Джеки Браун - И все-таки вместе!

— Я мог бы провести пятничный вечер куда более интересно. Но, по крайней мере, я буду не один.

— Меня не будет рядом с вами.

— Будете. В моих мыслях.

— Хорошо. Но раз уж эта Джен Оуэн такая влиятельная, почему вы не договорились опубликовать пост пораньше.

— Прежде всего, нас интересует пятница — это самое посещаемое время. Как раз в этот период проходят распродажи, и мы ожидаем рост посещаемости сайта. К тому времени мы должны подготовить полноценную стратегию, которая поможет нам справиться с любой реакцией публики.

— Умно. Я смотрю, вы время зря не теряли, — заметил Алек. — Вам удалось хотя бы чуть-чуть поспать в выходные?

Вопрос показался ей совершенно невинным, пока в подсознании снова не возник сон.

Джулия почувствовала не ко времени нахлынувшее возбуждение. Так же как в пятницу, она попыталась проигнорировать свои желания. Как и тогда, ей это практически удалось.

— Я вздремнула пару раз, — ответила она скучающим тоном.

— Кто бы еще говорил про переработки.

— Я стараюсь изо всех сил ради достижения успеха.

— Изо всех сил, — повторил он. — Моя мама назвала бы нас занудами.

В трубке послышался звук телефонного звонка, затем вздох.

— Легка на помине.

— Простите?

— Моя мама звонит. Не хочу брать трубку, но придется.

— Я буду на связи.

Джулия хотела поставить ему плюс за исполнение сыновнего долга, если бы его голос не прозвучал так мрачно.

Алек вернулся домой, в свою съемную квартиру, поздно. Не самое уютное место на земле, но как временное пристанище — сойдет. Тем более после такого ужасного дня. Мало ему было звонков матери, встреч по работе и решений кадровых вопросов, так еще и скандал вокруг его злосчастного интервью никак не утихал. Популярное телевизионное шоу подняло шумиху, официально заявив о своем отказе сотрудничать с организацией «Лучшее — детям», а группа родителей устроила пикет возле здания компании, требуя снять Макэвоя с должности. И все это снимало телевидение.

Алек надеялся проскользнуть незамеченным через парковку, но толпа облепила машину и не давала ему проехать, пока не появилась охрана и не расчистила ему путь. Он боялся даже представить, как эту историю преподнесут в вечерних новостях.

Он бросил ключи на стол, достал из холодильника пиво и открыл бутылку по дороге к дивану. Включил телевизор и стал щелкать пультом, пока не наткнулся на трансляцию бейсбольного матча. Развязывая галстук, он услышал телефонный звонок.

— Вам стоило сообщить мне о пикете, — послышался в трубке раздраженный женский голос.

— Добрый вечер, Джулия, — сказал он и сделал глоток пива.

— Местный канал пустил сюжет об этом инциденте в шестичасовом выпуске новостей и обещал показать продолжение, демонстрируя кадр, на котором вы пытаетесь проехать на своем «порше» сквозь толпу протестующих.

Алек закатил глаза.

— К вашему сведению, я никого не задавил.

— Алек, как вы не понимаете, совет директоров нанял меня именно для таких случаев!

— И что бы вы сделали?

— Как минимум заставила бы вас Толкнуть речь перед тем, как уехать. А то все выглядело так, будто вы преступник, пытающийся скрыться с места преступления.

— Простите.

Последовала небольшая пауза.

— Трудный день? — спросила она.

— Просто ужасный.

— Мой тоже, но по другой причине. — Джулия вздохнула.

— Что-то случилось?

— У нас с дочерью конфликт.

— Вы поссорились, да?

— Еще как, — мрачно ответила она.

Алек изучающе посмотрел на бутылку пива в руках.

— Мы с мамой тоже поругались сегодня.

— Вы хотите сказать, что ближайшие тридцать пять лет меня ожидает то же самое? — произнесла Джулия. В трубке эхом раздался ее смех.

Алеку было не до смеха. Он потягивал пиво, вспоминая причину спора с матерью. Брук собиралась записать на его счет организацию банкета в ресторане, где он был постоянным посетителем.

— Надеюсь, у вас не будет таких проблем, — ответил он Джулии.

Не успел Алек это сказать, как расслышал на другом конце провода детский голос, окликнувший: «Мам!»

— Похоже, вас вызывают.

— Как всегда, — ответила она. — Продолжим разговор утром. У вас все получится, Алек.

Голос Джулии, нежно произносящий его имя, затронул его за живое.

— Вы говорите так, как будто сами в это верите.

— Я и верю. — Джулия откашлялась. — Я ни разу не подводила своих клиентов.

Они попрощались. Алек допил пиво и направился в постель. Было глупо надеяться на то, что Джулия испытывала к нему не только профессиональный интерес, но ему этого очень хотелось.

Не успели часы показать десять утра, как Джулия уже набирала номер Алека. Она провертелась в кровати всю ночь, пытаясь придумать план по уменьшению ущерба его и без того испорченной репутации после этой дурацкой акции протеста. На самом деле бессонница была вызвана не только стратегическим планированием, но о нем она, по крайней мере, могла думать, не краснея как помидор.

— Доброе утро, — произнесла Джулия, как только Алек снял трубку.

— Утро добрым не бывает. Я только что получил письмо от Германа Геллера.

— Я знаю. Он прислал мне копию.

— Значит, вы в курсе, что уровень поддержки моей персоны среди членов совета директоров чрезвычайно мал и стремится к нулю.

— Я знаю. — На кону была не только его работа. — У меня есть план. Освободите свое сегодняшнее расписание с часу дня.

— Зачем? — Его голос дрогнул. Джулия ожидала от Алека большего энтузиазма.

— Группа местных мам собирается провести ежегодный пикник в Гранд-парке. Я думала заехать туда вместе с вами на пару часиков. Вы бы повосхищались деточками, может, даже остались до трех часов дня в жюри конкурса на самую симпатичную малышку… Вы меня слышите? — спросила Джулия, так и не дождавшись никакой реакции.

— Да, слышу.

— И что думаете?

— А без этого никак нельзя?

— Если честно, я не представляю другого способа убедить общественность в том, что вы не монстр. Вам необходимо чаще появляться в кругу детей.

— Я понял. А нельзя мне просто появиться на публике вместе с детьми и обойтись без всякого судейства?

— На самом деле не так уж там все и плохо. Вы на правильном пути.

— Я ничего не знаю о детях и начинаю нервничать, когда они рядом. Особенно дискомфортно я себя ощущаю среди детей постарше.

— Ну, я не знаю. С моими вы прекрасно поладили.

— Правда?

— Правда.

— Что, если меня закидают пустышками или выпроводят из парка под улюлюканье толпы?