Эсси Саммерс - Соловьиная бухта

— Вам не кажется, что после всего случившегося вы можете называть меня просто Марго? — с улыбкой спросила Марго.

— Вполне в духе нашей семьи. Звучит очень по-французски, — кивнул он.

Он провел Марго через квадратную прихожую с густым темно-алым ковром на полу в угловую комнату, окна которой выходили на три стороны, так что в ней весь день стояло солнце. Вдоль стен, от пола до потолка, тянулись ряды книжных полок.

В углу располагался шахматный столик, на подоконнике лежал несобранный пазл, рядом альбом с фотографиями английской королевской семьи, а в кресле с высокий спинкой сидела дама со строгим, но добрым лицом.

Она поднялась навстречу Марго с изяществом, напомнившим о былых временах. Поднятые кверху седые волосы делали ее выше, на ней было платье с высоким воротником, скрепленным бархатными бантом с жемчужной булавкой, и кружевной вставкой на груди. Серое платье с узором из шелка было длиннее, чем носили сейчас, но оно прекрасно смотрелось на старой даме. Ее руки, морщинистые и очень белые, сверкали бриллиантовыми и опаловыми кольцами.

— Тетя, ты, наверное, слышала… — несколько смущенно проговорил племянник, — девочки и Огаст чуть не уронили мисс Честертон на ступеньки, но, к счастью, она не обиделась.

Тонкие черные брови приподнялись, а в темных живых глазах блеснули веселые искорки.

— Я уже давно перестала удивляться тому, что случается в нашем доме с гостями. Рада, что этой девушке удалось выжить. Мисс Честертон, добро пожаловать. Надеюсь, вы не испугались?

— Ни капельки, — рассмеялась Марго. — В конце концов, девочки пострадали сильнее. Мадам, я очень рада встрече с вами.

Проницательные глаза быстро взглянули на нее.

— Если вам проще называть меня миссис Росиньоль, я не возражаю. Я привыкла к обоим обращениям. Просто, я вышла замуж за выходца из Франции и теперь обращение «мадам» стало уже традицией.

— Мне оно нравится, Я всегда считала, что это самая лучшая форма обращения. Миссис Эриксон сказала мне, что до замужества вы были мисс Росиньоль.

— Верно. Мне не пришлось менять фамилию. Мой муж был тогда атташе, приехал сюда из Веллингтона с французским послом. Они приехали повидаться с ле Ливрами, а когда услыхали наше имя, мой будущий супруг захотел навестить нас. Наша ветвь семьи потеряла связь с французскими родственниками; потому что мой дед был сиротой.

— Как романтично! — воскликнула Марго. — Я думала, он приехал сюда, чтобы найти родственников. Наверное, многие так поступали?

— Да, иногда французский посол в Веллингтоне присылал к нам кого-нибудь как к выходцам из Франции. А вот и Франсуа с Жюстин.

Жюстин оказалась копией Леони, и в ее голосе слышался чуть заметный: ирландский акцент. Она протянула Марго обе руки:

— Я должна была сама встретить вас, а не возиться с обедом, тогда бы все прошло гораздо спокойнее, но грибной соус как раз начал густеть. А теперь прошу к столу. Марго, садитесь, пожалуйста, здесь, справа от тети. Дети, занимайте свои места. Жюль принесет цыпленка. Марго, извините, что он не переоделся к обеду, просто он загонял овец и потом опять займется тем же.

Жюль и в самом деле был похож на испанца. У него были темные, чуть вьющиеся волосы, большие темные глаза и орлиный нос. Марго представила, как бы он выглядел в костюме шестнадцатого века, с остроконечной бородкой.

— Марго, вам не кажется, что он похож на настоящего кастильского дворянина? — лукаво улыбаясь, спросила Шарлотта.

Жюль, поставив перед отцом горшок с цыпленком, усмехнулся:

— Если ты не станешь называть меня Дон Жуаном, я не возражаю. Но все это глупости, мисс Честертон. В нашем роду не было испанцев. Это всего лишь романтические фантазии моих глупых сестер. Если и есть на свете настоящий новозеландец, то это я!

— Действительно, глупо, — передавая племяннику тарелку, сказала мадам. — Жюль, ты не успеешь оглянуться, как эта нелепица станет легендой. Шарлотта, если у тебя такое богатое воображение, то лучше используй его для своих рассказов. Жюль. не больше испанец, чем Пьер Лаверу. В его роду были лишь французы, англичане и ирландцы.

Марго неожиданно покраснела и, чтобы никто этого не заметил, принялась быстро накладывать себе грибной соус. После обеда девочкам велели мыть посуду, а родители и мадам повели Марго в особняк Росиньолей.

— И пока мы все не покажем Марго, не вздумайте спускаться, — сказал отец тоном, не терпящим возражений. — Марго приехала сюда, чтобы присматривать за музеем, а не для того, чтобы развлекать вас, так что вам повезет, если она будет хотя бы терпеть вас.

— Да, папочка, — подмигнула за его спиной Шарлотта. — Леони, идем. Покажем, какие мы послушные.

Они осторожно спустились по ступеням — Франсуа придерживал тетю под локоть, — и по узкой тропинке направились в сад, который был, очевидно, гордостью Жюстин. Отперев белую калитку, они оказались в старом саду со множеством извилистых дорожек. Нарциссы еще не отцвели, но подснежников уже не было. Повсюду виднелись лиловые гроздья сирени, золотистые кисточки ракитника, огромный куст боярышника склонялся над садовой скамейкой. Это был настоящий сад из прошлого. Здесь цвели розы, буйствовала бугенвиллея, виднелись клумбы тюльпанов, незабудок, маргариток… В воздухе стоял аромат цветов.

Марго с восторгом оглядывалась по сторонам. Одна из клумб была густо засажена розовыми гвоздиками, резедой, а в центре ее стоял маленький каменный ангел с пучком зеленого мха на носу.

— Как, очаровательно! — воскликнула Марго. — Мне сразу вспомнилось это известное стихотворение об Акароа.

Мадам смахнула слезу.

— Милая моя, как приятно, что прежде, чем приехать сюда, вы познакомились с нашей поэзией. Но где вы нашли это стихотворение?

Марго смутилась. Она попросила Пьера написать его в тот день, когда они отправились в Остерли-Хаус.

— Я прочла все, что можно, об Акароа в библиотеке Крайстчерча.

— Мне нравится, когда туристы приезжают сюда, вооруженные знаниями. Думаю, вы с тетей поладите, и наши добрые духи вас полюбят, — сказал Франсуа Росиньоль.

Да, добрые духи полюбят ее. Марго чувствовала, что здесь ее дом, здесь она отыщет следы своего отца.

Сначала ей показали старый дом, и, шагнув в гостиную, она сразу очутилась в прошлом веке. Эта комната по-прежнему была обитаема: блестело французское бюро из каштана, письменный столик красного дерева, изогнутый диван, накрытый вполне современной парчой, вышитой в старинном стиле. В углублениях рядом с камином прятались маленькие изящные книжные полки… Рядом лежали пяльцы с начатым вышиванием. Не все в комнате было французским. Марго с удовольствием заметила фарфор челси, бристольское, и уотерфордское стекло, старинный веджвуд. История семьи на протяжении полутора веков…