Хельга Нортон - Сломанная роза
— Как это подходит вам! — поддразнила Марион, и он расхохотался.
Марион нервничала, пока добиралась до отцовской квартиры на бульваре Сент-Пол. Она открыла парадную дверь, стараясь не шуметь. Если бы осуществилась ее надежда, и отец бы спал, он мог бы вообще не узнать, что дочь не ночевала дома.
Удача ей сопутствовала. В квартире стояла тишина, дверь отцовской комнаты оставалась закрытой. Марион на цыпочках прокралась к себе в спальню, разделась, легла в постель и мгновенно заснула.
Марион проснулась в середине дня. В комнате стоял сумрак, так как она не поднимала жалюзи, но сквозь щели пробивались лучи яркого солнца. Взглянув на часы, она ужаснулась: почти три! За окном стоял ясный день! Сначала Марион не могла ничего понять. Почему она в постели до сих пор?
Постепенно память восстановила события прошедшего дня, и она едва не свалилась с кровати. Боже, что она скажет отцу?! Приняв душ, Марион еще больше разнервничалась. Она опасалась гнева Бреннона. Но отца, по счастью, не было дома.
Он появился час спустя и совершенно ни о чем не расспрашивал. Марион лишь услышала, что отцу позвонил кто-то из друзей и пригласил на ужин.
— Нет ли у тебя желания составить мне компанию? — спросил он ее, повесив трубку.
— Джозеф пригласил меня в… — неуверенно начала Марион. К ее удивлению, лицо отца приняло довольное выражение.
— Прекрасно, тогда я пойду один. Рад, что тебе нравится Джозеф!
Хуан-ле-Пайн пришелся Марион по душе с первого взгляда. Они выехали ближе к вечеру. Их маршрут пролетал через Корниш, Ниццу, затем по автостраде до мыса Антиб, где обитает избранная публика, и жизнь стоит дорого. Антиб утопает в садах и рощах. За высокими стенами прячутся белоснежные виллы миллионеров. А на самой высокой точке мыса стоит старый маяк, откуда можно полюбоваться живописными окрестностями. Джозеф рассказал об этом Марион, сделав остановку поблизости. Они наслаждались теплым вечерним воздухом, потягивая кока-колу под платанами.
— Там внизу Хуан-ле-Пайн, — указал Джозеф. — Когда-то здесь росло множество сосен, целые сосновые рощи.
Только теперь Марион поняла, откуда это место получило свое название. Сейчас сосен осталось немного, но можно легко представить дивный пейзаж прежних времен: только сосны и песок. Деревья сохранились лишь у казино, все остальное застроено. Жилые дома, отели и кафе стоят так тесно друг к другу, что днем движение останавливается, зато вечерами вспыхивает целая гирлянда уличных огней, на каждом шагу звучат веселые поп-оркестры.
Короткие извилистые улицы полны машин. Тротуары забиты туристами, ищущими развлечений. В кафе и барах гремит музыка, смех, не умолкают разговоры.
Марион и Джозеф встретили нескольких знакомых по вчерашнему ночному клубу. Вскоре Марион выяснила, что это не случайность — Джозефу было известно, что сегодня его друзья проводят время в Хуан-ле-Пайн. Оказывается, молодые люди каждую ночь посещали различные курорты, перебираясь из одного бара в другой, танцуя, разговаривая за чашкой кофе или бокалом вина.
Они вернулись в Монако лишь к рассвету, но теперь Марион знала: отец не скажет ей ни слова, даже бровью не поведет. Он был на седьмом небе от того, что она встречалась с Джозефом.
Так проходили дни и ночи. По утрам Марион спала. В середине дня занималась плаванием, загорала. По вечерам появлялся Джозеф, и они уезжали куда-нибудь. Оглядываясь впоследствии на это время, Марион вспоминала сплошное солнечное сияние, смех и пьянящее чувство свободы после выпускных экзаменов. Ей нравилось бывать с Джозефом, превосходным спутником в поисках развлечений. Из всех, с кем Марион встречалась прежде, она находила его самым интересным.
Единственным желанием девушки было, чтобы эти дни никогда не кончались, чтобы проза жизни не вытеснила их в прошлое! Этот счастливый период она будет долго вспоминать. Хорошо бы Джозеф жил в Лондоне, и они могли бы встречаться и дальше. Или в сером, дождливом, слишком реальном Лондоне их отношениям не будет доставать веселой беззаботности? Ей будет очень не хватать Джозефа, когда они разъедутся по домам. Но Марион даже не приходило в голову, что он может попросить ее руки.
За два дня до отъезда из Монако, входя в гостиную, она услышала, как отец говорил по телефону сухо и отрывисто:
— Вчера вечером умер Ираклий. Мне только что позвонил О'Нил. Сразу после похорон… На следующем заседании совета директоров…
Марион застыла на пороге. Не с Андросом ли он говорил? Она рассердилась на себя за то, что слишком разволновалась. А если это был Андрос? Ну и что? Не будь такой дурой! — приказала она сама себе.
Было слышно, как отец повесил трубку и вышел на балкон. Марион сделала глубокий вдох и отправилась следом за ним. Бреннон стоял под палящими лучами солнца, глядя на розовое здание дворца рода Гримальди, наследных князей Монако. Он отнюдь не любовался красивым пейзажем. Судя по мрачному выражению его лица, отец был погружен в невеселые мысли.
Когда Марион появилась на балконе, желая присоединиться к нему, он вздрогнул и посмотрел на нее без всякого выражения.
— Ах, это ты, Марион! Я только что говорил по телефону с Георгиесом…
— Георгиесом? — повторила она.
Неужели он лгал? Но зачем ему это нужно, в самом деле?
— Да. Я пригласил его со Стефанией и Джозефом на ужин. Ты ведь завтра уезжаешь. — Отец вытащил бумажник из внутреннего кармана пиджака, отсчитал несколько банкнот и вручил Марион. — Я хочу, чтобы ты хорошо выглядела по этому случаю. Купи себе что-нибудь элегантное.
Она машинально взяла деньги. Все ее мысли были об Андросе. Собирается отец или нет сказать ей о смерти партнера Янаки? Успел Андрос жениться на дочери Ираклия Олимпии? И что, черт возьми, за личность О'Нил?
Едва ли имеет смысл спрашивать у отца. Известно, какой последует ответ — холодный пустой взгляд да новое унижение в наказание за ее беспокойство. Джеффи всегда все скрывает.
Всякий раз, затевая званый ужин, Бреннон нанимал профессионального повара с помощниками, поэтому ни Марион, ни самому отцу не надо было беспокоиться об организации стола. Они могли всецело посвятить себя гостям.
Вечер проходил гладко, как обычно. Правда, Марион все время чувствовала напряжение за столом. Бреннон и Янаки вели себя странно: они были взволнованы и в то же время раздражены. Стефания, напротив, оставалась совершенно спокойной. За весь вечер она едва ли произнесла пару слов. Зато Джозеф выглядел расстроенным. Он выпил подряд несколько бокалов вина. Затем, когда подали кофе, добавил в него большую дозу коньяка, чем вызвал недовольство своего отца.
