Моё ненастоящее имя - Наталья Семенова
Я услышала, как скрипнула дверь и, морщась от боли, разлепила веки. Дневной свет освещал небольшую палату — кроме моей койки, в углу стояло уютное креслице, тумбочка рядом и, возле самой двери, металлический стул с мягкой сидушкой. Мягко-зеленоватые стены разбавляла единственная картина, прямо напротив моей кровати, с деревенским пейзажем.
На пороге стояла Лилия, нерешительно переступая с ноги на ногу. Выглядела свежей; вместо джинсов и майки — легкое желтое платьице, на плечи накинут прозрачно-синий больничный халат, поверх сабо — бахилы.
Сколько же я провела в отключке?
Кое-как растянула губы в улыбке, приглашая войти.
Она порывисто выдохнула и, распрямив плечи, схватила стул, устраиваясь возле моей койки. Повеяло легким ароматом её духов, приятно освежая мои рецепторы от больничного запаха.
— Как ты? — с замиранием выдохнула она, обследуя моё лицо взволнованным взглядом.
— Жива, — прохрипела я и прокашлялась.
— Боже! Мне так жаль! — простонала она.
— Всё в порядке.
— Нет! — воскликнула она и сжала кулаки. — Чертов ублюдок! Это же надо было до такого додуматься? Мразь! Трус! Гнида! Как низко он пал! Никогда бы не подумала, что он на такое способен!
— Все мы не без греха, — заметила я философски.
— Ты должна написать на него заявление! Чтобы он сгнил в тюрьме!
— Не-а, — протянула я и натолкнулась на её ошарашенный взгляд. — Не хочу.
— Как?
— Я в платной палате. Без полиса. Без документов. Так?
— Так. Нашла твою карточку в сумке, — потупившись, виновато произнесла она.
— Ты молодец, — успокоила я её. — Спасибо за всё.
— Ох, да если бы не я, ничего подобного с тобой бы не произошло! — горячо воскликнула она, стукнув себя по коленке.
— Брось, — могла бы поднять руку, махнула бы.
— Боже! Как подумаю, чего тебе пришлось натерпеться!
— Не в первый раз, — слабо улыбнулась я. — Ты лучше скажи, как долго я нахожусь в больнице?
— Ночь. Сейчас одиннадцать утра.
— Хорошо. Хотела вернуть мне телефон? — усмехнулась я.
— Да. Собралась вызвать такси и обнаружила два телефона. Там, кстати, несколько входящих писем прибавилось, — выразительно подняла брови.
Я досадливо поморщилась.
— Если он тебя разыскивает, может, стоит дать ему шанс? — хлопнув ресницами, проворковала Лилия.
— Думаешь, его надолго хватит? — фыркнула я.
— В плане?
— Он в курсе моей деятельности и вряд ли сможет встречаться с такой девушкой.
— Перестань этим заниматься, — тут же пожала плечами Лилия.
— Нет, ты не поняла. Осознание моего прошлого будет давить на него. Он всё время будет думать, не притворяюсь ли я. Искать подводные камни. Мучить себя. Как итог: возненавидит меня и сбежит.
— Ты не можешь знать наверняка, — упрямо возразила она.
— Пусть так, — согласилась я, вздохнув. — В любом случае, его отец нам жизни не даст.
— Уедете! Сбежите! Всё равно куда!
— Нет, Лиль, — твёрдо посмотрела ей в глаза, — и хватит об этом.
— Ладно, — вздохнула она. — Что дальше планируешь делать?
— Уеду. Возьму отпуск. Залечу раны в родной квартире.
— Так ты не из этого города? — взлетели вверх идеальные брови.
— Нет. И Вика — моё ненастоящее имя. Но только т-с-с, — улыбнулась и сделала попытку подмигнуть.
Лилия нахмурилась на секунду, затем серьёзно спросила:
— Ты же попрощаешься? И оставишь свои контакты, — последнее звучало не вопросительно, а утвердительно. С легкой угрозой. Я улыбнулась, заглядывая в добрые глаза, и кивнула. Она сжала мою ладонь. И я поняла, что повстречала родственную душу. Приобрела друга. Вот так — щелчок, и ты понимаешь, что отныне в огромном мире не один.
Снова скрипнула дверь.
— Проснулась, — кивнула сама себе доктор. — И даже гостей принимает.
Лилия легко поднялась со стула и встала в спинке моих ног, уступая место врачу. Та кротко благодарно ей кивнула и присела, поглядывая на меня из-за половинок очков.
— Здравствуйте, — улыбнулась она, от чего возле глаз рассыпались тонкие морщинки. — Меня зовут Томина Валентина Олеговна. И я — ваш лечащий врач.
— Здрасьте, — коротко кивнула я.
— Не в лучшем состоянии вы вчера к нам поступили, не в лучшем. Сразу обрадую — ничего не сломано. Но много серьёзных ушибов. Будем ставить обезболивающие капельницы, пока вам не станет легче. Синяки пройдут и будете, как новенькая. Что касается ребёнка — он не пострадал, но…
Я, мгновенно нахмурившись, глянула на Лилию и перебила врача:
— Он что ещё и ребёнка избил?
Лилия не меньше меня выглядела озадаченной, и мы, как по команде посмотрели на доктора.
— Ваш ребёнок, милая, — нежно улыбнулась та и закончила мысль: — Но я настоятельно рекомендую некоторое время наблюдаться у гинеколога. Чтобы исключить все возможные негативные для плода последствия.
— Я беременна? Как? — ошарашено открыла я рот.
— Ну, — усмехнулась врач, — не будем же мы проводить лекцию о пестиках и тычинках.
Она тихо рассмеялась и поднялась:
— Отдыхайте. Осваивайтесь с новой информацией. И до встречи на вечернем обходе.
Доктор кивнула Лилии и, шурша белым халатом, закрыла за собой дверь.
— От кого? — долго не заставила себя ждать подруга и вернулась на стул, закусив ноготь большого пальца.
— Влад… — на выдохе произнесла я.
В мозгу шум, как после крепкого удара лопатой по голове.
— Как поступишь с ребёнком?
Я знала, как поступить. Других вариантов и быть не может.
Часть третья
Ещё одна ночь
И была роковая отрада
В попираньи заветных святынь,
И безумная сердцу услада —
Эта горькая страсть, как полынь!
