Мэри Брендан - Аметистовое ожерелье
– Я слышал, вы делаете доброе дело, – сказал виконт.
– А вы – нет, – выпалила она, словно защищаясь.
– Его Величество может с вами не согласиться – он весьма доволен моей службой, – улыбнулся Росс.
– Видно, нашему королю легко угодить, – насмешливо отозвалась Элизабет.
Росс рассмеялся, слегка запрокинув голову, – пожалуй, достаточно для светской беседы.
– Давайте перейдем к делу, – проговорил он. – Вы знаете, что ваша бабушка должна мне некоторую сумму?
– Я знаю. – Элизабет не сводила с виконта глаз. – Однако есть вещи, которые вам, сэр, следовало бы знать: во-первых, я не верю, что между вами и моей бабушкой существуют какие-либо деловые отношения. Мне кажется, вы хотите ее обвести вокруг пальца, чтобы прибрать к рукам мое приданое. Во вторых, должна вам моя бабушка или нет – не имеет никакого значения, так как я не собираюсь выходить за вас замуж ни сейчас, ни когда-либо еще. Если вам нужны деньги, поищите их где-нибудь в другом месте. – Она отвернулась. – А теперь можете ехать, – добавила она через плечо, махнув рукой на дверь. Воцарилось гнетущее молчание. Не в силах вынести напряжение, Элизабет подобала юбки и направилась к двери.
Она не видела, что произошло, но он каким-то образом оказался прямо перед ней, загораживая дорогу к двери. Она попыталась обойти его, но он не дал.
– Вы всегда такая неучтивая или только со мной?
– Уйдите с дороги, сэр. Мне надо сейчас же выйти отсюда.
– А мне надо сейчас же получить мои деньги, – ответил он вкрадчивым голосом.
– Вы лжете! Не нужны нам ваши деньги! У моей бабушки их столько, что она не знает, что с ними делать! – крикнула Элизабет вне себя от гнева.
Росс холодно улыбнулся. Да она прекрасная актриса! И знает, как ее красота и привлекательность действуют на мужчин. Он был так возбужден, что, если бы она заперла дверь и дала согласие на первую брачную ночь на этом диване еще до свадьбы, все разрешилось бы сегодня же.
– Это Эдвина лжет, что неспособна выплатить мне долг! – Он начал закипать от ярости. – Она уговорила меня дать ей взаймы десять тысяч фунтов стерлингов. – Он достал из внутреннего кармана фрака бумажник. – Вот договор, подписанный вашей бабушкой. В нем говорится, что выплата долга должна была состояться еще вчера. Я согласился подождать и дал ей отсрочку на один день. – Он протянул документ Элизабет.
Она с таким ужасом смотрела на бумагу, словно та могла ее ужалить, и машинально спрятала руки за спиной… Потом схватила договор и, подбежав к камину, бросила ненавистную бумагу в огонь. Обернувшись к Россу, она с вызовом вскинула подбородок, отбросив упавшие на лоб русые пряди.
– Мне повезло с моим секретарем, – услышала она ироничный голос. – Иногда он бывает очень дотошным, но, как оказалось, не напрасно. Он настоял на том, чтобы писарь делал копии со всех моих документов, и миссис Сэмпсон пришлось подписать несколько экземпляров договора. Остальные хранятся в моем сейфе.
– Мне все равно, – проговорила Элизабет, превозмогая растущую ярость. – Я за вас не выйду! Никогда, слышите, никогда! – выкрикнула она.
– Наконец-то мы подошли к самому главному, – проговорил Росс. – Вы пришли сюда, уверенная, что я собираюсь сделать вам предложение. Я об этом даже не заикался, как вообще не намерен жениться. Следовательно, мы пришли к согласию, и я надеюсь, теперь мы мирно решим проблему с деньгами. Мне нужно одно – верните мне долг. Если честно, я бы хотел получить наличными, но согласен на любое равноценное возмещение.
Глава пятая
– Что вы имеете в виду? – тихо проговорила Элизабет, с трудом ворочая пересохшим языком.
– Постараюсь объясниться. Я считаю, что вы сообщница, а может даже, главная подстрекательница в этом заговоре, цель которого – заставить меня на вас жениться. И все ваши страстные речи направлены только на то, чтобы любым путем вызвать у меня симпатию к вам. Можете все передать Эдвине – это подействует на нее отрезвляюще. Да, мне действительно нравятся экстравагантные женщины, красотой и поведением выделяющиеся из толпы. Но не до такой же степени! Если вы решили вернуться в светское общество на фалдах моего свадебного фрака, то я вас должен разочаровать: я никогда не возьму в жены грубую, надменную маленькую стервочку, которая взрывается по любому поводу. – Он прислонился спиной к стене, засунув руки в карманы, и лениво взглянул на Элизабет. – Постарайтесь убедить Эдвину, что сейчас вам обеим нужно действовать очень обдуманно… и признать, что в своем стремлении женить меня вы потерпели поражение. Верните мне мои деньги, и это пустяковое дело будет исчерпано.
Лицо Элизабет было белым, как мел, и Росс не мог понять отчего: от потрясения или от ярости, охватившей ее.
– Поверьте, я человек не мстительный, – сказал он, немного смягчившись. – Я не хочу, чтобы вашу бабушку посадили в долговую тюрьму, а вы бы оказались… в моей постели… – На мгновение в гостиной воцарилась гнетущая тишина. – Но если вы будете упорствовать и не вернете мне долг, то берегитесь… Как человек довольно щедрый, я могу предложить вам две тысячи фунтов стерлингов в год. Тогда вам придется служить мне шесть лет, чтобы отработать и причитающиеся мне проценты. Прослужив у меня довольно длительное время, вы станете профессиональной куртизанкой, примерно… годам к тридцати пяти. К этому времени я вас прогоню, но, будучи человеком добрым, постараюсь пристроить к какому-нибудь более скупому джентльмену. В конце концов, со временем у вас ничего не останется: ни прежней фигуры, ни былой красоты, и вы будете благодарны, что сможете наскрести себе на жизнь, как какая-нибудь потаскушка в Уайтчепеле.
Элизабет пыталась возразить, но не могла произнести ни слова. От ужасающего потрясения у нее пропал голос. За всю ее жизнь, даже после того унижения, на которое намекнул Росс, никто не говорил с ней так намеренно жестоко.
Но то, что он говорил, было правдой. Она сталкивалась с подобного рода несчастными женщинами почти каждую неделю, посещая тюрьмы Ньюгейт и Брайдвелл.
Она хотела крикнуть ему, что не имеет к этому никакого отношения, что узнала о бабушкиной затее в самый последний момент, но вместо этого она молча смотрела на него, и ее глаза казались огромными на белом как мел лице.
– Уговорите свою бабушку выполнить договор. Десять тысяч фунтов стерлингов должны быть доставлены сегодня к четырем часам дня на Гроссвенор-сквер. Я отказываюсь от причитающихся процентов. Напомните Эдвине, что еда в тюрьме оставляет желать лучшего, из-за чего ваша бабушка в случае чего может сильно похудеть. Так что выбор за вами, – сухо сказал он. – Но учтите вот что, миледи. Я хочу, чтобы все прошло прилично, как подобает людям нашего круга. Это все, что я имел в виду, – заключил он.
