Абигайль Кейси - Просто сказка
— У тебя, дорогой, все предусмотрено.
— И не только со стороны обеспечения нашей безопасности.
Томас, ее Томас, наконец-то избавился от чемоданов.
— Сейчас ты убедишься в этом.
И Джессика убедилась…
2
Любовь с ливером
Знакомство с отреставрированным чудом началось до странности обыденно.
Муж, даже не передохнув с дороги, провел молодую жену по жилым помещениям замка, явно хвастаясь.
Узкие полутемные коридоры, напоминающие казематы, оживляли фосфоресцирующие рыцари в доспехах, которые попарно стояли на каждом повороте, на каждом углу и в каждом тупике.
Анфилада проходных комнат с высокими сводами, с зарешеченными окнами-бойницами, с люстрами из сотни искусственных свечей.
— Может, заглянем в библиотеку?
Томас, ее Томас, неожиданно свернул в короткий тупик без окон.
Молодой особе хотелось сыронизировать, что пожилому джентльмену лучше бы демонстрировать будущее супружеское ложе, чем собрание сочинений давно забытых авторов.
Но Джессика ограничилась покорным:
— Как скажешь, дорогой.
Ведь, как-никак, она все же хозяйка этого замка и должна знать в полном объеме, чем владеет на данный момент, включая и книги, — наверняка сплошной антиквариат.
Библиотека с мрачными стеллажами, заставленными книгами в черных кожаных переплетах, не располагала к интиму и даже к эротическим беседам.
Да… Томас, ее Томас, явно пытался отдалить время исполнения своих прямых сексуальных обязанностей.
Чтобы найти тему для разговора, Джессике пришлось воспользоваться старинной гравюрой, изображавшей какую-то старуху с диким взглядом хищницы.
— Дорогой, это баронесса Ульрика фон Кнаппе?
— Нет, милая, нет.
— Твой предок?
— Нет, это знаменитая графиня, которая так стремилась продлить свою жизнь, что не останавливалась ни перед чем.
— Лишала жизни юношей?
— Нет, девушек.
Пожилой джентльмен выдал очередную вампирскую улыбочку.
— На счету графини более двухсот убиенных девственниц.
Джессика подыграла мужу, изобразив почти настоящее смятение чувств.
— Она что, ела котлеты из их мяса?
— Графиня всего лишь принимала ванны из свежей крови.
Джессика поспешила сменить бальнеологическую тему.
— Томас, разве ты любишь читать перед сном?
— Нет, милая, это собрание мистического бреда осталось еще от Ульрики фон Кнаппе.
— Той самой, в которую влюбился негодник Ральф?
— Да, той самой.
— Так что там произошло с этим Ральфом?
— Занятная история, весьма занятная.
Пожилой джентльмен продемонстрировал классический вампирский оскал.
— Оказывается, баронессе, с юности занимавшейся тайной алхимией, удалось на пороге старости открыть эликсир вечной молодости.
— А при чем тут Ральф? — Джессика провела мизинцем по крайнему переплету из черной кожи. — Я не понимаю.
— Видишь ли, милая, основным ингредиентом данного эликсира являлся порошок, сделанный из сердца влюбленного юноши.
— Значит, старуха убила юного Ральфа?
— Увы, нет.
— Не понимаю.
Мизинец Джессики перешел с траурного тома на том с более веселым корешком, напоминающим заношенное портмоне.
— Видишь ли, милая, юноша должен был добровольно, находясь в здравом уме и твердой памяти, согласиться на принесение себя в жертву.
— А Ральф? — Мизинец застыл на облупившейся позолоте готических букв. — Не согласился?
— Вот именно.
— Ну и правильно сделал. — Мизинец продолжил движение по собранию раритетов. — Я бы тоже не согласилась.
— Нет, милая, в этом вопросе позволь тебе поперечить.
— Сколько угодно.
— Влюбленный должен идти на любые жертвы ради объекта вожделения.
Томас, ее Томас, вынул из старинного громоздкого секретера нож для разрезания страниц.
— На любые. — Нож вернулся на место дислокации. — А этот Ральф испугался священной участи и попытался глупо бежать.
— Его поймали?
— Нет, он сам в темноте свалился с крепостной стены в ров и вульгарно утонул.
— Бедный мальчик.
— Зря ты его, милая, жалеешь. Глупо расстался с жизнью.
Томас, ее Томас, повертел в руках гусиное перо, выполненное из золота высшей пробы.
— А мог бы послужить…
— Ингредиентом для эликсира!
— Превратиться в призрака, не знающего покоя, разве лучше?
Томас, ее Томас, похоже, всецело принимал сторону кровожадной баронессы.
Джессика виновато тронула своего впечатлительного супруга за локоть.
— Да выдумки все это!
— Возможно, милая, возможно.
Золотое перо легло на секретер.
— Только здесь каждая вторая книга посвящена вызову привидений. Баронесса увлекалась не только алхимическими опытами, но еще и спиритизмом.
— Старушка была неравнодушна к призракам?
— Еще как неравнодушна.
— Интересно, и кого эта самая Ульрика вызывала чаще всего?
— Не удивляйся, милая… Конечно же, предателя Ральфа.
— Зачем?
— Наверное, хотела до конца выяснить, почему он все-таки не пожелал продлить ее годы.
— А может, сумасшедшую баронессу мучила совесть?.. — Джессика перестала исследовать мизинцем книги, годившиеся только для интерьера. — За безвинно погубленных юношей.
— Во-первых, все они, кроме одного упрямца, шли на смерть ради любви совершенно добровольно. Во-вторых…
Но молодая особа не дала пожилому джентльмену развить мысль.
— Какая же это, простите, любовь!
— Милая, ты, наверное, забыла, что я терпеть не могу, когда меня перебивают.
В голосе Томаса, ее Томаса, возникли обертоны, свойственные человеку, не терпящему возражений.
— Ах да. Просто вырвалось.
— Во-вторых, истинная любовь — это состояние, когда ради любимого не жалко ничего, понимаешь — ничего: ни сердца, ни печени, ни почек…
Джессике хотелось язвительно добавить, что вполне можно обойтись и без человеческого ливера.
Но хозяйка, осматривающая новые владения, ничего не сказала.
Сердце работало, как всегда, в идеальном ритме.
Печень вообще не подавала никаких признаков сбоев.
Вся мочеполовая система функционировала в штатном режиме.
Даже в горле больше не першило и глаза не слезились.
Здоровье так и перло из Джессики, наверняка раздражая супруга, уже познавшего тягости увядания.
— Ради любимой я отдал бы, не задумываясь, для трансплантации хоть глаз, хоть ухо.
Джессика едва заметно улыбнулась.
Томас, ее Томас, наверное, малость перебрал с медицинскими трудами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});