Хороший брат (СИ) - Даша Черничная
Сейчас я мечтаю исчезнуть. Нет-нет, не подумайте, никаких предосудительный действий. Просто не хочу никого видеть. Мне больше не нужен университет, престижная работа или муж. Теперь точно знаю, что наличие мужчины не сделает мою жизнь счастливой.
А возможно даже наоборот.
Я действительно хочу уехать. Но не потому, что так сказал Ярослав. Я не иду на поводу у его указов и угроз. Не хочу больше жить в этом городе, в этой квартире. Моя душа переполнена незнакомым доселе чувством — меня разрывает от гнева.
Почему же Яр возомнил себя хозяином моей жизни? Ему никто не давал этого права, но он растоптал меня. Просто потому что мог.
С того момента, как за сводным братом закрылась дверь, я не сдвинулась с места. Отступаю от стола и прохожу подальше, к окну. Становлюсь возле подоконника и смотрю на двор. Машины Туманова нигде не видно.
Отправляюсь на поиски своего телефона. Он лежит на тумбе возле входа. Здесь же стоит мой чемодан, с которым я приехала в дом, в котором не была счастлива ни дня. Привез, значит. Перекатываю его вглубь квартиры. Потом переберу.
На телефоне куча пропущенных от мамы и пара сообщений от папы.
Папе отвечаю коротко и лаконично. Мой отец — человек не многословный. Все в порядке? Значит вопросов больше нет. С мамой все сложнее. Набрав в грудь воздуха, перезваниваю ей:
— Доченька! — воскликнула мама.
Слышу на заднем плане шум моря и легкую музыку. Отлично, значит, мама по-прежнему на отдыхе и ничего не заподозрила.
— Ярослав сказал, что тебе нездоровится. Как ты себя чувствуешь? Я не могла до тебя дозвониться несколько дней, — в голосе мамы тревога и волнение.
— Мам, все уже хорошо, правда. Просто приболела немного. Была высокая температура, — произношу уверенно, создавая иллюзию радости в голосе.
— Я надеюсь, Ярослав позаботился о тебе? — спрашивает мать с сомнением в голосе.
— О-о, — тяну я с грустной усмешкой. — Ты себе даже не представляешь.
— Вот молодец какой! — мама довольной выдыхает.
Знала бы ты, мамочка, как этот парень позаботился обо мне…
— Мам, я уеду к бабушке, — выпалию ей без предупреждения.
— На выходные? — удивляется она.
— Нет. Я перееду к ней пожить на некоторое время.
Воцаряется тишина, лишь на заднем фоне слышны крики ведущего и призывы к веселью.
— У вас что-то случилось с Яриком?
— Нет-нет, просто я поняла, что хочу сделать паузу. Диплом получен, работу найти всегда успею. А к бабушке я не ездила уже больше года, — вру и потихоньку заливаюсь краской.
Убеждаю себя, что все во благо, так и нужно.
— Наталья, ты мне что-то не договариваешь! — мать не верит моим словам и ищет подвох в резко поменявшемся настроении.
— Мамуль, ну ты чего? — я даже улыбаюсь, придавая голосу веселые нотки, — Перегорела я, понимаешь? Устала от Москвы, потеряла себя. Нужно переключиться, а у Ба это сделать будет проще.
— Ты мне врешь, я чувствую, — мама начинает нервничать.
С матерью у нас нет тесной связи, но почему-то именно сейчас, когда мне так плохо, она ощущает мою боль за несколько тысяч километров.
Не хочу вносить смуту в ее отношения с Николаем, поэтому ничего не говорю про Ярослава. Мама любит его отца и то, что родители разводятся — обычная современная практика, а один-единственный перезрелый ребенок не понимает этого.
— Мам, ну что ты сразу «врешь»? — добрый час уговариваю маму отпустить меня.
Успокаиваю, убеждаю, нагло вру и даже перестаю краснеть. Когда она, наконец, соглашается со мной и отключается, я устало выдыхаю и обессиленно ложусь, укрываясь одеялом, которое принес Туманов, с головой.
Какое-то время лежу неподвижно. Рой мыслей кружится в голове, но я не могу зацепиться ни за одну.
Как бы мне не хотелось, но уехать прямо сейчас не могу, к сожалению. Я с дивана-то встаю с другом, а как доеду к бабушке?
В итоге целый день провожу в одиночестве. Температура больше не поднимается, физически я начинаю приходить в себя, а вот внутри… полнейший раздрай.
Исправно много пью, принимаю все лекарства, делаю ингаляции. Прилагаю все возможные усилия, чтобы завтра меня тут не было. Вечером в дверь звонят, и я дергаюсь. За последние дни никто из гостей не принес с собой ничего хорошего. Какова вероятность, что человек, стоящий за моей дверью хоть чем-то обрадует меня?
Подхожу тихонько к двери и заглядываю в глазок. Марат.
— Давай открывай, я слышу, как ты скребешься, — говорит громко.
— Никого нет дома, — кричу ему, но все-таки открываю.
Марат равнодушно смотрит на меня и шагает вглубь квартиры. Интересно, зачем он приехал? Неужели переживает о моем состоянии?
— Что-то не вижу собранных чемоданов, — смотрит на меня насмешливо.
Наивная. Усмехаюсь глупым мыслям, прохожу следом за мужчиной и задаю вопрос:
— Что, твой дружок Туманов прислал верного пса, чтобы проследить уехала ли я? — целенаправленно больно бью.
Устала от этих парней. Нужно, чтобы они все окончательно убрались из моей жизни. Вырезать этот аппендицит и забыть о всех них.
Марата совершенно не трогают мои слова. Он не выглядит уязвленным или обиженным.
— Примерно, — отвечает неоднозначно.
— Не переживай. Уеду завтра, — отвечаю спокойно.
— Я не переживаю, поверь, — усмехается он. — Заеду за тобой завтра.
— Зачем? — удивленно спрашиваю я.
— Отвезу куда скажешь, — пожимает плечами.
— Ох, какой широкий жест, прямо благодетель. Это тебя Туманов подослал? Передай ему, что мне ничего не нужно. Ничего, Марат. Обещала уехать — уеду, но видеть его или его друзей возле себя не хочу.
— Все сказала? — спокойно говорит парень. — Заеду за тобой в полдень.
— Не утруждай себя, — настаиваю на своем.
— Не язви, — отмахивается он и возвращается к входной двери. — Наташа, я ношусь с тобой, потому что должен убедиться в том, что ты уедешь отсюда. Это не мое желание, как понимаешь. Будь готова к полудню. — Бросил мне напоследок и, не прощаясь, ушел.
Глава 11 Наша Ба
Естественно, дожидаться полудня не стала. Покинула квартиру в семь утра. Поезд уходил в одиннадцать, я могла бы переждать это время в городской квартире, но встречи с Маратом, или, не дай Бог, Ярославом я хотела избежать.
Именно поэтому проснулась в шесть утра и привела себя в порядок. Потом сложила лекарства в рюкзак, подхватила чемодан и отправилась на вокзал на такси. До последнего переживала, что
