Элен Кэнди - Поцелуй по памяти

9

На следующий день, после недолгой прогулки по пляжу в компании матери и ее подруги, жены магната ювелирного бизнеса, Мишель зашла в отель, чтобы переодеться к обеду.

Выйдя из лифта, она направилась к своему номеру, но, увидев приоткрытую дверь апартаментов, в которых поселились ее родители, машинально заглянула туда.

В гостиной расположились мужчины: ее отец, Даниель, Николас, вчерашние игроки в гольф и еще несколько мужчин, которых она видела за ужином в ресторане. Всего человек десять, не более. Они сидели на кожаных диванах и попивали из хрустальных стаканов виски со льдом.

— Вилини предал меня, — говорил отец Мишель. — Сначала он вздумал мне угрожать, а потом перешел к действиям. Слава богу, что деление фирмы прошло так, как я задумал. Мой адвокат быстро поставил Вилини на место…

— Молодец, Эмос! — С дивана встал пожилой мужчина намного старше Ланози. — Быстро отреагировал. Бывает, что самые близкие люди, с которыми ты вместе начинаешь бизнес и даже готов пойти на сближение семей, что является самым святым, могут предать тебя.

— Вилини висит на волоске. Многие покупатели отказались от его услуг. Теперь вы, мсье Ланози, можете считать себя единственным представителем нашего бизнеса в Пиренеи, если не в ближайших департаментах и регионах! — сказал Николас и поднял стакан с коричневым напитком.

— Эмос, я хотел спросить о вашей дочери… — начал мужчина средних лет с широкими бакенбардами.

Мишель напряглась и заволновалась. Сейчас она может услышать то, что пока не помнит. Главное окошечко с сюрпризом на Рождество. Узнать тайну, которая изменит очень многое…

Она уже приготовилась услышать что-то важное, но в этот момент двери лифта распахнулись, и до девушки донеслось чириканье матери.

Мишель отпрянула от двери, проклиная все на свете, и побежала к своему номеру.

Захлопнув за собой дверь, она взглянула на свое отражение в зеркале и поняла, что авария и деление фирмы как-то взаимосвязаны. Возможно, второй учредитель пытался надавить на Эмоса Ланози, угрожая жизни его дочери… Видимо, он и подстроил аварию…

Неужели она пешка, просто пешка в руках умелых игроков, которые способны позволить противнику срубить ее, чтобы заманить в ловушку ферзя?

Мишель стало горько. Но обидней всего девушке было то, что она не помнит практически ничего, что касается аварии. А мать ни за что не раскроет ей тайну, так как отец явно наложил на эту тему запрет.

А Даниель? Конечно, он хороший друг, любимый брат, но он также ничего скажет, для него тоже священны законы отца. Надеяться на откровения Норы или Бруно вообще нет смысла! Смешно.

Никто не поможет. Нужно самой вставать на ноги и вспоминать, что произошло. Нужно спешить. Иначе будет поздно. Это подсказывает ей сердце.

10

В Марсель пришла ненастная погода. Серые тучи заслонили небосклон. Ожидался дождь. Но погода не заставила Мишель остаться дома. Ведь дома было еще хуже. Мать, как всегда, безостановочно трещала по телефону, не обращая на дочь внимания, как будто ее совсем нет. Отец с Даниелем уехали в офис до вечера. А Нору отпустили до конца дня к сестре, которая жила на окраине Марселя.

Оставшись совсем одна, Мишель решила побродить по улочкам родного города, посмотреть афиши у кинотеатра, где-нибудь перекусить.

Ближе к обеду она зашла в кафе и заказала чашечку кофе. В зале, казалось, не было свободных мест, но, оглядевшись по сторонам, она обрадовалась — у окна стоял небольшой свободный столик на два места. Мишель улыбнулась своему маленькому везению и направилась к столику.

Кофе оказался замечательным: в меру терпким и очень ароматным. Ммм…… только, пожалуй, чуть-чуть горьковат для нее. Мишель добавила немного сахара, размешала его, положила ложечку на блюдце и снова отпила кофе.

Настроение слегка поднялось, но как только Мишель начинала вспоминать о доме, о своем пустом существовании, ей снова сделалось невыносимо больно и одиноко. Что же может скрасить ее жизнь? Наполнить ее смыслом?

— Простите, у вас не занято? Вы не против, если я присяду? — послышался мужской голос.

Мишель подняла глаза.

Перед ней стоял молодой человек лет двадцати пяти. На нем была голубая джинсовая куртка, летние брюки светло-коричневого цвета и вязаная шапка. Первое, на что обратила внимание Мишель, были его глаза. Голубые, бездонные, как чистые озера, в которых можно легко утонуть… и, пожалуй, это будет приятно.

— Да, присаживайтесь… — Мишель улыбнулась и показала на свободный стул.

Молодой человек улыбнулся ей в ответ и стянул шапку. Пряди светло-русых с пепельным оттенком волос свободно упали на плечи и оттенили загорелое лицо. Его черты были правильными и изящными. Мишель невольно сравнила незнакомца с Николасом, вспомнив грубые черты лица жениха.

— Меня зовут Кристиан, — представился молодой человек и протянул ей ладонь.

— А я Мишель, — ответила она и пожала ему руку.

Кончики его пальцев были прохладными, хотя ладонь оказалась приятно теплой и сухой.

Садясь, Кристиан нагнулся, и Мишель почувствовала аромат его одеколона. Он улыбнулся, Мишель ответила открытой улыбкой.

Она была рада ему и подыскивала тему, чтобы завести разговор. Ей показалось, что это незнакомый мужчина сможет хоть чуть-чуть скрасить ее одиночество.

— Жаль, погода испортилась… — начала Мишель.

— Да. А вы пьете кофе без сахара? — спросил он ее.

Мишель немного растерялась:

— С сахаром, а что?

— Я не знал, что ответить вам про погоду, и решил спросить вас о кофе. Довольно трудно подыскать оригинальную тему для разговора, когда не знаешь собеседника… — напрямую ответил ей молодой человек.

Мишель рассмеялась.

— Может, перейдем к темам, которые действительно интересуют нас обоих? — с улыбкой предложил Кристиан.

— Хорошо! — согласилась Мишель. — Попробуем их найти. Чем вы занимаетесь?

— Я художник, — ответил он.

— Неужели? — Мишель искренне заинтересовалась. — Вы обучались или…

— Самоучка, — продолжил за нее Кристиан. — Отец, правда, определил меня в колледж, но там ничему интересному меня не научили. Я знал все это и раньше.

— И что вы рисуете?

— Я пишу портреты, иногда пейзажи… Конечно, когда приходит вдохновение! — Кристиан снова улыбнулся и отпил кофе.

Мишель он понравился. Он был искренним и говорил обо всем прямо, а ей уже оскомину набили завуалированные беседы с родственниками и их скучный этикет.

— А чем вы, Мишель, занимаетесь? Что интересует вас?

— О… — Она растерялась. А, собственно, чем я занимаюсь? Может, сказать правду: болтаюсь по дому и бьюсь об стену головой, чтобы хоть что-то вспомнить о своей прошлой жизни?