Сьюзен Барри - Соната любви

Молодой человек уговорил Мелани спуститься в ресторан и постарался взбодрить ее во время ленча. Он заявил, что ей все равно предстояло покинуть особняк, а она обошлась без болезненных прощаний, сразу оборвала все нити с прежней жизнью. И скоро поселится в собственном коттедже, начнет новую жизнь, полную и интересную, и быстро забудет все неприятности.

Мартин заказал самые лучшие блюда и шампанское, предложив выпить за нынешнюю независимость Мелани. Тем временем девушка взгрустнула: она вспомнила, что в спешке забыла попрощаться с миссис Эдгерли, поварихой и стариной Нортоном. Отныне ее жизнь будет идти по другую сторону ограды старого парка.

Но к тому времени, как с жареным цыпленком было покончено и друзья принялись за отменный кофе с пирожными, Мелани пришла в себя. Обидная негостеприимность сэра Люка Чарнока больше не казалась девушке странной. Она решила, что тот попросту скупой. И факт, что он унаследовал титул, обширное поместье и кругленькую сумму, но при этом препирался из-за мелочей (пианино не так дорого купить, и сколько овса может съесть небольшая лошадь?), лишь укрепило мнение девушки на его счет. И если мисс Ларсен выйдет замуж за лорда Чарнока, то придется ей об этом пожалеть.

«Ну и ладно, мне-то что! Теперь у меня начнется своя жизнь. И не важно, что придется расстаться с пианино… Или все-таки важно?..»

Мелани вспомнила, как часто сэр Джеймс заверял, будто инструмент принадлежит ей.

И она не могла понять, почему мужчина, джентльмен по происхождению и положению, запретил ей забрать пианино из своей переполненной людьми гостиной.

И даже предложил выкупить у нее инструмент!

Щеки девушки порозовели от неприятных воспоминаний. Мелани решилась: при первой же возможности, когда вновь возникнет вопрос о пианино, она откажется принять его! Скажет сэру Люку, что он может оставить инструмент себе. Теперь одна-единственная мысль не давала ей покоя: не попросить ли нового хозяина поместья оставить себе и коттедж?

После ленча Мартин заявил, что свободен до самого вечера, и предложил наведаться в коттедж. Так они и поступили. Друзья осмотрели дом и сад, обсудили, какой ремонт необходимо сделать. Сейчас в коттедже невозможно жить. Они долго спорили, смогут ли несколько слоев краски полностью закрыть трещины на стенах или придется замазывать их цементом.

В доме раньше жил один из садовников поместья. Окруженный прекрасным садом, прочный, с высокими окнами, с большим камином, дом не был подготовлен принять жильцов. Сэр Джеймс, проживи он немного дольше, приказал бы полностью отремонтировать коттедж для своей любимой подопечной и обставил бы его по своему вкусу. Но опекун умер, и теперь Мелани придется справляться самой, располагая довольно незначительной суммой. Один взгляд на проржавевший кран на кухне убивал надежду на легкий и скорый ремонт.

Мелани оглядела свои владения и с показным оптимизмом произнесла:

— Дом определенно будет выглядеть очень мило, когда я завершу всю работу.

Мартин с сомнением взглянул на девушку и пожал плечами. Казалось, он не разделял ее энтузиазма.

— Неужели тебе действительно придется здесь жить?

— Конечно. Я сказала сэру Джеймсу, что буду жить в этом коттедже. И именно так я и собираюсь поступить.

— Но трубы все проржавели…

— Приглашу сантехника и попрошу заменить всю систему.

— Но здесь нет ванной… — настаивал Мартин.

— Куплю и поставлю в комнате. — Она вдруг рассмеялась. — Это будет весело, правда! Я буду делать то, чего не делала никогда раньше. Вот увидишь, какой у меня летом будет сад!

Юноша зашел в дом и недовольно нахмурился:

— Допустим, ты сумеешь вернуть себе пианино. Но в этой комнате негде разместиться тебе вместе со всеми вещами. Не говоря уж об огромном пианино!

Мелани, оптимистка по характеру, продолжала улыбаться.

— Я могу снести стену и построить новую, — предложила она. — Кстати, именно так хотел сделать сэр Джеймс.

— Но у тебя нет банковского счета сэра Джеймса. — Мартин сочувственно покачал головой. — Мелани, я не могу представить, как ты будешь жить в этом доме, совсем одна. Ты не должна переезжать сюда. Хотя бы по той причине, что здесь небезопасно. Подумай, какое это уединенное место…

— И что ты предлагаешь?

Услышав ответ, девушка поняла, что поспешила с вопросом.

— Выходи за меня замуж, — тихо произнес Мартин.

У Мелани слезы выступили на глазах. Он впервые делал ей предложение. Но девушка понимала, что это должно было случиться рано или поздно. И вся беда в том, что она не могла ответить «да».

— Нет, Мартин.

— Но почему?

— Потому что… я не влюблена в тебя!

— Но я безумно люблю тебя, Мелани, милая! — Его открытое, загорелое лицо от страдания исказилось. — Со временем ты сможешь меня полюбить. Давай рискнем…

Она покачала головой:

— Мы не должны рисковать, Мартин. — Ее ладонь легко, как маленькая белая птичка, опустилась на плечо юноши в знак утешения. — Жаль, но… Когда я решусь выйти замуж, я хочу быть уверенной. Более чем уверенной!

— То есть должна сгорать от любви?

— Что-то вроде того.

Он улыбнулся с трогательной грустью:

— А что, если он никогда не появится? Ну, тот, в кого ты собираешься втюриться по уши? Видишь ли, это невозможно предугадать. Возможно, такого мужчины и нет!

— Тогда мне придется быть всю жизнь одной. Разве не так? — с улыбкой произнесла Мелани. — Без мужа я буду разводить кошек… или собак! Да, думаю, что заведу собак. В любом случае мне придется купить себе собаку. Ты сам сказал, здесь безлюдно и опасно.

Мартин не отреагировал на шутку. Он обхватил девушку за плечи и притянул к себе:

— Если твой мужчина не объявится, Мелани, и ты передумаешь, помни — поблизости всегда буду я!

Глава 5

Путь в гостиницу лежал мимо «Ивовой фермы», где жил и работал Мартин, как и много поколений Вайдалов до него. Впервые Мелани пожалела, что не может выйти за Мартина замуж. У юноши много достоинств, из него выйдет по-настоящему надежный и заботливый муж. Дом, в котором жил Мартин, считался одним из самых красивых в районе, а легкая женская рука могла сделать его еще уютнее и милее.

Этот дом, старый, добротный, построенный столетия назад, сочетал в себе надежность и комфорт. Мартин унаследовал от родителей огромную коллекцию превосходного фарфора из Рокингема, Врочестера, Стаффордшира и Минтона, а также роскошное льняное постельное белье с мережками вдоль края, кружевом и монограммой. А старинная мебель и сияющее столовое серебро (домработница Мартина отличалась особой педантичностью) могли быть проданы за баснословную сумму, если бы молодой человек решил выставить их на аукцион.