Эйлин Колдер - Под южным солнцем

Несколько раз Кэролайн подходила к телефону, но позвонить так и не решалась.

Ведь ему сделать это гораздо проще убеждала она себя с обидой, забывая при этом, что не дала Фернандо номер своего телефона.

В конце концов она не выдержала и сняла трубку.

— Международную, пожалуйста, — попросила Кэролайн.

Фернандо подъехал к автостоянке перед главным офисом фирмы «Дом Мартинес».

Часа через два — встреча с Долорес, но он так до сих пор не решил, что сказать ей.

Секретарша встретила его широкой улыбкой, однако в ее голосе прозвучала легкая укоризна, когда она воскликнула:

— Дон Фернандо, вы так задержались! Что-то случилось? — Она внимательно посмотрела на лицо шефа, и улыбка мгновенно растаяла. — Какая-то неприятность?

Неужели так заметно? — с досадой подумал Фернандо.

— Все в порядке, Пилар. Просто перелет был слишком утомительным, — поспешил успокоить секретаршу Фернандо. Он взял со стола пачку документов. — Что здесь надо посмотреть в первую очередь? Мне хотелось бы освободиться сегодня поскорее и встретиться с Долорес.

Пилар понимающе улыбнулась. Она сама была немного влюблена в него, но он — ее босс и, следовательно, лицо неприкосновенное, если не хочешь потерять работу. К тому же Пилар очень нравилась Долорес.

Фернандо быстро просматривал документы. На одном он задержался.

— Этот заказ прошел? — поинтересовался он. Пилар кивнула.

— Как и предполагали.

— А что с поставками в Австралию?

— Даже лучше, чем ожидали. — Девушка улыбнулась.

Фернандо удовлетворенно кивнул и продолжил просмотр бумаг.

— Ну, на сегодня достаточно, — наконец сказал он. — Увидимся завтра, Пилар.

— Да, дон Фернандо. Всего хорошего.

Пилар проводила шефа мечтательным взглядом и печально вздохнула. Телефонный звонок вывел ее из оцепенения.

— «Дом Мартинес», — быстро ответила она. — Добрый день.

— Вы… вы говорите по-английски? — раздался в трубке женский голос.

— Конечно. — Пилар перешла на английский язык. — С кем вы желаете поговорить?

Кэролайн, а это звонила она, глубоко вздохнула.

— С сеньором Мартинесом. Фернандо Мартинесом. Вы можете меня с ним соединить?

— Простите, как вас представить? — Голос Пилар зазвучал холоднее.

Мое имя ничего тебе не скажет, подумала Кэролайн и повторила:

— Так вы можете меня с ним соединить?

— Нет. Извините, но его нет в офисе, — ответила секретарша.

— Скажите, а он сегодня еще будет?

— Нет. Сеньор Мартинес только что вернулся из-за границы. Вполне понятно, что в первую очередь он поспешил к невесте.

У него есть невеста?! Кэролайн почувствовала, как сердце будто сжала чья-то ледяная рука.

— Да-да, конечно, — пробормотала она и, не попрощавшись, повесила трубку.

6

Фернандо пристально смотрел на молодую женщину, идущую ему навстречу.

Она была сама элегантность. Шелковое платье нежно кремового цвета подчеркивало блестящие, черные как вороново крыло волосы. Лицо молодой женщины было безмятежно, играющей на губах легкой улыбкой она выражала удовольствие видеть снова мужчину, которого знала и любила всю свою сознательную жизнь.

Фернандо почувствовал укол совести.

— Здравствуй, Долорес.

— Фернандо!

Молодая женщина бросилась к нему, но он отступил на шаг, чувствуя, что не имеет права обнять ее.

— Что случилось, дорогой? — удивленно спросила Долорес.

Как же ей все рассказать? Фернандо не сомневался, что большинство знакомых ему мужчин просто умолчали бы о своей измене, не придав значения такому событию. Но Долорес была женщиной, которую он хорошо знал и на которой собирался жениться.

— Фернандо! — Долорес с тревогой смотрела на него. — Что случилось? Почему у тебя такое странное выражение лица? Ты не заболел? Или какие-нибудь неприятности, связанные с бизнесом?

Фернандо выдержал ее взгляд. Долорес слишком хорошо знает его и, похоже, о чем-то догадывается.

— Скажи мне! — Ее голос зазвенел от тревоги.

Как ни не хотелось Фернандо огорчать свою невесту, но промолчать он уже не мог.

— Я кое-кого встретил.

Долорес прерывисто задышала, ее огромные карие глаза, опушенные длинными черными ресницами, затуманились.

— И я… — Фернандо умолк, не в силах говорить дальше.

— И что? Только скажи правду, Фернандо, — напряженно потребовала молодая женщина. — Ты переспал с ней?

Повисла убийственная пауза.

— Сколько раз? — наконец спросила Долорес.

Ее вопрос ошеломил Фернандо.

— Что? — переспросил он.

— Ты меня слышал! Сколько раз ты спал с ней?

— Один, — с трудом ответил Фернандо. — Только один раз.

— Только один? — Молодая женщина недоверчиво нахмурилась.

— Один! — повторил Фернандо и почувствовал, как закипает кровь при одном только воспоминании о нескольких волшебных часах, проведенных с Кэролайн.

— Почему ты рассказал мне об этом, дорогой? — прошептала Долорес.

Сердце Фернандо сжалось от боли.

— Ты должна знать правду, Долорес.

Но молодая женщина отрицательно покачала головой.

— Нет, Фернандо! Тебе надо было облегчить душу. Просто потребовался кто-нибудь, кто разделил бы с тобой твою ношу, разве не так? Большинство мужчин промолчали бы о своем… эксперименте, особенно если это случилось только единожды. — Она помолчала, будто что-то взвешивая, и с убийственной улыбкой добавила: — Как ты утверждаешь.

Слова Долорес как острые шипы вонзались в Фернандо. Она больше никогда не поверит мне! — понял Фернандо. И, если мы все же останемся вместе, весь остаток жизни она будет следить за мной, ждать, что я вновь поскользнусь.

— Долорес, прости…

— Нет! — возмущенно воскликнула она. — Будем считать, что ты покаялся, но избавь меня от необходимости прощать тебя! — Долорес обессиленно опустилась на скамейку, стоящую в тени раскидистого дерева. Помолчав, она спросила с убийственной прямотой: — Кто она?

— Просто молодая женщина, которую я встретил в Эдинбурге и…

— Она — первая? — перебила его Долорес.

— Конечно, — раздраженно подтвердил Фернандо.

— Пожалуйста, без «конечно». — Долорес выразительно посмотрела на свое обручальное кольцо, затем перевела взгляд на Фернандо. — Первая и единственная?

В ее взгляде Фернандо смог разглядеть только боль, но даже тени удивления в нем не было, как будто Долорес всегда ожидала, что он может «сбиться с пути».

Что ж, в этом ему следует винить только себя.

— Да, первая, — уже спокойно повторил он. — И единственная.