Уходя, не уходи - Лилия Фандеева
– Я не хочу замуж, Андрей, – сказала она грустно. – Я хочу учиться.
– А я тебя и не зову. Родиться малыш – я признаю отцовство и дам ему свою фамилию. У него будет отец и мать. Созреешь для брака – поженимся официально.
– А если через время один из нас влюбится по-настоящему?
– Я тебя уже люблю, а тебя отпущу, если твоим принцем окажусь не я, – сказал Андрей, обнимаю подругу.
– Андрей, это неправильно, – возразила Женя.
– Скажи, как правильно? – спросил он, заглядывая в её глаза. – Я сделаю так, как ты скажешь.
– Я не знаю, – тихо ответила Женя и прижалась головой к его груди.
– Ты не знаешь, моё предложение считаешь неправильным – оставим всё как есть. Я скажу Борису Семёновичу, что ты замуж за меня не собираешься, но ребёнка я признаю.
– А что скажут твои родители? – спросила Женя, понимая, что многое зависит от этой семьи.
– А что они могут сказать? Отцу было двадцать, когда я родился, маме девятнадцать. Видимо, это гены раннего брака, – улыбаясь, говорил Андрей. – Для меня главное быть рядом с тобой, теперь уже с вами, а всё остальное, Жень, решаемо.
– А я повторяю судьбу мамы. Она родила меня без мужа в восемнадцать лет. Дедушка не будет настаивать на свадьбе. В доме траур, а любимая внучка, принесла в подоле. Как же теперь быть с учёбой?
– Знаешь, Женька, я готов ради тебя на всё. Поступай и учись. Поговорю с родителями, если пойму, что помощи ждать не от кого, будем учиться по очереди. Родиться малыш – я возьму на год академический отпуск, – обнимая её, говорил Андрей. – Всё у нас получится. Не переживай раньше времени – тебе это вредно.
Разговор Андрея с родителями состоялся без присутствия Жени. Валентина Фёдоровна Платова не очень одобряла дружбу сына и надеялась, что юношеская влюблённость пройдёт. Она даже пыталась выставить Женю гулящей, чему Андрей посмеялся.
– Ты, мам, можешь сочинять небылицы, собирать слухи и сплетни, но лучше этого не делать потому, что я знаю, какой Женя мне досталась. Не хотите признавать – не надо. Я для себя всё решил. Вы же как-то справились с моим появлением на свет, вот и я попробую. Надеюсь, Полянские мне в этом помогут. Я никогда вас ничем не шантажировал. Не удивляйтесь, если мне придётся на год оставить учёбу. Ну, не оправдал я ваших надежд, извините, так получилось, – говорил Андрей и понимал, что большого шума уже не будет. – Ваше воспитание не позволило бы мне бросить Женю с ребёнком, даже не питай я к ней никаких чувств, но вот незадача – я люблю её и вы это знаете.
– Ты, Андрей, не глупи. Решил жениться – женись, а учёбу не бросай. Ребёнка ещё выносить надо, да родить. Чего раньше времени сокрушаться. Тебя самого Полянские примут, жених? Они только что дочь потеряли, какая там свадьба, – говорил отец.
– Женька не собирается за меня замуж, – сказал Андрей. – Но я её всё равно не брошу, не надейтесь.
– Как это она не собирается за тебя замуж? – недоумевала мать Андрея. – Спать с моим сыном она может, а замуж за него не собирается. И что она, в таком случае, хочет?
– Ничего, мама. Это я против аборта и хочу быть с ней рядом, воспитывая своего ребенка. Будем жить в гражданском браке, пока оба не определимся. Я не спрашиваю вашего согласия. Я поставил вас в известность и теперь вам решать: принимать мой выбор или нет. От помощи я не откажусь, но она должна быть от желания, а не от жалости. Вы не забыли, что мы улетаем первого числа? У вас есть время для принятия своего решения. Вы мои родители, я всегда буду вас любить и уважать. Попытайтесь меня понять и уважайте мой выбор. Пойду на поклон к Полянским. Если к вечеру не вернусь, значит, Женин дед не простил мне внучку и четвертовал, – пытался пошутить Андрей.
Андрей был в семье единственным ребёнком и родился, когда родители оба были ещё студентами. Теперь же отец работал в прокуратуре без малого двадцать лет и мечтал об адвокатской практике, а мама – экономистом на небольшом заводе. Андрея, по большей части, воспитывали родители отца, и лет до тринадцати, он был слишком послушным ребёнком. Ходил в музыкальную школу, танцевальную студию, посещал театр с бабушкой, играл с дедом в шахматы и не знал, что такое «свобода». Он всё время был занят. Ему только исполнилось тринадцать, когда его впервые побили во дворе своего дома. Парень взбунтовался и, переехав к родителям по месту прописки, бросил все «свои увлечения», которые ему навязывали, занялся спортом и записался в секцию карате. От прежнего Андрея осталось только хорошее воспитание.
Разговор с Борисом Семёновичем Полянским дался Андрею на удивление легко. Борис Семёнович сам начал разговор первым.
– Андрей, ты внучку мою везёшь на море в каком качестве? Она тебе невеста, подружка или уже жена? – спросил он, глядя внимательно на собеседника. – А ты подумал, к чему ведут ранние браки? Как же вы будете жить неучами?
– Борис Семёнович, я люблю Женю и у нас будет ребёнок, – выпалил Андрей, слегка покраснев. Он знал, что дед Жени с виду такой сердитый, а на самом деле очень добрый и справедливый.
– Вы и это уже успели. Значит, жениться хочешь, а она не идёт за тебя? – спросил дед, слегка прищурив глаза. – Правильно делает. Двух детей Женя одна не потянет, придётся нам с Кларой впрягаться. Молоды вы оба, от того и не знаете, чего хотите в первую очередь. – А ты почему за него не хочешь замуж? – задал он вопрос Жене. – Можешь не отвечать. Ты, внучка не уверена в том, что он не сбежит, после первых же трудностей, от того и не хочешь его привязывать загсом. Я тебя понимаю и не настаиваю. Кого сейчас удивишь сожительством? Только и ты, Андрюха, помни, что Женьке нет восемнадцати, а значит жди кривотолков. Ты к этому готов? – спросил Полянский старший. – Сейчас не те времена, но «пройдутся» по тебе все, кому нечем заняться, и у кого нет своих проблем.
– Готов, Борис Семёнович, – ответил Андрей, понимая, что воспитательной лекции уже не будет, как не будет и возражений против его кандидатуры в женихи.
– Я думаю, жить вам лучше у нас. Какая ни хорошая у тебя мать, Жене с бабкой будет спокойнее. Познакомиться, конечно, с
