Кара Уилсон - Гордая женщина

Спускаясь по лестнице, Зен ломала голову, будет ли Мелисса на завтраке. Не потому ли Дэймон решил остаться дома? Мальчики, возможно, просто решили, что он заболел. Зен настроилась на то, чтобы встретиться лицом к лицу со сладкоречивой Мелиссой. София, конечно, будет еще в постели. Миссис Аристидис редко вставала раньше одиннадцати.

Подходя к столовой, Зен услышала громкие голоса детей.

— Доброе утро! — Ожидая увидеть Мелиссу, она растянула рот до ушей, изображая улыбку. Вместо нее увидела только Дэймона. Во всяком случае, того, кто походил на этого человека. Зен ошеломленно взирала на его багровое, распухшее лицо.

— Что с тобой! Ты похож на огромный пончик!

— Очень смешно! — Рта Дэймона почти не было видно из-за распухших щек. — Вокруг бельведера растет ядовитый плющ, — пояснил он.

— Великий Боже! — выдохнула Зен, раздираемая угрызениями совести и приступами смеха.

Дэймон бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Если будешь смеяться, Зенобия, — холодно заявил он, — я тебя тоже запихну в ядовитый плющ.

— Ну, не стоит обижаться, — ответила она, — это был несчастный случай!

Дэймон протестующе поднял руку.

— Помолчи! С тех пор как ты приехала, несчастные случаи происходят из-за тебя один за другим! Я начинаю думать, уж не кроется ли за всем этим нечто большее!

Зен подбоченилась.

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что я знала о ядовитом плюще?.. — Перехватив недоуменные взгляды мальчиков, Зен спохватилась: — Я имею в виду, что огорчена случившимся и сочувствую.

— Благодарю! — вежливо ответил Дэймон, затем сморщился и потерся о спинку стула.

— Думаю, что тебе не следует чесаться.

— Не могу терпеть, — огрызнулся он.

— Отчего эти белые пузыри у вас на руках, дядя Дэймон? — спросил Дэвид.

— От ядовитого плюща, — кратко ответил Дэймон.

Он пристально посмотрел на Зен, старавшуюся сдержать смешок. Она кашлянула в салфетку, сделала глоток апельсинового сока и принялась за омлет...

Позже в тот же день Зен взяла мальчиков с собой на побережье. Хотя и стояла жаркая для конца апреля погода, вода была холодной. Дэвид и Дэниел бросали камушки, пуская круги по воде. Они изо всех сил старались бросить дальше Зен, приходя в восторг, когда им это удавалось.

— Это не собака там плывет, тетя? — спросил Дэниел, указывая на темный предмет среди волн.

Зен, прикрыв ладонью глаза от солнца, внимательно вгляделась и кивнула.

— Да... и, похоже, собака устала. Как она могла залезть в такую холодную воду?

— Может, она упала с корабля? — спросил Дэвид испуганным голосом. — Сюда, собачка, сюда! — закричал он. К нему немедленно присоединился Дэниел.

— Мальчики, мы не знаем, чья это собака. Возможно, соседская?.. — Голос Зен замирал по мере того, как она наблюдала борьбу отважной собаки с течением. — Сюда, собачка, сюда! Держись, ты справишься!

— Что, черт возьми, здесь творится? — послышался голос Дэймона. Дети радостно повернулись к нему.

Отметив про себя, что действие ядовитого плюща, видимо, усилилось, Зен показала на воду:

— Там собака!

Дэймон, прищурившись от солнца, посмотрел в указанном направлении.

— Бедняга еле держится, — пробормотал он и быстро разделся. Дэймон зашел в воду по грудь и, стиснув зубы от холода, чуть проплыл, прежде чем ему удалось ухватить собаку за шею и прижать к себе. Вскоре они благополучно достигли берега.

Дэймон понес собаку в дом, ребятишки, засыпая его вопросами, пошли следом. Зен замыкала шествие, бормоча:

— Похоже, что, если в довершении к волдырям от ядовитого плюща он еще схватит и пневмонию, я опять окажусь виноватой.

— Поторопись, тетя Зено! Дядя Дэймон говорит, что собаку надо обогреть, — оглянулся на нее Дэниел с тревожным видом.

Они отнесли животное в похожую на амбар постройку сзади дома, служившую гаражом. На втором этаже находились комнаты, где жили молчаливый Янос и его жена Мария.

— Давайте назовем песика Кудряшом, — предложил Дэвид.

— Кудряшом! — как эхо отозвался Дэниел.

— У собаки, возможно, есть хозяин, — предостерегла их Зен. — Хоть пес и без ошейника.

Обед в этот вечер прошел очень шумно. Мальчики без конца пересказывали историю спасения Кудряша, найдя слушателей в лице Софии и Пифагора. Зен была уверена, что миссис Аристидис в конце концов потеряет терпение.

Но она терпеливо поддерживала разговор.

— Посмотрим, сможет ли Янос поставить животное на ноги. Неизвестно только, хороший ли он пес или бродяга, — сказал Дэймон.

— Это хороший пес, — насупился Дэвид.

— Да, хороший, — поддакнул его брат.

— Янос знает все об этих животных, — заметил Фаг. — Уверен, что сможет сказать нам и об этом псе. — Он улыбнулся близнецам. — Каждой собаке нужен мальчик — таково мое мнение.

— Нет, мой друг, каждый мальчик хочет иметь собаку, — внесла свои коррективы София.

Зен взглянула на миссис Аристидис, заметив грустное выражение, с которым та смотрела на внуков. София еще больше удивила ее, сказав:

— Когда пес поправится, тогда и решим, где в доме ему можно будет спать. — Она безмятежно улыбнулась, когда мальчики завизжали от восторга.

Последующие две недели Зен не спускала с Дэймона настороженных глаз. Кожа у него медленно заживала от ожога, вызванного ядовитым плющом. По большей части он оставался дома, но поддерживал тесный контакт со своим офисом в Нью-Йорке. Иногда Зен принимала предназначенные ему звонки. Один был срочный из его авиакомпании, другой звонок из пароходной компании. Следовали звонки по поводу совещаний, на которых он должен был присутствовать. Постепенно Зен начала понимать, что Дэймон Аристидис действительно крупный собственник и бизнесмен, известный в самых высоких деловых кругах.

Однажды пришел человек по имени Десмонд, чтобы встретиться с Дэймоном. Он уверял, что пес, которого дети назвали Кудряшом, принадлежал его другу, чья яхта затонула в заливе. Его тело было выброшено на берег несколько дней тому назад.

— Вот почему я здесь, мистер Аристидис. Я подумал, что это, возможно, Джоко, собака старого Джима. В полиции сказали, что на плече у Джима обнаружили следы зубов, словно пес пытался спасти его, когда яхта затонула. Затем они попали в течение, которое понесло их в море. Старый Джим погиб, а собака сумела выплыть. — Мистер Десмонд выбил пепел из трубки о подошву башмака и кивнул Зен, которая стоя слушала разговор. Он повернулся, чтобы взглянуть на мальчиков, игравших с Кудряшом.

— У Джима Энрайта не было семьи, — продолжал он. — Но дети всегда собирались у него, чтобы поиграть с Джоко и поучиться порыбачить у Джима. — Он покачал головой. — Моей жене и мне будет его не хватать, но вы, если хотите, можете оставить пса. Жаль, если он останется бездомным.