Патриция Уилсон - Навстречу судьбе

— Хорошо. Прошу прощения, месье, я начну заново. Bonjour[9], вот ваши деньги.

Дженна вызывающе посмотрела на него, и холодный взгляд Лемаршана нехотя сменился удивлением, а затем в темных глазах промелькнуло одобрение, которым он изредка одаривал ее и раньше. Если он считал, что она будет послушной сводной сестренкой, он глубоко заблуждался! Губы Лемаршана дрогнули, и он отвернулся.

— Идите за мной, Дженна. Я оставил машину неподалеку. Борьбу продолжим в келейной обстановке — ведь так поступают родственники, n'est-ce pas[10]?

— Мы не родственники.

Лемаршан сделал всего пару шагов, а между тем Дженна далеко отстала от него. Она еще не совсем оправилась, а полет, каким бы кратким он ни был, утомил ее, но Лемаршан, казалось, ничего не замечал. Правда, вскоре он опомнился и резко остановился.

— Значит, вы до сих пор нездоровы? Постойте, я помогу вам. — Он повелительно взмахнул рукой, и возникший как из-под земли носильщик подхватил два чемодана, освободив Алену руки. Тот взял Дженну под руку — как тогда у нее дома, просунув ладонь под локоть и принимая на себя ее вес. Дженна вновь оказалась поставленной перед фактом. — У вас только два чемодана? — заметил Лемаршан. — Значит, вы не собираетесь задерживаться здесь?

— В конце концов, это всего лишь… деловая поездка, — с трудом выговорила Дженна.

— Возможно, мы сумеем переубедить вас.

— Мы? Ваша мать здесь?

— В Париже? Пока еще нет. Наверное, приедет к вечеру или завтра утром. Она устроила себе маленький отпуск. В Провансе у нас есть родственники, и сейчас она гостит у них. Я сообщил матери о вашем прибытии, и она пожелала познакомиться с вами.

— Почему?

Дженна вновь испытала панический страх и чувство, что ею вертят, как хотят.

— Как «почему»? Она ваша мачеха — разве это не понятно? Естественно, вы захотите осмотреть свое наследство. Alois![11] Идем.

Они вышли на стоянку. Чемоданы Дженны погрузили в длинную серебристую машину незнакомой ей марки, вероятно итальянскую. Проверить свое предположение Дженна не успела. Носильщик получил чаевые, Ален устроился за рулем, и машина понесла Дженну в незнакомый город, в чужой дом, где не было ни единого человека, к которому можно обратиться за помощью. Это пугало Дженну, но, украдкой поглядывая на лицо, тревожившее ее с первой встречи, она поняла, что сейчас больше возбуждена, чем напугана. Происходящее казалось ей приключением.

Ален повернулся к ней, словно почувствовав незаметный осмотр, и Дженна увидела его сардоническую усмешку.

— Tout va bien[12], — заверил он Дженну. — Я не похищаю юных особ даже ради выгоды, к тому же, если вы сгинете бесследно, понадобятся годы, прежде чем дом перейдет к моей матери. Подумайте об этом в следующий раз, когда решите разглядывать меня исподтишка. Я уже говорил, что закон помнит о вас. Ваше исчезновение не останется незамеченным. Я должен позаботиться, чтобы вы пребывали на виду и в добром здравии.

— Что вы, я ничуть не боюсь! — солгала Дженна — на самом деле она немного трусила и, ощущая робость перед этим властным мужчиной, больше всего хотела сейчас, чтобы рядом оказался Глин. Вырванная из привычной обстановки, она чувствовала себя пойманной в ловушку. Глин сумел бы постоять за нее, зря она его оттолкнула. Дженна уже не надеялась в одиночку справиться с Аленом Лемаршаном.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Дом был великолепен. При виде его Дженна временно лишилась дара речи. Располагался он в двадцати пяти милях к западу от Парижа и привел Дженну в полное изумление: это был, собственно говоря, не дом, а настоящий дворец, окруженный большим парком. Дженна не задумывалась о том, как должно выглядеть строение, оставленное ей отцом, но такого впечатляющего зрелища не ожидала.

Здание было белым, трехэтажным, с окнами и парадной дверью в виде продолговатых закругленных арок. Два пролета невысоких ступеней вели к двери, по бокам которой в каменных вазах пестрели весенние цветы.

— Какая красота!

Как только машина свернула к дому, эти слова почти невольно вырвались у Дженны, и Ален ответил ей быстрым взглядом.

— Действительно, этот дом и приятен с виду, и удобен. Здесь девять спален, во многих есть смежные ванные комнаты. Конечно, внутри здание пришлось перестроить и оснастить современным оборудованием, но снаружи строение осталось таким, каким было прежде — оно принадлежало Луи Филиппу и сохранило старинную гармоничность пропорций.

Дженна не знала характерных признаков резиденций Луи Филиппа, но была совершенно очарована. Ей припомнились собственные слова о том, что она намерена выкупить весь дом и жить в нем. Теперь эта идея выглядела смехотворной: такие покупки ей явно не по карману. Она даже представить себе не могла, что обиталище ее отца столь роскошно.

Должно быть, отец действительно преуспевал, если сумел и купить этот дом, и перестроить его. Особняк так близко от Парижа должен стоить очень дорого, стало быть, и Ален, запросто отдавший матери свою долю, тоже очень богат.

У Дженны вновь вызвала раздражение мысль о том, что и от нее Ален ждет того же. Даже треть стоимости такого дома представляла собой целое состояние для большинства людей. Было бы любопытно узнать, какую цену Ален готов предложить за ее долю. И потом, как насчет мебели и картин? Дженна мрачно взглянула на Алена. Он не упомянул о вещах. Возможно, он действительно мошенник, пользующийся доверием своих жертв. Эта мысль вызвала у Дженны смутное разочарование и более острое, чем когда-либо, чувство одиночества.

— Приехали.

Автомобиль свернул к парадной двери и остановился. Как только затих двигатель, Дженна услышала пение птиц и застыла, зачарованная самой атмосферой этого места. Здесь было так чудесно, что ей не хотелось даже выходить из машины: на эту красоту можно просто любоваться часами. Она еще сидела, когда Ален открыл дверцу с ее стороны и наклонился.

— Вы либо устали, либо очарованы, — заметил он. — Если второе предположение справедливо, позвольте показать вам здешний парк. Но прежде, конечно, мы выпьем кофе.

Не успела Дженна выбраться из машины, как из дома вышел мужчина, вид которого поразил Дженну. Мужчина был одет в темные брюки и белую рубашку с полосатым жилетом поверх нее — Дженна видела подобные костюмы на лакеях из кинофильмов. Особое впечатление на нее произвел жилет с полосками черного и тускло-желтого цвета.

— Вам звонили, месье, — доложил слуга, принимая багаж и бросая в сторону Дженны единственный заинтересованный взгляд — впрочем, его темные глаза заметно расширились при виде ее пепельных волос, почти серебристых под ярким солнцем. — Мадам уже в пути. Вскоре она будет здесь — вероятно, не позже чем через час.