько лет как… э-э-э… сексом не занималась. – Она застегнула блузку и снова подняла взгляд. – Мне очень жаль. Все это было ошибкой.

– Вовсе нет, – улыбнулся Вернон краем губ. – Не все, только финал. Тут бы любой перепугался.

Но Лаура ничего не желала слушать. Домой, скорее домой! Она примет горячую ванну и будет уповать на то, что судьба не сыграет с ней подлую шутку прямо сейчас, когда она только-только начинает новую жизнь в городке Сент-Огюстен. Молодая женщина схватила со стула куртку, смела со стола и яростно запихала в сумочку листки, карандаши, прочую мелочь и опрометью бросилась к выходу.

Если Вернон и произнес «до свидания», то она этого не услышала.

4

В ту ночь Вернон спал как убитый: в «Водовороте» он выпил столько, что парень менее крепкий рухнул бы под стол и до утра оттуда не выполз. Один из работников, Диггори, который ничего крепче светлого пива отродясь в рот не брал, подбросил его до дому на грузовичке и, поддерживая под руку, довел до спальни. А там молодой Паркинсон рухнул поверх одеяла на кровать, с пологом на четырех столбиках, и захрапел.

Однако даже во сне он вспоминал Лауру: что за удивительные, неповторимые моменты подарила ему она! Какая она теплая, податливая, нежная… как упоительно постанывала, подстраиваясь под его ритм… Одних мыслей об этом хватило, чтобы «завестись» снова. Даже накачиваясь виски в два часа ночи, когда зал кружился перед его глазами, а стойка раздваивалась, он представлял Лауру так ясно, словно по-прежнему сжимал ее в объятиях.

Вернон снова и снова прокручивал в голове все, что происходило на кухонном полу, вплоть до той минуты, когда усовершенствованное изобретение многовековой давности подло подвело его в самый ответственный момент. Дойдя до этого досадного эпизода, Вернон сжимал кулаки и принимался громко браниться и сквернословить… А что делать, если мозг так и вскипает в черепе, точно расплавленная лава?

Проснувшись утром в субботу, Вернон со всей ясностью осознал, что никогда еще не получал от секса такого удовольствия, пусть даже все и длилось очень и очень недолго. В окна струился слепящий свет солнца. Вернон крепко зажмурился и принялся вновь проигрывать в воображении соблазнительные сценки.

Он представлял, как занимается с Лаурой любовью на прохладных белых простынях холодной зимней ночью, и на песчаном берегу озера знойным летним днем, и у камина, перехватив бокал-другой виски, и в душе, и на столе… Да где угодно, только бы на Лауре было потрясающее черное кружевное белье! От грузовичка он отказался сразу: трудно было вообразить элегантную, утонченную итальянку пристроившейся на переднем сиденье. Зато мысль об уик-энде в Оттаве показалась на диво соблазнительной: он и Лаура в одном из тех коротеньких черных платьев и в туфельках на высоких каблуках, что женщины надевают специально для того, чтобы сводить мужчин с ума!