Марша Ловелл - В двух шагах от рая
3
На следующий день Мейбл проснулась очень рано, разбуженная упавшими на лицо солнечными лучами. Они проникали через окно, ставни которого она с вечера оставила открытыми, чтобы любоваться луной и звездами, густо усыпавшими темный небосвод. Всю ночь ей снились сказочные сны о единой счастливой семье с мужем и отцом у сына. Пробуждение было приятным и, понежившись некоторое время в теплых лучах солнца, Мейбл решила, что неплохо бы совершить утреннюю прогулку. Прежде чем спуститься во двор, она наскоро приняла душ, потом натянула джинсы и светло-желтую футболку и собрала волосы в «конский хвост». В саду витали чудесные утренние запахи. Даже от старинных каменных стен дома веяло ароматом прошлого. Мейбл подняла лицо к солнцу и зажмурилась…
— Я уже поджидаю тебя, чтобы вместе позавтракать, — раздался голос Виктора.
Обернувшись, она увидела, что тот расположился в тени навеса за небольшим столиком, накрытым белой скатертью и уставленным светло-зелеными фаянсовыми приборами. На хозяине были темно-синие джинсы и светлая рубашка. Еще не просохшие после душа волосы поблескивали влагой.
Мейбл улыбнулась и направилась к столику. Она вдруг почувствовала, что голодна.
— Ты всегда завтракаешь так рано?
— Я вообще ранняя пташка, — заметил Виктор, нарезая булку. Один кусочек он положил на тарелку и принялся намазывать сначала маслом, а потом толстым слоем повидла, стоявшего рядом с кофейником в красивой фаянсовой вазочке. Мейбл с любопытством наблюдала за его действиями, не в силах оторвать взгляд от загорелых рук. Ей до боли хотелось испытать их прикосновение. — А этой ночью я вообще не мог спать, — продолжил он.
— Надеюсь, ты не заболел?
— Нет, просто мне было о чем подумать. Налить тебе кофе?
— Да, пожалуйста, — кивнула Мейбл и, взяв хлеб, потянулась за повидлом, как оказалось абрикосовым, ее любимым.
Она ела медленно, с наслаждением, вспоминая события вчерашнего дня. Корте уговорил-таки ее отложить отъезд домой, но не на день, как договаривались сначала, а до конца недели. Мейбл запротестовала было, смущенная тем, что придется столько времени пробыть в его обществе, однако он сумел убедить ее, что небольшой отдых во Франции не повредит.
Виктор с улыбкой наблюдал, как она намазала второй кусочек булки и принялась с аппетитом есть.
— Уютно мы устроились, верно? — заговорил он наконец, добавив не без иронии: — Завтракаем в тишине и покое, как супружеская пара.
— Странные у тебя мысли, — покачала головой Мейбл.
— Да, ты права. Мы не только не супруги, но даже никакая не пара.
— Вот именно. Мы и знаем-то друг друга не слишком хорошо.
— Действительно, — согласился Виктор со смехом. — За всю жизнь мы виделись всего три раза.
— Какая превосходная память! — усмехнулась Мейбл.
— Возможно, ты не поверишь, но я помню все мельчайшие детали наших встреч. И даже свое первое впечатление о тебе.
— И какое же оно? Как я тогда выглядела, по-твоему?
— Как перепуганный кролик.
— Ну спасибо! — фыркнула Мейбл, сверкнув сердитым взглядом.
— Да-да! — кивнул Виктор. — Я увидел тебя именно такой. Помню, твои волосы были заплетены в косу, а на передних зубах блестели металлические скобки. Ты смотрела на меня с ужасом, словно перед тобой находился сам дьявол во плоти.
— Еще бы! Ты порядком напугал меня, вырвавшись из дверей как… бандит, удирающий с места преступления. Если бы следом не вышла тетушка Пам…
— Забавно, что ты выбрала слово «бандит», — пробурчал недовольно Корте. — Именно так обозвала меня твоя бабушка. Потому-то я и убежал из вашего дома.
— Не может быть! — удивленно воскликнула Мейбл.
— Еще как может. Старушка вдобавок весьма прозрачно намекнула на мое происхождение: дескать, все мы «корсиканские чудовища» и «маленькие наполеончики».
Мейбл округлила глаза, не веря услышанному. Ей, конечно, была известна история неудачного визита в Англию французских родственников, но таких подробностей она не знала.
— И что не устраивало бабушку в твоем происхождении? — недоуменно развела она руками.
— Да брось ты! Не старайся казаться такой наивной, — тяжело задышал Корте. — Выходцев с Корсики многие считают этакими мафиози, отождествляя их с сицилийцами. К тому же, когда мои родители решили пожениться, отец был простым поваром, что оскорбляло твою семью. Да и родился он на проклятом, по представлениям твоей бабушки, острове, а кроме всего прочего, моя мать забеременела до замужества. Немудрено, что английские родственники перестали с ней знаться. Спустя много лет мать приехала к твоей бабушке в надежде наладить добрые отношения. Ей это казалось возможным, потому что мой отец к тому времени уже владел дюжиной ресторанов на Лазурном берегу. У него появилась возможность оплатить мое образование в одной из самых престижных английских школ. Однако твоя бабушка была уверена, что отец разбогател нечестным путем. Мысль об иных способах достижения благосостояния и не приходила ей в голову. Старушка даже поверить не могла, что я учусь на юридическом факультете. Она считала, что мне суждено пойти по стопам своего «преступного» отца. Мое будущее представлялось пожилой леди в двух вариантах: или я стану официантом в какой-нибудь забегаловке, или займусь бизнесом своей семьи, то есть, стану гангстером, ни больше, ни меньше!
Мейбл положила на тарелку недоеденный кусочек булки. После рассказа Виктора ей почему-то совершенно расхотелось есть.
— Послушай, мне трудно во все это поверить…
— А как иначе объяснить неприязнь, которую до последнего времени испытывали друг к другу Эггертоны и Корте? Я старался закрывать на это глаза, но трудно было не заметить столь очевидной истины. К тому же, мне нетрудно вообразить, каким представляла меня твоя бабушка. По роду своих занятий, мне часто приходится разбирать в суде дела всяких подонков…
— Но мой отец не мог… — начала было Мейбл, однако сразу умолкла, подумав, что на самом деле ничего не знает об отношении родителя к семье Корте.
Патрик Эггертон был очень сдержанным и терпимым человеком, и просто не верилось, чтобы он мог открыто высказаться в поддержку мнения бабушки. Правда, налаживать отношения со сводной сестрой и ее мужем Шарлем старый судья тоже не спешил…
Впрочем, присланное из Франции приглашение на крестины, казалось, сдвинуло дело с мертвой точки, отец даже настоял на поездке к дальней родне.
— У меня есть предложение, — нарушил молчание Виктор. — Надо отложить разговоры о прошлом и извлечь как можно больше пользы из твоего пребывания здесь. Ведь должны мы когда-нибудь поближе узнать друг друга.
