Карла Бланк - Доверься мне

— Ну уж нет! — Взгляд Ника метал молнии.

— А вот и да! — кротко возразила Конни. — Тюрьма прямо за углом. Я, собственно говоря, запарковала машину на тюремной стоянке.

— И прошлась под окнами?

— Ага. Но почему ты удивлен? Практически все присяжные паркуют машины там.

— А тебе не приходило в голову, что в тюрьме могут оказаться доносчики, способные тебя опознать?

— Как? Ведь даже ты узнал меня не сразу. Потому-то я и решила, что ничего не случится, если я на минуточку сбегаю в здание суда посмотреть, что решит судья Фултон. И скажу тебе, что он…

Роббинс воздел руки.

— Ты самая невыносимая из женщин, с которыми я имел несчастье когда-либо общаться!

— Я не нарочно…

— Вот именно! У тебя врожденный талант мотать людям нервы.

— Присядь, Ник! Я уверена: как только ты поймешь, чего я добиваюсь, ты признаешь мою правоту. Мне сдается, что тип, который на меня напал, что-то знает об убийстве Майкла, а это — очко в пользу Стива Клуни. Так что мне обязательно нужно заглянуть в тюрьму и переговорить с бедняжкой Стивом.

— Бедняжкой?..

— Он на свете один-одинешенек! Держу пари, сидит в камере и страдает, несчастный и всеми покинутый. Стиву необходим друг.

— И этим другом непременно должна быть ты?

— А почему бы нет?

— Потому что за тобой охотятся! Ты важная свидетельница! — Ник говорил медленно, чеканя каждое слово.

— При этом я еще и человек, Роббинс! И жизнь для меня продолжается.

— Недолго будет продолжаться, если не остережешься…

— Остерегусь! — Девушка воинственно выставила вперед подбородок. — И со Стивом повидаюсь, непременно!

— Ладно, — бросил прокурор, отворачиваясь. Опершись локтями о стол, он тяжело подался вперед. Под мягкой хлопчатобумажной рубашкой желваками заходили мускулы. Конни вовсе не собиралась перегибать палку, но молодой человек, похоже, всерьез обиделся. Ну вот: они снова повздорили. Не этого она добивалась! Больше всего на свете Конни хотелось прижаться к его плечу, стать ласковой и милой! Когда Ник обнял ее там, у лестницы, девушка впервые в жизни почувствовала: есть на свете человек, готовый защитить ее, позаботиться о ней…

— Прости, Ник…

— Мы пойдем сейчас. Мы! То есть оба! — Ник встал, подхватил со спинки стула пиджак и всунул руки в рукава. — Тебе это понятно? Ты и я! Вместе!

Ослепительно яркий луч солнца растопил ее гнев и рассеял страх. Роббинс пойдет с ней! Так, значит, он привязан к ней, принимает все ее требования и не бросает ее одну! Девушка почувствовала такое невыразимое облегчение, что даже забыла возразить.

Посещение тюрьмы, даже и совместное, любовным свиданием не назовешь, но у Конни голова пошла кругом, когда Ник взял ее под руку и повел к лифту. Оказавшись на первом этаже, молодой прокурор увлек свою спутницу к запасному выходу, где маячил очередной охранник с детектором. Оттуда они вышли на частную стоянку, и Роббинс направился к собственному автомобилю — представительному седану «БМВ». На заднем сиденье валялись смятые газеты. Прокурор открыл для девушки дверцу и помог ей сесть. Словно она невесть какая важная птица!

— Тюрьма всего в двух кварталах отсюда, — заметила Конни. — Может, дойдем пешком?

— Так проще!

Прибыв на место, Ник с привычной легкостью покончил с формальностями, избавив девушку от необходимости демонстрировать содержимое сумочки и заполнять бесчисленные бланки, объясняющие цель ее визита.

Конни глазом не успела моргнуть, как посетителей уже препроводили в тесную комнатушку без окон, скудную меблировку которой составляли простой деревянный стол и три стула.

— Очень мило, — заметила Конни, опускаясь на жесткое сиденье. — Мои прежние визиты в тюрьму с сегодняшним не сравнить.

— Прежние визиты? — переспросил Ник. — Только не говори мне, что круг твоих знакомых состоит сплошь из уголовников.

— Речь идет о друзьях, а не просто знакомых, — поправила его девушка. — Пару раз мне приходилось вносить залог за приятеля, что перебрал по случаю и «возмущал общественное спокойствие».

Дверь в комнату распахнулась. Охранник ввел Стива Клуни. На худых запястьях поблескивали наручники, тюремная одежда висела мешком. При виде друга у Конни заныло сердце. Вскрикнув, она вскочила со стула.

— Простите, мэм. — Охранник загородил собою Стива. — Согласно предписаниям, вы не имеете права прикасаться друг к другу.

Девушка осталась стоять, не отрывая взгляда от лица Стива.

— Ты как, солнышко?

— Так себе… Глазам своим не верю: неужели это и впрямь ты, Конни? А уж до чего изменилась!

— Тебе нравится?

— Девчонки краше в целом свете не сыщешь!

— Я же тебе написала, что приеду. А мое слово свято!

Девушка оглянулась на Роббинса.

— Нельзя ли убрать эти железки?

Прокурор кивнул охраннику.

— Снимите наручники и ступайте. Я отвечаю за все.

— Как прикажете, мистер Роббинс.

Едва Стив оказался на свободе, а охранник ретировался восвояси, Конни поступила так, как подсказывало ей сердце: порывисто обняла друга.

— Ох, Стив, бедненький ты мой, до чего мне тебя жаль!

— Я не убивал Майкла, — пробормотал тот.

— Знаю! И делаю все, чтобы прекратить это безобразие. Можешь на меня положиться!

— Ты никогда меня не подводила.

Она все еще обнимала исхудавшего юношу. Стив вообще не отличался особой полнотой, а сейчас и вовсе напоминал скелет.

— Погляди, кого я с собой привела! Самого Ника Роббинса, государственного обвинителя!

— Здравствуйте, мистер Роббинс, — откликнулся Стив, не размыкая объятий. — Спасибо, что пришли.

— Не за что.

Ник не видел лица Конни — та стояла спиной, зато Стива мог рассмотреть во всех подробностях. Во взгляде арестованного светилось такое блаженство, что прокурор понял: юноша обожает Конни до безумия, и речь здесь идет отнюдь не о дружбе. Итак, эти двое — любовники?..

Трудно представить себе людей более не похожих. Конни — маленький, агрессивный сгусток энергии. У Стива вид бестолково-мечтательный; надо думать, в свободное время стихи сочиняет и, разумеется, жалеет себя до слез. И что Конни в нем нашла? Однако, как говорят, противоположности сходятся. Молодые люди работали в одном ресторане. Если Клуни — ее любовник, надо ли удивляться, что Конни настойчиво пытается оправдать юношу! Становится понятно, почему она, рискуя жизнью, помчалась в Хьюстон.

Хотя личная жизнь этой девушки, не считая тех подробностей, что имеют отношение к достоверности ее свидетельских показаний, его, Роббинса, никоим образом не касается. Но мысль о том, что Конни влюблена в Стива, не обрадовала молодого прокурора. Равно как и предположение, что Конни может быть влюблена в кого бы то ни было.