Дикси Браунинг - Сладкий соблазн

Вскоре поселок остался позади, и Рейф свернул на дорогу, ведущую ко взлетной полосе, прорезающей песчаные дюны.

– Международный аэропорт Окракоук, – объявил он. – Подождешь пару минут? Я скоро.

Сквозь пелену дождя Молли насчитала восемь маленьких самолетов, накрытых брезентом. Несколько коричневых пеликанов пролетели очень низко над дюнами, и Молли удивилась, что можно быть настолько неуклюжими, и в тоже время такими прекрасными.

Рейф в желтом плаще, светящемся на фоне темно-серого неба, выбежал на бетонированную площадку и обошел вокруг белого самолета с нарисованной на фюзеляже светло-зеленой пальмой и оранжевым солнцем. Теперь понятно, почему он не захотел уехать на пароме.

– Дождь прекращается, – заметил он, вернувшись в машину.

– Так ты об этом «Бароне» говорил?

Рейф кивнул.

– Готова стать королевой пляжа?

Молли взглянула на мутное, исцарапанное песком ветровое стекло.

– Погода не располагает.

– Неужели ты боишься промокнуть? – Выезжая со стоянки, Рейф окинул ее насмешливым взглядом. В желтом дождевике он был неотразим.

Молли мысленно поклялась выбросить свой кошмарный плащ и шляпу, как только вернется в коттедж. Тем временем дорога пошла под уклон. Рейф остановил машину и окинул взглядом выметенный ветром пляж. Даже дождь не портил прекрасной картины. Широкая и ровная полоса белого песка резко выделялась на фоне темных бушующих волн и стального неба.

– Поедем на север. Дождь вот-вот кончится. Может, нам даже удастся поймать лучик солнца. – При виде ее недоверчивого лица, он усмехнулся и добавил, – В чем дело? Ты сомневаешься?

– Вовсе нет. – При ее жизненном опыте трудно оставаться доверчивой, но насчет дождя Рейф не ошибся. Проехав около полумили по пустынному берегу, он резко притормозил. Молли была настолько захвачена видом бурлящего Атлантического океана, что и не заметила остановки.

– Видишь? Если я даю леди обещание, то всегда его выполняю. Море никак не успокоится, но солнышко вот-вот выглянет.

Словно по волшебству, луч солнечного света пробился сквозь тучи, окрасив горизонт в бледно-золотистый цвет. Молли со вздохом наклонилась вперед, прильнув к ветровому стеклу. А затем взвизгнула:

– Ой, боже ты мой, посмотри на ракушки!

Она пулей вылетела из машины, не дожидаясь, пока Рейф поможет ей вылезти, и совершенно забыв о том, что огромный внедорожник не предназначен для малорослых людей. В развевающемся мокром плаще и неуклюжих сапогах она бежала к линии прибоя, где после многодневного шторма валялись груды битых раковин.

Рейф присоединился к ней.

– Они все сломаны. Тут целое месиво из ракушек. Смотри-ка… а вот и целая.

Молли, не обращая на него ни малейшего внимания, рылась в обломках.

– Пурпурная, – ахнула она. – Ты когда-нибудь видел такой яркий цвет? Ой, посмотри, еще одна!

Вскоре Рейф выбросил свои находки. Большинство сувенирных магазинов восточного побережья битком набиты великолепными раковинами, привезенными из-за границы. Но вряд ли кто-то из покупателей радовался им так же, как радовалась Молли при виде крохотных пестрых осколков.

– Ой, смотри… эту я знаю, это от устрицы. – Она сунула маленькую неприметную ракушку в карман, набитый мокрыми, облепленными песком «сокровищами».

Рейф решил купить ей в подарок книгу о раковинах, чтобы Молли могла распознавать свои находки, но затем передумал. Незачем портить ей удовольствие. Зато он мог подарить ей несколько часов прогулки по пляжу.

Вернувшись в коттедж, Молли чувствовала себя промерзшей до костей.

– Тебе необходимо согреться. Что выберешь, горячий шоколад или ирландский кофе?

– Только не шоколад. И впервые слышу, чтобы кофе рос в Ирландии. Я думала, его привозят из Южной Америки.

– Поверь, тебе понравится, – серьезно пообещал Рейф. Искорки в его глазах вполне можно было принять за проблеск улыбки.

И ей понравилось. Даже очень! Крепкий кофе с ирландским виски и взбитыми сливками.

– Ну надо же, какая прелесть, – промурлыкала Молли. Слава богу, что он налил ей кофе в чашечку, а не в огромную кружку.

Плохо, что спиртное содержит так много калорий. Еще хуже, что оно слишком дорого для ее кошелька. Но главная беда заключается в том, что оно развязывает языки. После одной корпоративной вечеринки Молли зареклась и пить, и болтать.

– Не надо больше, спасибо, было очень вкусно. Честно. – Она притворно зевнула, и у нее сразу же возникло желание зевнуть по-настоящему. – Я почти не пью.

Развалившись в единственном кресле, Рейф пристально смотрел на женщину, свернувшуюся калачиком на диване, с поджатыми ногами и разрумянившимся от ветра и виски лицом. Она казалась совсем молоденькой.

– Расскажи о моей новой родне, – попросил он. – Ведь у тебя есть еще одна сестра кроме Анны-Марии, да? И ты старшая?

Молли кивнула.

– Мне тридцать шесть лет. Мариетта – средняя из нас. Она самая умная… стала научным сотрудником в химическом институте. Ей всегда нравилась химия… и вообще любые науки. Помню, когда она была маленькой… – Она умолкла и снова зевнула. – Гм, о чем это я?

– Ты начала рассказывать о своих сестрах.

– Анна-Мария. Ты представить себе не можешь, какой она была хорошенькой. Я нянчилась с ней, потому что маме пришлось вернуться на работу. Даже незнакомые люди подходили к нам на улице и восхищались ее красотой. Хотя на самом деле в Гроверс-Холлоу не так уж много незнакомцев. Там чуть меньше тысячи жителей. Люди рождаются, люди умирают, но почти никто не приезжает туда по собственной воле. – Молли перехватила взгляд прозрачных серых глаз Рейфа и пожалела, что не может прочитать его мысли.

– Ты что-то хотела сказать, – напомнил он.

– Ах, да. Что-то я разболталась. Но я всего лишь пытаюсь описать тебе Анну-Марию. Ее все любили. Даже когда у нее выпали шесть молочных зубов одновременно, ее улыбка осталась такой же очаровательной. – Остановившись, чтобы перевести дыхание, Молли тяжело вздохнула, заметив, что взгляд Рейфа опустился с ее лица на грудь. Рейф пришел к выводу, что она прекрасно сложена. Милая, простая толстушка с прекрасной улыбкой, очень красивыми глазами и кожей, которую так и хочется погладить.

Надо признать, она не предпринимает совершенно никаких усилий, чтобы понравиться ему. Как раз наоборот, и в этом есть что-то новое. Обычно женщины из кожи вон лезли, чтобы привлечь внимание Рейфа. И ему это нравилось. А кому не понравилось бы?

Рейфу казалось, что она предпочла бы никогда с ним не встречаться. Впервые он видел перед собой женщину, которая ничего от него не хотела.

Она сказала, что была на свадьбе… которую Рейф пропустил. Можно только догадываться, много ли рассказал ей малыш о своем заботливом старшем брате. Говорил ли он, что Рейф в один только год заработал и потерял больше денег, чем некоторые видят за всю свою жизнь? Была ли она взволновала этим рассказом? Что вообще ее волнует… кроме обломков пурпурных раковин?