Гвендолин Кэссиди - Сила ее страсти

– Давайте проедем через Санто-Феличе, – предложил вдруг Никколо. – Это чудесный старинный городок. Вам понравится. Должны же вы осмотреть местные достопримечательности. И сегодня не очень жарко – нельзя упускать такой случай.

Кьяра слабо улыбнулась в ответ. Отказаться было невозможно – это показалось бы странным. Придется выдержать еще одно испытание. Хорошо, что она захватила с собой солнечные очки; неважно, что сегодня облачно.

Они въехали в городок. Никколо ловко вел машину по узеньким улочкам, с увлечением показывая Кьяре старинные дома и рыночную площадь. А ей казалось, что она никогда не уезжала отсюда, и она с трудом удерживалась от слез.

– Вы побледнели, – заметил вдруг синьор Никколо. – Вам, наверное, душно. Надо зайти в кафе и выпить по чашечке кофе. Тогда вам сразу станет легче.

– Что вы, со мной все в порядке. Не надо никуда заходить! – воскликнула она испуганно.

– Нет, нет, я не приму отказа. – Синьор Никколо остановил машину и, выйдя из нее, распахнул дверцу перед Кьярой. – Пойдемте.

Крепко взяв девушку за руку, он вытянул ее из машины и потащил в небольшой ресторанчик. От его ладони шло. приятное тепло, которое медленно разливалось по всему ее телу, заставляя сердце сладко сжиматься. И она ничего не могла с собой поделать!

Они сели за столик с видом на зеркально гладкое озеро. В окошко дул легкий теплый ветерок. В ресторанчике было тихо и пусто.

– Как хорошо! – невольно вздохнула Кьяра.

– По выходным и в рыночные дни здесь собираются толпы народа, – сообщил он. – Туристы, жители окрестных деревень. Делают покупки, катаются на лодках по озеру. Оно, кстати, не всегда такое спокойное. Наше озеро славится внезапными штормами, тогда на нем вдруг поднимаются такие волны, как на море.

Действительно, вспомнила Кьяра. В детстве ей строго запрещали здесь купаться, – иногда они с подругами бегали сюда тайком. Когда-то в такой вот шторм на озере погиб мальчик – ее одноклассник.

– Филиппо не раз просил отпустить его на озеро, но я категорически запретил ему ходить сюда одному. Имейте в виду, если он вдруг попросится у вас. Кстати, это одна из причин, почему я отправил его учиться подальше отсюда.

– Послушайте, но неужели совсем некому было за ним смотреть? А как же бабушки и дедушки?

– Лаура была сиротой, – ответил он сдержанно. – Моя мать умерла много лет назад, а отца не стало в тот год, когда у нас появился Филиппо. Наверное, другой человек на моем месте оставил бы работу и посвятил себя воспитанию ребенка, – средства позволяют мне ничего не делать. Но я просто не смогу так жить. Мне необходима цель в жизни, мне важна борьба, нужен вызов, сопротивление, которое я мог бы преодолевать, неважно, в какой области. – Никколо многозначительно посмотрел на Кьяру.

– Я уже сказала… – начала она.

– Я помню, что вы сказали. Я сам себе это говорил, но совершенно безрезультатно. Я хочу вас, Кьяра, – сказал он мягко. – И не надо напоминать мне о том, как мало мы знакомы. Дело не во времени. Я почувствовал это в тот самый момент, когда впервые увидел вас.

– Вы всегда действуете с таким напором?

– Поверьте мне, Кьяра, я совсем не легкомыслен с женщинами.

– Еще скажите, что я первая женщина за последние годы, которая заинтересовала вас.

– С тех пор, как умерла Лаура, у меня не было серьезных отношений ни с одной женщиной. Я остаюсь холостым не из-за того, что храню верность Лауре, – она никогда не потребовала бы от меня такой жертвы и только порадовалась бы, если б я нашел счастье с кем-то еще. Но я просто не встречал еще той, с кем хотел бы разделить свою жизнь. А вы, вы понравились бы Лауре. У вас есть с ней что-то общее.

Кьяра вздрогнула.

– Например?

– Твердость характера, прямота, упрямство, – с улыбкой ответил Никколо. – Если уж она чего-то решала, невозможно было ее переубедить.

– Но вам-то удавалось?

– Не всегда. Мы часто спорили; я ведь тоже человек упрямый.

– Она, наверное, была очень красивой, – задумчиво проговорила Кьяра.

– Вы думаете, что я могу увлечься только красавицей? – Он внимательно посмотрел на девушку. – Да, Лаура была красива, но настоящая красота – красота не наружная, а внутренняя. Я очень любил Лауру.

Кьяра почувствовала, как трепещет ее сердце. Ее никогда никто так не любил. Ни мать, ни брат. Она всегда была обузой для них, а после того, как забеременела, – еще и позором семьи.

– Уже одиннадцатый час, – сказала она глухо, глядя в сторону. – Наверное, нам пора возвращаться?

Синьор Никколо бросил на девушку проницательный взгляд, но ничего не сказал.

По возвращении домой Никколо почти сразу же ушел к себе в кабинет, предоставив Кьяре самостоятельно разыскивать Филиппо Она нашла сына загорающим на лежаке у самого бассейна. Было видно, что лежит он так уже давно. Солнца не было, но обгореть в такую погоду ничего не стоило.

– Надеюсь, ты намазался солнцезащитным кремом? – спросила Кьяра мягко, хотя ей очень хотелось заставить его немедленно прикрыться или хотя бы перевернуться на спину.

– А вам-то что? – спросил он грубо. – Вы же здесь затем, чтобы за моим папочкой присматривать, а не за мной.

– Я здесь для того, чтобы быть с тобой, – твердо сказала Кьяра. – И я хочу, чтобы мы стали друзьями.

– С папой? – ехидно поинтересовался мальчик.

– С тобой. Папа мой начальник.

– Вы такая же, как все, – фыркнул он презрительно. – Вам нужны папины деньги.

Кьяра присела на краешек лежака рядом с Филиппо.

– Вообще-то, помимо денег, у твоего папы много других достоинств.

– Только вас они не интересуют!

– Нет. Я уеду, как только ты вернешься в школу.

– Почему бы вам не уехать прямо сейчас?

– Потому что это хорошая работа. Филиппо помолчал.

– И для вас это только работа? – спросил он наконец уже иным тоном.

– В данный момент – да. Станет ли это чем-то большим, во многом зависит от тебя, Филиппо. Я уже сказала, что хочу подружиться с тобой.

Он бросил на нее скептический взгляд.

– А какой в этом смысл, если вы потом уедете?

– Шесть приятных недель или шесть недель тоски и ссор? Есть разница. Нам могло бы быть весело вместе.

– Вы слишком взрослая, чтобы с вами веселиться, – отрезал Филиппо.

– А ты попробуй, – предложила Кьяра. Мальчик задумался. Кьяре казалось, что она слышит, как крутятся в его мозгу крошечные шестеренки. Потом он вдруг приподнялся на локте, глядя на нее с ангельской улыбкой.

– Ну ладно, уговорили. Тогда пошли, искупаемся. Обед еще не скоро.

Чувствуя подвох, но не желая упустить даже малейшую возможность подружиться, Кьяра поднялась на ноги.

– Отличная идея. Только схожу переоденусь.